Потопление «Ostfriesland». Больше впечатление, чем истина.

Учебные бомбометания

Учебные бомбометания на Хэмптон-Роадс были назначены на июль 1921 года. Все стороны надеялись, что эти разнообразные испытания смогут ответить на ряд серьезных вопросов. Основные из них звучали так
1).Могут ли самолеты обнаружить двигающийся корабль на расстоянии 25-50 миль от берега без какой-либо помощи со стороны надводных разведчиков.
2).Могут ли бомбардировщики доставить большой груз авиабомб на расстояние 100 миль от их мест базирования.
3).Принимая во внимание два предыдущих вопроса, смогут ли бомбардировщики" потопить боевые корабли основных классов.
Немногие сомневались в том. что самолет может нанести серьезные повреждения "тонкокожим" подводным лодкам и эсминцам. Однако более важным был вопрос - смогут ли они нанести смертельные повреждения линейному кораблю. Вопрос можно было сформулировать иначе - как долго линкор сможет сопротивляться нападению самолетов.

Летчики сумели обнаружить корабли и установить их точные координаты, и затем атаковать фугасными бомбами управляемый по радио старый броненосец «Iowa» (ЗВ-4). Во время первого учебного бомбометания они потопили подводную лодку U-117 и легко повредили эскадренный миноносец G-102. Легкий крейсер «Frankfurt» оказался более крепким орешком, но и он не выдержал попаданий 600-фунтовых бомб, сброшенных с самолетов армейской авиаслужбы, но и этот успех не был неожиданностью для знатоков. Из опыта прошедшей войны было известно, что эти корабли уязвимы для мин и бомб. Главный вопрос, будет ли живучесть "непотопляемого" линкора сильнее, чем наступательная мощь авиабомб, мог быть решен только 20 июля 1921 года.

Митчелл участвовал в этих испытаниях с некоторыми твердолобыми адмиралами. После "успешного" потопления «Ostfriesland», которое бросило тень на защищаемые им позиции, он первый пролетел над погибающим линкором. Он побывал и при гибели крейсера «Frankfurt». Признав. что крейсер оказался "крепким, старым орехом". Митчелл сказал: "Он был как натянутый барабан и весь светился, только осадка увеличилась с 28 фут при полной нагрузке до 35 фут. Мы уже имели доказательства, что можем потопить некоторые другие корабли, кроме линкоров... (но)... все это может быть забыто, если мы потерпим неудачу и не сможем поджечь и потопить «Ostfriesland». Это заявление не только обозначило его позицию, но и также четко выявило те приемы, которыми пользовались обе стороны в этом вопросе (3). Такой взгляд на спор не позволял объективно относиться к результатам испытаний, но и не допускал научную дискуссию. Кроме того, не допускалось распространение информации по стране в целях общественного спокойствия.

Незадолго до проведения бомбометания по «Ostfriesland» на его борт в 2 часа пополудни поднялся помощник главного конструктора Нью-Йоркской Бруклинской морской верфи А М.Мерилл в сопровождении паяльщика 1-го класса Маклиндена для того, чтобы установить пригодность «Ostfriesland» для проведения испытаний, а также возможность буксировки корабля в море к месту испытаний.

Поднявшись на борт корабля, они были удивлены тем, что на корабле оказались отдраены все двери и люки, даже во внутреннем дне. Матросам пяти различных тральщиков было приказано осмотреть весь корабль от дна до клотиков. К неудовольствию комиссии "помещение, в котором хранились штанги, гаечные ключи и др. и которая должна находиться под замком (ключ должен быть сданным), замка не имела. И все эти предметы, необходимые для приведения корабля в порядок оказались пропавшими (4). Из-за того, что внутренности «Ostfriesland» оказались не в порядке коммандер Ван Кьерен и паяльщик Маклинден оказались вынужденными провести два дня на линкоре.

Хотя внешний осмотр дредноута проводился у борта американского линкора «Delavare» (ВВ-28). спешный осмотр на палубе выполнила команда американского минного заградителя «Shoumuth». Команда «Shoumuth» установила радиосигнальную аппаратуру и визуальную сигнальную аппаратуру. Последняя включала в себя индикаторы попадания бомб в виде генераторов густого дыма, раскатывающийся от мостика в носу брезентовый навес с большим красным крестом и кругом на нем в случае, если бомбометание могло продолжаться и который убирался, если бомбометание прекращалось.

