Стремясь к мировому господству Сталин в начале 30- х годов взял курс на создание самой большой в мире армии и военно-морского флота. Вся экономическая мощь страны была подчинена этой цели. На заседании Государственного Комитета Обороны (ГКО) 11 июля 1931 года, посвященном развитию военно-морских сил, Сталин изрек, что постройку большого флота начинать надо с малых кораблей и "...не исключено, что через пять лет будем строить линкоры". Время показало, что эта фраза не оказалась пустыми словами - именно через пять лет вождь решает, что настало время создания линейных кораблей, и 16 июля 1936 года правительство принимает постановление о строительстве восьми линкоров. В постановлении указывается наркоматам оборонной и тяжелой промышленности (НКОП и НКТП), что строительство линейного флота "в кратчайшие сроки и усиленными темпами" является для них центральной оборонной задачей на ближайшие годы, для решения которой должны быть мобилизованы все средства и возможности. Тогда же, в 1936 году, руководство военно-морскими силами выдвигает (разумеется, с одобрения Сталина) программу создания ни много, ни мало самого большого флота в мире. Нелишне напомнить, что в это время Советский Союз занимал шестое место в мире по суммарному водоизмещению (немногим больше 300 тысяч тонн) боевых кораблей после Англии, Соединенных Штатов, Японии, Франции и Италии. К концу 1943 года планировалось выйти на первое место, как по суммарному водоизмещению, так и по количеству кораблей.

Предложенная на рассмотрение программа предусматривала постройку восьми линкоров водоизмещением по 45 тысяч тонн и шестнадцати линкоров по 31 тысячи тонн. Сегодня стало очевидным, что строительство мощных линейных сил ведущими морскими державами накануне Второй мировой войны было бесполезной тратой сил и средств. Но тогда это понимали лишь немногие. На фоне уже известных событий особенно бессмысленно выглядит постройка линкоров в СССР перед началом войны с Германией, исход которой решался в гигантских сражениях на сухопутном фронте.

Но, тем не менее, история проектирования и строительства советских линкоров заслуживает подробного рассмотрения, - уже хотя бы потому, что эти работы поглотили огромные силы и средства.

К середине 30-х годов, когда Сталин пришел к мысли о своевременности постройки линкоров, опыт проектирования тяжелых артиллерийских кораблей в Советском Союзе был полностью утрачен. Революция и гражданская война безвозвратно поглотили большую часть опытных специалистов-кораблестроителей. Невосполнимой утратой для отечественного кораблестроения стала смерть в 1919 году И.Г.Бубнова, перед революцией руководившего проектированием дредноутов типа "Севастополь" и "Измаил". Но, тем не менее, решение было принято, и работа началась.

К сентябрю 1935 года Военно-морская академия (ВМА) по заданию Начальника Морских Сил (НМС, или как тогда говорили "наморси") В.М.Орлова провела ряд опытных разработок по линейным кораблям. Результаты их были обобщены в исследовании "Большие артиллерийские корабли", в котором специалисты академии Л.Г.Гончаров, С.П.Ставицкий, А.П.Шершов, В.А.Белли, Е.Б.Шведе и другие пришли к выводу, что линейные корабли Советскому Союзу нужны, и они должны быть двух типов:

Большие линейные корабли или как их называли "линкоры А", предназначенные для открытых океанских театров (Тихий и Северный Ледовитый океаны) и способные вести бой с любыми самыми мощными линейными кораблями вероятного противника, как уже существующими, так и строящимися.

Малые линейные корабли "линкоры Б" для закрытых морей (Балтийского, Черного) предназначался для уничтожения "вашингтонских крейсеров" и строящихся Германией "карманных линкоров".

В 1935 году по заданию руководства ВМС в Научно- исследовательском институте военного кораблестроения (НИВК) началось исследовательское или предэскизное проектирование линейных кораблей. Одновременно такие же разработки проводились в Центральном конструкторском бюро спецсудостроения (ЦКБС-1, с начале 1937 года - ЦКБ-17) и в Конструкторском бюро Балтийского завода (КБ-4). Целью этого этапа работ была проверка совместимости предъявляемых требований и разработка обоснованных тактико-технических заданий (ТТЗ) на проектирование линейного корабля.