Ответственным за проведение испытаний был назначен командующий атлантическим флотом адмирал Г.Б. Вильсон, который одновременно являлся и председателем наблюдательной комиссии. Ответственным за проведение испытаний со стороны флота был назначен кэп-тен А.У.Джонсон. Генерал Митчелл был ответственным за проведение испытаний со стороны армии. Кэптен С.Г.Р.Дойл, начальник базы Хэмптон-Роадс, отвечал за действия всех береговых служб.

Как и на других испытаниях, кроме бомбометания по «Iowa», флот построил линию из эсминцев в 14.000 ярдах от места бомбометания для контроля за морем в районе цели. Они не только должны были обеспечить пилотам выход на цель (хотя на самолетах имелись новые гирокомпасы Перри), но также обеспечить безопасность экипажам самолетов, потерпевших аварию и совершивших вынужденную посадку на воду. Дополнительно в качестве меры предосторожности и армейским, и флотским гидропланам и аэропланам было запрещено снижаться в районе цели ниже 1000 ярдов. Все воздушные атаки должны были делаться только по ветру, и кроме того, все корабли, за исключением «Iowa», не имели хода, стояли на якорях с неразведенными парами.

Испытания должны были начаться утром 20 июля 1921 года, и первоначально должны были испытываться 14- дюймовые бронебойные снаряды-бомбы и малые осколочные бомбы. Погода в этот день была штормовой и испытания хотели было отменить. Однако ближе к полудню погода несколько исправилась и было решено начать испытания, но не с бомбометания 14-дюймовых бронебойных снарядов-бомб, а с сбрасывания 230-фунтовых авиабомб. Почему были игнорированы более удачные 14-дюймовые снаряды-бомбы, остается до сих пор неизвестным, но я подозреваю, что эта перемена связана с тем, что флот опасался слишком успешного действия этих снарядов, поэтому он решил использовать изменение в планах в своих целях (5).

Ни один человек не был так самодоволен, как присутствовавший на этих испытаниях на безопасном расстоянии (на мостике линкора) секретарь флота Дэниэльс, который был уверен в том, что малые бомбы смогут лишь оставить следы на обшивке дредноута. Он и сопровождавшие его лица не были разочарованы в этом предположении.

«Ostfriesland» уверенно держался на воде при осадке 28 фут. когда чуть позже 13 часов по Вашингтонскому времени над ним появились первые самолеты. В 13.39 пять флотских «DH-4» произвели первый налет на «Ostfriesland». Они сбросили 10 авиабомб, в 14.05 три флотских гидроплана «F.5.L» появились над старым линкором и сбросили 5 бомб. Затем они сделали еще несколько пролетов в строю и сбросили еще несколько (более 8) бомб. Таким образом, из подвешенных под крыльями этих самолетов 36 авиабомб были сброшены 33, но только 9 попали в цель, и из них к немалому удивлению наблюдателей взорвалось только 2.

Видимо, причиной этого конфуза были неудовлетворительные взрыватели. Одна из бомб угодила в стык верхней и бортовой броневых плит правобортной башни N.5, и куски взрывчатки (тротил) усеяли всю палубу вокруг. Пять невзорвавшихся авиабомб проделали в палубе отверстия около 10 фут в диаметре. Седьмая неразорвавшаяся бомба упала рядом с бортом и взорвалась уже под водой.

Две взорвавшиеся бомбы дали незначительный взрывной эффект. На левом борту между 305-мм. башнями N.4 и N.5 образовались отверстия в палубе, размером 4x5 футов. Главная палуба осталась неповрежденной.

Кэптен Джонсон и наблюдатели вернулись на борт «Shoumuth» в 15.30. имея слабое представление об результате первого бомбометания. Сигнал возобновить бомбометание поступил почти сразу же и уже в 15.42 армейские бомбардировщики (два больших двухмоторных ««Martin», а затем еще шесть со следовавшим на ними флотскими гидропланами «F.5.L») появились над линкором. Каждый армейский бомбардировщик нес на борту по две 550-фунтовые бомбы. Этот этап испытаний ожидался всеми с большим интересом, поскольку эти бомбы могли создать главное противокорабельное средство Митчелла - эффект "водяного молота".