По воспоминаниям Л.А.Гордона, занимавшегося предэскизным проектированием линкора "А" в НИВКе трудность заключалась в отсутствие проектов, которые служили бы прототипом. Ни моряки, ни кораблестроители не имели ясного представления каким должен быть современный линейный корабль: расположение и число орудий главного калибра, бронирование, скорость и т.д. Сведения о современных строящихся линкорах за границей держались в секрете, а появляющаяся в печати информация была недостоверной. Поэтому проектировщики не могли даже в первом приближении составить грамотную нагрузку проектируемого корабля. Оставалось только вести проработки большого количества вариантов, чтобы найти оптимальное соотношение всех тактико-технических данных линкора.

Предэскизные проекты или, как их иногда называли, "эскизы" представляли собой самые приближенные наброски будущего корабля. Один из таких проектов конструкторского бюро Балтийского завода приводится на рисунке. С первого взгляда видно, что в данном случае за прототип был взят английский "Nelson". Но конструкция противоминной защиты уже итальянская.

В декабре 1935 года в ЦКБС-1 прорабатывались следующие предэскизные проекты линкора "А":

В результате рассмотрения выбирались наиболее подходящие проекты над которыми продолжали работать проектировщики, в результате появлялись новые проекты, которые становились основой для следующих. Ниже представлены данные некоторых из предэскизных проектов линкора "А", прорабатывавшихся в НИВКе в начале следующего, 1936-го. года.

Специалисты НИВК во главе с начальником института Н.В.Алякринским не без основания считали, что двенадцать 406-мм. орудий лучше, чем девять 456-мм. орудий, а минимальная толщина брони, необходимая для надежной защиты от 406- мм. снарядов на дистанциях современного боя составляет 420 мм. для броневого пояса и суммарная 250 мм. для палуб.

21 февраля 1936 года Отдел кораблестроения Управления ВМС выдал тактико-технические задания на разработку в НИВКе, КБ-4 и ЦК.БС-1 предэскизных проектов линейных кораблей.

15 мая эти задания были уточнены и расширены. Кроме того, было решено рассмотреть варианты проектов с более крупной артиллерией и увеличенным водоизмещением, при этом эскизы линкоров с 500-мм. и 530-мм. артиллерией прорабатывались в строго секретном порядке только в НИВКе и конструкторским бюро об этом не сообщалось.

Хотя уже самый общий подсчет весов показал, что такие тактико-технические элементы несовместимы с заданными пределами водоизмещения требования к проекту не изменялись. В результате всех проведенных рассмотрений и обсуждений проектов к июлю 1936 года выяснились основные тактико-технические данные и общее расположение основных весовых нагрузок - вооружения, защиты и механизмов. Главный калибр был определен из девяти 406-мм. орудий в трех трехорудийных башнях. Основное бронирование включало пояс по ватерлинии толщиной 380-450 мм. Предполагалась скорость около 30 узлов.

Разрабатываемые в НИВКе тактико-технические задания на линейные корабли "А" и "Б" получили шифрованное наименование "черной" и "красной" книг.

Одновременно с разработкой тактико-технических заданий командованием военно-морских сил и кораблестроителями по указанию Сталина предпринимались попытки получить готовый проект какого-либо иностранного линкора. В 1936 году было достигнута договоренность с итальянской фирмой "Gio Ansaldo & Со" о проектировании для Советского Союза кораблей разных классов. При этом руководство военным флотом попыталось получить готовый проект новейшего линкора "Littorio" (типа "Vittorio Veneto"), который фирма "Ansaldo" строила в Генуе (Сестри-Поненте) по заказу морского министерства Италии. Но фирма отказала в этом, ссылаясь на запрет правительства. Тогда по техническим заданиям начальника ЦКБС-1 В.Л.Бжезинского (вооружение, бронирование, скорость и ширина конструктивной подводной защиты) фирма разработала эскизный проект линкора стандартным водоизмещением 42.000 тонн. Проект был рассмотрен в СССР. По мнению специалистов Отдела Кораблестроения Управления ВМС проект не отражал последних достижений итальянского кораблестроения и не отвечал "нашим" требованиям.

Тем временем советские проектные организации продолжали работу над своими разработками. В августе 1936 года тактико-техническое задание на эскизное проектирование линкора "А" (проект "23") утверждается Начальником Морских Сил В.М.Орловым, а затем, на заседании Малого Совнаркома, и правительством страны. В соответствии с этим заданием новый корабль имёл бы следующие характеристики:

Разработку эскизного проекта "23" поручили на конкурсной основе КБ-4 Балтийского завода и ЦКБС-1. Оба бюро взяли за прототип упоминаемый выше проект линейного корабля фирмы "Ansaldo" водоизмещением 42.000 тонн, разработанный по техническим заданиям, указанным советской стороной. Поэтому по своей архитектуре вновь созданные проекты наших бюро были похожи на итальянские линкоры. Противоминная защита (ПМЗ) была принята итальянской системы Пульезе, как на новейших итальянских линкорах типа "Littorio", - несмотря на то, что в проектах "Ansaldo" для советской стороны применялась другая система. Теоретический чертеж линкора "А" разрабатывался с использованием теоретического чертежа фирмы "Ansaldo".

Уже при получении технических заданий на эскизный проект кораблестроителям было ясно, что выполнить все предъявляемые требования при заданном водоизмещении невозможно. Но задание утверждалось правительством и возразить никто не посмел. Расчеты, сделанные уже во время проектирования, показали, что водоизмещение возрастет до 45.900 тонн для проекта КБ-4 и 44.900 тонн для проекта ЦКБС-1.

После всевозможных согласований и заключений оба проекта 2 ноября 1936 года были рассмотрены правительством на заседании Совнаркома в присутствии Сталина. При обсуждении проектов представители от ВМФ выступили с резкой критикой, заявив, что бюро не смогли справиться с заданием, так как водоизмещение оказалось выше требуемого ими.

В целом же на совещании предпочтение отдали проекту КБ-4, и, после внесения дополнений и изменений в проект. Управление военно-морских сил (УВМС) согласилось на увеличение водоизмещения до 46-47 тысяч тонн, но потребовали некоторого усиления горизонтального бронирования. Названная величина считалась моряками пределом, и была поддержана и утверждена правительством. Разработка технического проекта линкора "А" была поручена КБ-4 (главный конструктор Б.Г.Чиликин)

Несмотря на все ухищрения конструкторам КБ-4, как и прежде, не удалось "уложиться" в разрешенные 47 000 тонн. Разработанный ими первый вариант технического проекта вооружением, толщиной глазного пояса и скоростью не отличался от эскизного. Правда для достижения 30-узловой скорости, учитывая рост водоизмещения, мощность механизмов пришлось увеличить до 225 тысяч лс. Но, даже с уменьшением толщины броневых палуб (25+50+180 мм. против заданных на совещании толщин палуб 30+50+180 мм.) и утоньшением верхнего броневого пояса с 220 до 200 мм. стандартное водоизмещение увеличилось до 48.415 тонн. Пришлось решиться и на небольшое уменьшение ширины конструктивной подводной защиты. В техническом проекте она равнялась 7 метрам.

Продолжая настаивать на своем требовании, Управление кораблестроения УВМС потребовало также разработки в бюро и второго варианта, соответствовавшего заданному бронированию и водоизмещению 47.000 тонн. Он так же был проработан конструкторами, несмотря на явную нереальность этого варианта.

4 июля 1937 года на совещании у Сталина в присутствии Начальника Морских Сил В.М.Орлова и начальника Главморпрома И.Ф.Тевосяна состоялось рассмотрение вариантов "I" и "II" технического проекта.

По воспоминаниям главного конструктора проекта Б.Г.Чиликина, кораблестроители во главе с И.Ф.Тевосяном готовились к большому спору на совещании с моряками. Но, к удивлению многих, Начальник Морских Сил В.М.Орлов неожиданно заявил, что согласен с конструкторами. Как оказалось, в апреле 1937 года перед самым завершением работ по техническому проекту, военно-морское командование вдруг узнало, что строящиеся заграничные линкоры будут иметь стандартное водоизмещение значительно большее, чем объявленное официально. Поэтому, отказавшись от своих ограничений, моряки согласились с увеличением водоизмещения советского линкора до 55-57 тысяч тонн.

Очень активное участие в обсуждении проектов принял Сталин, который все время бросал реплики. Обычно подобные совещания заканчивались обращением председательствующего Молотова к Сталину: "Как решим?" В этот раз Сталин ответил, что надо принять предложение конструкторов. Решено было продолжить разработку техпроекта по новому "III-му" варианту. Но составление нового проекта требовало еще четыре-пять месяцев.

По воспоминаниям К.П.Ефремова - Начальника Отдела проектирования надводных кораблей НИВКа - конструкторское бюро представило на рассмотрение три схемы бронирования линкора с одинаковыми весовыми показателями, не остановившись ни одной из них и не высказав своего определенного мнения. После заседания Нарком обороны К.Е.Ворошилов вызвал к себе флотских специалистов С.П.Ставицкого, Л.Г.Гончарова, И.И.Грена, Н.И.Игнатьева испросил их мнения о бронировании линкора. Никто, как оказалось, не смог сказать ничего определенного, а для анализа представленных бюро схем запросили полтора-два года. Если вспомнить при этом, что шел 1937 год ничего удивительного в этом нет.