Бомбометание проводилось сбросом одиночных авиабомб с интервалом в 1 минуту. Пары самолетов сбрасывали обе бомбы одновременно. Из 24 бомб были сброшены только 19, и из них 11 армейских 600 фунтовых. Армейские пилоты записали на свой счет два прямых попадания, а одна бомба упала у самого борта корабля). Флотские летчики добились трех прямых попаданий. Только одна из попавших прямо в корабль и одна угодившая в воду около корабля авиабомбы взорвались. Тем не менее наблюдателям показалось, что линкор получил слабые повреждения и ничего драматичного не произошло. Был подан сигнал прекратить испытания и все дальнейшие эксперименты были отложены на следующий день, так что корабль с комиссией мог подойти к борту линкора и наблюдатели в течение двух часов могли осмотреть ««Ostfriesland».

550-фунтовая морская авиабомба взорвалась у конца главной палубы, где отсутствовала броня. Она проделала в палубе пробоину размером 15 дюймов, но не взорвалась и, прежде чем отскочить от броневой палубы, она прошила третью палубу с пробоиной в ней 9 дюймов. Это вполне согласовывалось с результатами, полученными при бомбометании по «Frankfurt». Другое попадание флотской бомбы в главную палубу около 36-го шпангоута привело к образованию 6-дюймовой пробоины в 1.7/8-дюймовой броневой палубе, которая состояла из слоя толщиной 7/8 дюймов никелированой стали поверх 1-дюймового слоя обыкновенной стали. При взрыве бомба, естественно, расширила пробоину в батарейной палубе. Третья флотская бомба поразила правое орудие башни N.5. при этом бомба раскололась на куски, а ствол тяжелого орудия не был поврежден. 600-фунтовая армейская авиабомба угодила в корму, где она проделала в главной палубе дыру в 18 дюймов, и затем прошла еще через две нижние палубы, проделав в них пробоины в 15 и 10 дюймов соответственно, прежде чем отскочила от кормовой части броневой палубы. Ни одно из этих попаданий не сумело пробить броневую палубу и нанести повреждения отсекам под броневой палубой.

Армейская 600-фунтовая авиабомба, которая должна была уничтожить линкор, фактически не привела к каким-либо серьезным последствиям. Выдержка из официального отчета Мерилла гласит: "Бомба взорвалась в угольном бункере на главной палубе по правому борту на 89-м шпангоуте и проделала пробоину в палубе 4x5 дюймов. доходящую снаружи до ватерлинии. Осколки бомбы угодили в барбет башни N.3. один осколок разорвал 2- дюймовую стальную застежку, которая удерживала башню N.3 в походном положении. Два световых люка под свесом башни N.1 (я полагаю, что он имел в виду башню N.3) были полностью испорчены, а надстройка по правому борту между 86-м и 92-м шпангоутами была пробита осколками. Осколки этой бомбы и куски главной палубы проделали несколько пробоин в батарейной палубе за переборкой на 88-м шпангоуте. Тщательное исследование показало. что под броневой палубой повреждения отсутствовали".

Командер Ван Кьерен вместе с четырьмя сопровождавшими, включая Мерилла, поднялся на борт линкора и отправился исследовать броневую палубу. Основные трудности ожидали дредноут впереди. Позади уже было воздействие на него так называемых "водяных молотов" Митчелла. Кормовой участок выше броневой палубы имел на ней слой воды около фута, которая набралась через разорванную обшивку. Это просачивание шло очень медленно.

Затем осматривавшие корабль спустились под броневую палубу и осмотрели котельные отделения. Каждое котельное отделение имело три отсека во всю ширину корабля. В 1-ом котельном отделении по левому борту было немного воды, проникшей через пробоину в обшивке около угольного бункера размером 6 дюймов. Так как водонепроницаемые двери между 3-ми котельными отделениями не были задраены, то, следовательно, все они должны были быть заполнены водой. Только 2-е котельное отделение по правому борту не имело воды, а войти в два других отделения не представлялось возможным. Секция, расположенная ближе к воздуховоду, имела слой воды допустимой норме. Котельное отделение N.3 сохранило водонепроницаемость. Таким образом, осматривавшие сделали заключение, что два из трех котельных отделений были заполнены водой, так как в одном из них имелась течь.

Затем группа наблюдателей посетила оба машинных отделения. Машинное отделение по правому борту не получило повреждений. Холодильное отделение по правому борту имело разрыв в соединении стыков главного трубопровода, который, вероятно, был вызван повышенным давлением в открытом морском ящике. На корабле даже мелкая ремонтная работа не была выполнена. В это машинное отделение медленно поступала вода, вероятно, через пожарную магистраль наверху, а поскольку дверь в это отделение оказалась неисправной и не открывалась, то комиссия оставила попытки проникнуть внутрь. Комиссия задержалась примерно на час наверху. За это время в отделение просочилось довольно много воды. Это несмотря на то, что даже несколько матросов с помпами могли быстро откачать всю воду за борт, но такая работа не была проведена. Во всяком случае, такая попытка не была предпринята. Это была серьезная ошибка флота, и они могли за нее серьезно поплатиться на следующий день. Таким образом, по меньшей мере одно котельное отделение и одно холодильное отделение оказались затопленными напрасно.

Далее осматривавшие состояние корабля поднялись обратно на верхнюю палубу и затем с другими осматривавшими корабль перешли на борт ожидавшего их «Delavare». Он оставался у борта старого линкора всю ночь, освещая его из прожекторов, так что его неожиданная гибель, если бы она вдруг произошла, не осталась бы незамеченной. Полученные факты обескуражили и матросов, и комиссию. Бомбы оказались не столь эффективны, хотя для испытаний был назначен устаревший «Оstfriesland», который должен был стать легкой добычей для пилотов. В дополнение к этому, появились сомнения в том, смогут ли большие авиабомбы пробить броневую палубу.

Однако были и те, кто считал, что реально пилоты не имели шансов сделать больше того, что было сделано в этот день, и поэтому следующий день должен был быть пустой тратой времени. На следующий день линейный корабль «Pennsylvania» (ВВ-38) должен был подойти к непотопляемому «Ostfriesland», а высокопоставленные лица утром 21 июля начали поудобнее устраиваться на открытой веранде на морском побережье вместе с прохладительными напитками. Среди них были такие неверующие в мощь авиации, как генерал Першинг. Генерал Митчелл также тревожился за программу проведения бомбометаний. Слишком много противоречивых рапортов о состоянии линкора пришло к этому времени, и было совершенно ясно, что малейшая неудача позволит Першингу нанести новый удар по сторонникам военной авиации. В арсенале Митчелла оставались бомбы в 1000 и 2000 фунтов весом, а также экспериментальные авиабомбы (снаряды калибра 14 дюймов). Не было только 2-тонных бомб. Таким образом, для достижения успеха необходимо было применить различную тактику (6). Новые приказы, отданные пилотам, требовали, что линкор обязательно должен быть потоплен.

21 июля 1921 года флотские самолеты из Йорктауна и армейские с Лэнгли-Филд в строгом порядке прибыли в район испытаний. Каждый самолет нес на борту 2100- фунтовые бомбы. Первыми летели шесть армейских бомбардировщиков «Martin», а за ними шли пять флотских «Martin». Условия бомбометания были таковы: после сброса бомбы и попадания ее в корабль бомбометание прекращалось для того, чтобы корабль с наблюдателями на борту мог подойти к мишени и записать результат бомбометания.

В 8.32 утра первый армейский бомбардировщик сбросил 1000-фунтовую бомбу и добился прямого попадания. Затем неожиданно для наблюдателей-моряков армейский бомбардировщик сбросил бомбу, упавшую около цели. «Shoumuth» немедленно радировал руководству с требованием прекратить испытания, начал выпуск густого дыма и раскатал сигнальное брезентовое полотнище, но безуспешно. Вильсон послал было к генералу Митчеллу требование запретить взаимодействие флотских и армейских самолетов (видимо он подозревал, что флотские бомбардировщики могут в азарте последовать примеру армейских). Митчелл намеревался при помощи своих пилотов бросить вызов адмиралу флота и успешно завершить испытания. Этот замысел явно просматривался в переговорах Митчелла с экипажами бомбардировщиков по радио (с бомбардировщиком N.23, который остановил бомбометание с тем, чтобы позволить кораблю-наблюдателю подойти к цели для осмотра. Экипаж этого бомбардировщика заявил ошеломленному адмиралу, что он, армейский самолет, что закончит бомбометание и все будет "Оллрайт"). Флотские самолеты под командование лейтенант-командера Бартлетта видели первое попадание и кружились в районе испытаний, ожидая приказа возвратиться в Йорктаун для замены подвешенных авиабомб на 2000- фунтовые бомбы.