23 июля 1937 года инспектор Морских Сил, флагман 2-го ранга П.А.Смирнов (с декабря 1937 года - Нарком ВМФ) писал в докладной записке Ворошилову, что необходимо отказаться от подводной защиты системы Пульезе, которая принуждает возить лишний груз воды взамен топлива (в этой системе отсеки, входящие в конструкцию системы и заполненные топливом, должны по мере его расходования водой). "Протаскивание" системы Пульезе Смирнов расценивал как вредительство и считал необходимым этот вопрос специально расследовать.

К этому времени, жестокие репрессии 1937-1938 годов практически парализовали работу судостроительной промышленности и флота. Подавляющее большинство управленцев и специалистов всех рангов были арестованы. Нехватка квалифицированных специалистов стала катастрофической. В руководстве всех уровней, включая комиссариаты (министерства) царили страх и растерянность.

Аресты и перестановки кадров приводили к тому, что должности, требующие специального образования и большого опыта, заняли люди, совершенно не соответствующие им. В июне 1937 года Сталин, вместо арестованного Р.А.Муклевича, начальником Главморпрома (то есть руководителем всей судостроительной отрасли) назначил И.Ф.Тевосяна, металлурга по образованию. Похожим принципом подбора кадров руководствовался и сам Тевосян. Начальником ЦКБС-1 он назначил аспиранта и парторга Ленинградского кораблестроительного института Дубинина, закончившего институт всего три года назад, в 1934- м. Сменился также и начальник КБ-4. Им стал инженер Я.М.Мацкин, имевший только 4-летний инженерный стаж и совсем не имевший опыта административного руководства.

На флоте дело обстояло не лучше. В течение 1937- 1938 годов должность Начальника Морских Сил последовательно занимали В.М.Орлов, М.В.Викторов. П.А.Смирнов и М.П.Фриновский. Все они были арестованы и расстреляны. Смирнов был из политработников, а Фриновский до назначения служил в НКВД заместителем Ежова.

По воспоминаниям нового начальника НИВКа К.Л.Григайтиса, назначенного вместо арестованного в июле 1937 года и позже расстрелянного В.Н.Алекринского, в институте из руководящих работников остались только начальники отдела кадров, финансов и 1 -го отдела. Среди сотрудников царила растерянность. В Управлении кораблестроения УВМС, в котором бывал Григайтис, творилось то же самое - растерянность и нерешительность, как и в НИВКе. А.И.Забудько, работавшая заведующей секретариатом в наркомате оборонной промышленности и референтом И.Ф.Тевосяна, вспоминала как в конце 1938 года в наркомат приехали два инженера-кораблестроителя, вернувшиеся из Италии. Они ожидали в приемной Тевосяна. Вдруг входят два человека, обыскивают их, а затем приказывают: "Идите, не оборачиваясь, до машины. При попытке к бегству будем стрелять !" Она вспоминала слова Тевосяна: "Происходит что-то непонятное. Я просто отказываюсь понимать: Я выбираю людей, а их забирают !"

Отношения между руководителями судостроения и командованием флота все более обострялись. Совещания у Сталина проходили в острых спорах кораблестроителей с моряками. Вспоминают, что при этом часто Тевосян (Начальник Главморпрома) и И.С.Исаков (флагман 1-го ранга, заместитель Наркома ВМФ) сидели спиной друг к другу. Из штаба флота Сталину постоянно шли докладные, в которых Тевосян обвинялся во вредительстве. Главморпром, видимо, отвечал тем же.

Тем не менее, работы по проектированию линкора продолжались. В ноябре 1937 года в Управление Кораблестроения УВМС был представлен третий вариант технического проекта, разработанный на основе технических заданий июля 1937 года. При том же вооружении и бронировании линкора проектное водоизмещение достигло уже 57.825 тонн.

Во время рассмотрения проекта моряки, во главе с Начальником Морских Сил М.В.Викторовым, дали резко отрицательный отзыв и потребовали доработать проект. Особенно большие претензии предъявлялись к машинно-котельной установке. Можно предполагать, что претензии были вполне обоснованны, так как трудно было представить более или менее реальные данные о проекте, не имея готового образца парового котла (они еще даже не были изготовлены и испытаны), проектов главных турбин и вспомогательных механизмов. Отмечалась также чрезмерная длина гребных валов (103 метра). Недостатки по машинной установке дополнялись отсутствием проектов орудийных установок 152-мм. и 100-мм. артиллерии, зенитных автоматов. постов управления артиллерией и др.