Адмирал Вильсон пришел в бешенство от самоуправства армейских летчиков и Митчелла, которого он знал слишком хорошо и понял, что это щегольство армейских пилотов происходит напрямую от Митчелла. Вместо одной бомбы армейцы сбросили четыре, добившись двух прямых попаданий и двух близких к борту корабля разрывов. Правда, осталось неясным, какую цель преследовал Митчелл - то ли потопить линкор прямыми попаданиями, то ли снова попробовать достичь эффекта "водяного молота", однако было ясно, что он хотел получить красивую картину гибели линейного корабля на глазах множества репортеров. Сейчас известно, что Митчелл потребовал от своих пилотов достичь максимальной точности бомбометания для того, чтобы швы корабельной обшивки разошлись и линкор быстро бы затонул.

Проклиная армейское упрямство, морские наблюдатели высадились на линкор. Весьма интересным было узнать, какой эффект принесли два близких разрыва авиабомб и образовались ли при этом пробоины в обшивке ниже ватерлинии. По правому борту весь корабль был забрызган илом от близких взрывов, но особых причин для беспокойства пока не было.

Хотя близкие попадания не привели к каким-либо серьезным повреждениям корабля, тем не менее большие 1000-фунтовые бомбы продемонстрировали, что уроки, полученные при бомбардировке «Indiana» не были осмыслены правильно. ''Изучая отчет помощника главного инженера А.В.Мерилла, я хотел бы привести следующую выдержку "1000-фунтовая бомба, которая взорвалась в носовой части главной палубы на правом борту в районе 110-го шпангоута и проделала отверстие в главной палубе размером 8 дюймов, разрушила стрингер и верхнюю часть обшивки. Осколки пробили ствол правого орудия в башне N.1 во многих местах, проникнув в одном случае на глубину 1.5 дюйма. Якорная цепь была практически разорвана в одном месте и сильно изрезана во многих других местах. Батарейная палуба ниже места взрыва была пробита, осколки пробили три больших пробоины размером от 2 до 3 футов диаметром. Была также пробита палуба, в которой образовалось два больших и два малых отверстия. Подкрепления под палубу во многих местах вблизи были сильно изогнуты. Тщательный осмотр показал, что ниже бронированной палубы повреждений нет. также как нет повреждений и ниже ватерлинии".

"1000-фунтовая бомба, попавшая по правому борту в районе 66-го шпангоута, проделала в главной палубе пробоину около ватерлинии 8x5 футов и прошла вниз под батарейную палубу, проделав в ней другую пробоину 4x5 Футов и коснувшись затем поперечной переборки под скосом броневой палубы".

"Третье попадание 1000-фунтовой бомбы произошло перед башней N.5. ближе к борту, у края дымовой трубы между шпангоутами 54 и 58. Бомба проникла через водонепроницаемый люк. образовав в палубе отверстие около 12 футов длиной и 5 футов шириной. Дымовая труба была полностью разрушена и броневые решетки полностью уничтожены. В батарейной палубе образовалась большая пробоина и приведены в полную негодность снарядоподъемники. две подпорки (пиллерсы) сильно изогнуты. Пробоина в этой палубе была около 4 футов площадью. Осмотр показал, что под третьей палубой повреждения отсутствуют".

"150-мм. орудия были найдены неповрежденными, но расчеты этих орудий (NN.1.3.7 и 9), находившиеся на пути трех попавших бомб, как и сами орудия, вполне могли быть полностью выведенными из строя". "Эти бомбы сумели нарушить целостность обшивки корабля".

Генерал Митчелл от своих пилотов получил довольно ясную и убедительную картину итогов этой бомбардировки. Хотя и не имея серьезных доказательств, он подозревал, что его бомбардировщики могли только нанести серьезные повреждения или полностью разрушить надстройки линкора. Не доверяя флотским бронебойным снарядам-бомбам (хотя японцы успешно использовали такие же бомбы в 1941 году в Перл-Харборе) или другим экспериментальным авиабомбам Митчелл возлагал свои последние надежды на бомбы весом в тонну. Наилучший эффект эти бомбы могли принести в случае, если бы они разорвались ниже ватерлинии, желательно под килем «Ostfriesland». Однако руководство испытаниями разрешило применить только три таких авиабомбы или достичь максимум два попаданий, после чего морские пилоты должны были нанести свой удар Все это не могло вызвать приятных эмоций у Митчелла. Три "тоннки" могли иметь меньший эффект, чем пять 1000-фунтовых бомб, сброшенных вокруг корабля на небольшом расстоянии. По мнению Митчелла поставленное условие было несправедливо. Итак, он приказал своим "крылатым мальчикам" как можно скорее вернуться в район испытаний с новыми инструкциями.