При испытании в опытовом бассейне модели корабля выяснилось, что у будущего линкора на полном ходу местами будет оголяться небронированный борт до двух метров ниже кромки броневого пояса. Моряки посчитали это неприемлемым и потребовали устранить, что сделать было практически невозможно. Следует отметить, что в других странах конструкторы также сталкивались с подобным явлением, однако внимания на это не обращали.

Наиболее важными были требования изменить распределение толщин бортового и палубного бронирования, а именно - вместо главного 380-мм. броневого пояса и 220-мм верхнего пояса оставить только главный пояс, увеличив его высоту с 3,7 до 6,4 метра. Систему палубного бронирования привести в соответствие с результатами последних испытаний.

Еще в 1936 году для выбора оптимального варианта горизонтального бронирования было решено провести натурные испытания. Для этого на старом пароходе, на участке верхней палубы длиной 56,8 метра и шириной 10,8 метра устроили четыре отсека с различными системами горизонтального бронирования. В начале 1937 года пароход установили на отмель в Казачьей (Соляной) балке, недалеко от Севастополя. Испытания броневых палуб проводились как бомбометанием с самолетов "ТБ-3", так и подрывом фугасных авиабомб прямо на палубе. По воспоминаниям Т.Л.Джеломанова, занимавшегося бронированием линкора "Б" в ЦКБС-1, сначала летчики никак не могли попасть в пароход. Только после приобретения в Соединенных Штатах бомбовых прицелов новейших образцов, результаты улучшились и даже достигли 50 %. Всего во время испытаний на пароход было сброшено свыше тысячи авиабомб весом до 500 кг. включительно.

К моменту проведения работ над "III-м" вариантом технического проекта опыты с бомбометанием еще не закончились. Поэтому проект линкора предусматривал наибольшую толщину для нижней палубы - 130 мм. Выше располагалась средняя (главная) палуба толщиной 50 мм. и верхняя броневая палуба с толщиной плит 40 мм. Проведенные опыты показали, что авиабомбы пробивают верхнюю и среднюю палубы, и, поэтому, все помещения ниже средней палубы, по-существу, не предохранялись от разрушений. Более рациональной являлась система с наиболее толстой средней палубой и менее толстой нижней, так называемой палубой подхвата, задерживающей осколки в случае повреждения средней палубы.

К февралю 1938 года вариант "III,у" проекта "23" был готов и новый заместитель Наркома ВМФ И.С.Исаков, желая получить наиболее полное представление о нем", дал ознакомиться с проектом нескольким признанным авторитетам в области военного кораблестроения.

А. П.ШЕРШОВ. начальник кафедры корабельной архитектуры и проектирования корабля Военно-Морской академии, в своем отзыве отметил, что проект по конструкции корпуса и противоминной подводной защите, по-существу, близок к итальянскому "Littorio", отличаясь более сильным вооружением и бронированием. Сравнивая проект "23" с современными линкорами Шершов обращал внимание на то, что у нашего линкора для достижения скорости 28,5 узлов требуется мощность механизмов 201 .000 лс, в то время как у "Littorio" для достижения 30 узлов - всего 150.000 лс. а у французского "Richelieu" для 33 узлов - только 160.000 лс. Шершов считал, что стандартное водоизмещение при заданных тактико-технических элементах можно было бы уменьшить до 54.000 тонн, но не менее. Водоизмещение же по варианту "III.у" достигло бы 58.420 тонн.

Нельзя не признать справедливым замечание Шершова о скоростных качествах проектируемого корабля. И дело здесь не только в качествах энергетической установки. Несмотря на огромную работу окончательные обводы корабля были далеки от совершенства, хотя нельзя не сказать, что разработчики теоретического чертежа сделали все, что было в их силах. Отрицательное влияние на скоростные качества оказывало значительное приполнение носовой оконечности, появившееся из-за усиленной противоминной защиты в этом районе корабля. Сравнивая ставшие известными в наше время данные можно, например, отметить, что у линейного корабля "Yamato" при практически тех же главных размерениях и водоизмещении для достижения той же скорости требовалась мощность механизмов 150.000 лс, а у советского линкора - 201 000 лс. Пропульсивный коэффициент "Yamato" равнялся 0,59, советского линкора проекта "23" - 0,52.