В 12.19, после долгих переговоров с адмиралом Вильсоном и кэптеном Джонсоном армейцы продолжали испытания. Оборудованный радиостанцией самолет флота тоже принял участие в этом налете. Инструкции Митчелла пилотам гласили, что они должны провести бомбометание и остановить его только тогда, когда будут достигнуты два разрешенных попадания (независимо от количества сброшенных бомб). Адмирал Вильсон пришел в ярость, узнав об этом, но это не слишком удивило его. Для него было ясным, что не может Митчелл допустить проигрыша и поэтому он пойдет на нарушение любых предписаний. Таким образом, армейские пилоты с подвешенными 6 бомбами вышли на цель, а по краям полигона кружили самолеты с наблюдателями. Наготове были и другими самолеты, которые должны были продолжить атаку после того, как будет сброшена последняя армейская бомба (8).

Первые три бомбы упали мимо неподвижного корабля. Четвертая авиабомба согласно описанию Мерилла угодила в носовую часть верхней палубы, но другие наблюдатели отметили, что эта бомба скользнула по обшивке корабля в воду, где и взорвалась в подводной части левого борта. Эффект взрыва был огромен - грандиозный фонтан воды поднялся по обе стороны корабля. Вода обрушилась на палубу, волны плескались вокруг надстроек, выливались из шпигатов правого и левого бортов, вода стекала по направлению к форштевню.

Пятая бомба попала в воду у левого борта, рядом с башней N.6, и ее взрыв вызвал огромную волну, обрушившуюся на корпус корабля. В это время «Ostfriesland» имел осадку около 34 футов кормой и поэтому в уже имевшиеся пробоины хлынула океанская вода. Корабль сильно содрогнулся, когда тонны воды упали на его палубу. Шестая бомба упала несколько дальше от цели, чем предыдущая и ее действие осталось невыясненным.

Основным успехом пилотов была, вероятнее всего, пятая бомба, вызвавшая эффект "водяного молота", в результате чего вскрылось дно «Ostfrieslanda», а это привело корабль к гибели.

Для наблюдателей было очевидно, что шестая бомба не попала в цель, и вокруг корабля наблюдалось сильное волнение, корма уже сильно осела в воде большое количество пены появилось вокруг средней части корабля. К тому же наблюдатели отмечали, что время от времени фонтаны воды и пены устремлялись вверх их обоих бортов. Наблюдавшие это явление видели его причину в том, что машинное отделение быстро заполнялось водой и вода через разорванную обшивку и переборки быстро вливалась во внутренности смертельно раненного корабля. Картина его гибели по времени была такова (9):

12.30 - орудийная палуба в корме погрузилась в воду (один уровень выше третьей палубы);

12.34 - главная палуба в корме погрузилась (борт погрузился на 6 дюймов);

12.37 - левый борт погрузился (носовая часть вышла из воды):

- линкор перевернулся вверх килем (затем показалась носовая часть дна):

- носовая часть дна поднялась вверх воды (начало окончательного погружения). Были видны повреждения дна в носу. Затем оно содрогнулось и линкор погрузился в воду.

Надо отметить, что когда нос показался над водой, над гибнущим кораблем пролетел армейский бомбардировщик «Хэндли-Пейдж» и сбросил на него 2000-фунтовую авиабомбу. Это был символический жест, в котором энтузиасты авиации увидели торжество над флотом и символическое падение прежнего значения линейных кораблей. Армия, а не флот, потопили "непотопляемый линкор", а секретарь флота Денби и генерал Першинг посмеиваясь потягивали прохладительные напитки на Хэмптон-Роадс.

Однако успешное потопление линкора имело своим результатом не успех армии, а дальнейшее продолжение дискуссии. Но все-таки сторонники авиации получили определенное преимущество над сторонниками линейного флота. Нью-Йоркская газета "Ивнинг Мэйл", не очень большая, послала своего корреспондента Клинтона В.Гилберта на эти испытания. Его репортажи с Хэмптон-Роадс несли в себе взрывную информацию. Он передавал, что «Ostfriesland», который строился несколько лет и стоил 40 миллионов долларов, был потоплен "шестью бомбами с бомбардировщиков стоимостью менее чем 25 тысяч долларов за штуку".

Эта тема стала ключевой во множестве статей и обозрений, даже в тех публикациях, которые ранее старались держаться в стороне от дискуссии. Для всех желающих подробнее ознакомится с различными точками зрения по итогам испытаний, мы можем посоветовать обратиться к "Литерари Дайджест" от 6 августа 1921 года.