И.И.ГРЕН, начальник артиллерийского научно-исследовательского морского института (АНИМИ), признанный авторитет в области морской артиллерии, отмечал в своем отзыве, что принятую в проекте "23" толщину палубного бронирования (25 мм,- верхняя палуба, 140 мм,- главная и 60 мм. - нижняя палубы) можно признать приемлемой, учитывая невозможность дальнейшего увеличения водоизмещения. Она была вполне достаточна для защиты от 406-мм. снарядов, выпущенных с дистанции до 165 кабельтовых (по техническим заданиям требовалось до 200 кабельтовых), и 500-кг.фугасных авиабомб. При этом, 25-мм. верхней палубы было вполне достаточно для взведения взрывателя бомбы, а 60-мм. нижней - для задержания осколков в случае пробития главной броневой палубы. Грен считал, что 140-мм. броня - не защита от 500- кг. бронебойной бомбы. Для надежной защиты от 1000- кг. фугасной бомбы толщина главной броневой палубы должна быть утолщена до 190-200 мм., что увеличило бы вес горизонтальной брони на 2000 тонн.

В.И.ПЕРШИН (НИВК) предлагал заменить противоминную защиту итальянской системы Пульезе на американскую без существенных переделок проекта и теоретического чертежа.

П.Ф.ПАПКОВИЧ, крупнейший специалист в области строительной механики корабля, отметил, что проектное водоизмещение линкора оказалось "ненормально большим", главным образом, потому что на одно вооружение и бронирование в проекте было отведено почти 35.000 тонн (броня - 23.400 тонн, вооружение - 9500 тонн, боезапас - 2000 тонн), что в общем-то превосходит водоизмещение английского линейного корабля "Nelson", если верить справочнику Джейна. Из отзыва видно, что известный ученый не имел представления ни о строившихся за рубежом современных кораблях, ни о ходе проектирования советского линкора.

Сопоставив многочисленные и, зачастую, противоречивые отзывы, И.С.Исаков решил, что несмотря на недоработки (незаконченны проекты главных турбин, вспомогательных механизмов, 152-мм. орудийных башен, 37-мм. полуавтоматов, постов управления стрельбой, командно-дальномерных постов и др.) технический проект можно считать достаточно проработанным, чтобы перейти к разработке рабочих чертежей и заказу стали, с последующей закладкой корабля. Доработать проект, считал заместитель Наркома, можно в процессе выпуска рабочих чертежей. В проекте решения к заседанию Государственного Комитета Обороны Исаков писал, что "наш" линкор является достаточно сильным для всех проектируемых и строящихся, и безусловно превосходит по мощи все линкоры, построенные до настоящего времени.

На заседании Государственного Комитета Обороны при Совнаркоме 28 февраля 1938 года, в ходе рассмотрения варианта "III.у" проекта "23", было принято решение о закладке первого линейного корабля 15 июля 1938 года на стапеле Балтийском заводе имени Серго Орджоникидзе в Ленинграде. Еще до принятия этого решения, 15 февраля началась разбивка теоретического чертежа линкора на временном плазе Балтийского завода.

Тем не менее, технический проект вновь вернули на доработку, правда на этот раз не требовалось существенных переделок. Окончательный вариант технического проекта "23" еще неоднократно на протяжении остатка 1938 года и первой половины 1939-го рассматривался на заседаниях Комитета Обороны в Кремле в присутствии Сталина, Молотова, Ворошилова и других, и только специальным постановлением ГКО 13 июля 1939 года, наконец, был официально одобрен и принят к исполнению.

Подводя итог проектирования советского линейного корабля следует отметить, что оно продолжалось около трех лет, в течение которых были выполнены и проработаны два эскизных проекта и пять вариантов технического проекта (не считая многочисленных предэскизных проектов).

Проектирование корабля, его вооружения и механизмов требовало проведения большого числа опытно-конструкторских и научно-исследовательских работ. Остановимся лишь на некоторых из них.

Для отработки обводов корпуса в опытовом бассейне НИВКа было испытано свыше ста моделей корабля. Для проверки ходовых качеств, поворотливости, управляемости, качки и т.п. в Ленинграде были изготовлены три самоходных катера-модели (КМ) линкора в масштабе 1:10. Размеры опытового бассейна не позволяли провести необходимые испытания и огромные модели (длина 27 метров, ширина 3,9 метра) с большими трудностями были перевезены по железной дороге в Севастополь. Впервые в отечественном военном кораблестроении конструкторы применили бульбовидное утолщение в носовой оконечности.