Русско-японская война стала первой пробой массового использования торпедных сил. Японские эсминцы и миноносцы в бою в Желтом море и при Цусиме испытали немало трудностей при поиске и атаках русских кораблей в темное время суток. А о дневных действиях против мало-мальски боеспособного противника не могло быть и речи. Так, флагман 2-й Тихоокеанской эскадры «Князь Суворов» сумел отразить последовательное нападение двух десятков японских торпедных кораблей и был потоплен лишь тогда, когда полностью лишился возможности действовать артиллерией.

Однако менее чем через десять лет ситуация изменилась. Эсминцы заметно выросли как в числе, так и в размерах, и дневные атаки против боевой линии стали реальными. Правда, в этом случае флотилиям торпедных кораблей пришлось буквально продираться через отряды легких сил неприятеля. Первостепенное значение приобретали четкое руководство каждым атакующим отрядом и координация их совместных действий. Для этого требовалось выделить специальные корабли, которые могли вести колонну и управлять ее маневрированием. Конечно, можно использовать в качестве таких лидеров обычные эскадренные миноносцы, но они были настолько насыщены вооружением и механизмами, что для командующего флотилией, его штаба и средств связи на корабле просто не оставалось места. Так появились специальные корабли управления - лидеры эсминцев или просто лидеры.

Как и большинство новшеств в области торпедных сил, само понятие «лидер» (Destroyer's Leader) ввели в историю кораблестроения англичане. Первым кораблем этого класса стал заложенный еще в 1906 году «Свифт». Однако после вступления в строй 2000-тонного корабля Адмиралтейство надолго прекратило попытки повторить опыт: первый лидер оказался чересчур дорогостоящим для «тиражирования».

Не удалась и попытка приспособить для этого малые крейсера. Из-за быстрого прогресса в кораблестроении построенные до 1910 года «скауты» с 25-узловой (на бумаге) скоростью просто не поспевали за дестройерами, а использовать в качестве разведчика более скоростные крейсера типа «Аретьюза» было слишком большой роскошью.

Оставалось разработать специальный проект. От лидера требовались прежде всего высокая скорость (как минимум на один-два узла больше, чем у ведомых), дополнительные помещения и средства связи, повышенная боевая устойчивость (иначе флотилия сразу бы лишалась руководства) и, по возможности, наличие сильной артиллерии, чтобы при необходимости он мог не только атаковать, но и отражать нападение минных сил противника. При всем том Адмиралтейство решительно возражало против дорогих кораблей.

В результате непродолжительного торга между государством и фирмами на свет появились первые серийные британские лидеры типа «Лайтфут». Они имели почти в полтора раза большее водоизмещение, чем современные им эскадренные миноносцы, и артиллерию из четырех 102-мм орудий - на одно больше, чем у тех же эсминцев. (С тех пор одна «лишняя» пушка на долгие годы стала отличительной чертой английских лидеров.)

Вполне удачные корабли подкачали лишь в одном, но самом важном - в скорости. Их проектные 34 узла не годились для 35-36-узловых эскадренных миноносцев типа «M» и «R». Поэтому им сразу же стали искать другое применение. В самом начале войны Адмиралтейство решило переделать один из лидеров в быстроходный минный заградитель. Сначала для этой цели выбрали «Гэбриел», однако вскоре его заменили на «Эбдиел». Когда лидер-минзаг принимал свои 80 мин, с него снимали оба торпедных аппарата и два кормовых 102-мм орудия. Опыт оказался удачным: именно «Эбдиел» поставил минное заграждение, на котором после Ютландского боя подорвался германский линкор «Остфрисланд», что несколько скрасило неудачный для «владычицы морей» результат сражения. В 1918 году переделке подвергся «Гэбриел», переоборудованный для приема 60 мин. Рассматривались планы модернизации еще одного-двух кораблей, но их реализации помешало окончание войны.

Любопытно, что, разочаровавшись в своих первых лидерах, англичане практически полностью повторили «лайтфуты» в новой серии из шести единиц типа «Гренвилл». Их отличия заключались в чуть более высоком борту в носовой части и двух орудиях, стреляющих прямо по курсу. Неудивительно, что одну из единиц второй серии - «Сеймур» - вскоре после вступления в строй также переоборудовали в минный заградитель. Другой лидер, «Хоуст», стал одним из самых недолговечных приобретений Гранд-Флита. Он прослужил всего 38 дней и при очередном походе армады Джеллико в Северное море сначала вышел из строя из-за поломки рулевой машины, а затем столкнулся с сопровождавшим его домой эсминцем «Негро». Слетевшие со стеллажей при ударе глубинные бомбы взорвались в воде и настолько сильно повредили обшивку обоих кораблей, что в конце концов их пришлось оставить тонущими в море. Неприязнь руководства флота к большим и дорогим кораблям никоим образом не распространялась на «чужое добро». Чили еще в 1912 году заказало фирме «Уайт» шесть крупных эскадренных миноносцев. К несчастью для южноамериканской страны, два из них оказались почти готовыми к роковому для Европы августу 1914 года. Их немедленно (и принудительно) перекупила сама Британия. Чуть позже та же судьба постигла и следующую пару из чилийского заказа. Немного изменив первоначальное вооружение, англичане быстро ввели их в строй. Мощную артиллерию из шести 102-мм орудий в конце войны предполагалось еще более усилить, заменив на равное число 120-миллиметровок. Это удалось осуществить только на «Броке», да и то частично: поменяли лишь носовое и кормовое орудия, опасаясь, что полное обновление слишком перегрузит судно. После войны «чилийцы» все-таки попали к своим законным хозяевам, за исключением «Типперери», погибшего при Ютланде в лихой ночной атаке на германские линкоры.

Между тем водоизмещение и вооружение британских эскадренных миноносцев увеличились настолько, что прежние лидеры буквально потерялись среди новых «рядовых» эсминцев. Так, заложенные в качестве лидеров пять единиц типа «V» стали прототипом для большой серии эскадренных миноносцев. Срочно требовалось создать вариант ведущего уже для них самих. Выручил «Торникрофт»: эта фирма с давней и признанной репутацией на свой страх и риск разработала соответствующий проект. Адмиралтейству пришлось лишь решить вопрос с вооружением. В середине войны поступили данные разведки об оснащении германских эсминцев пятидюймовыми орудиями. Сведения оказались неверными (немцы перешли на пятидюймовки только спустя 20 лет, уже накануне следующей мировой войны), однако британские адмиралы настоятельно требовали для эсминцев новых пушек этого калибра. Поскольку собственного 127-мм орудия не имелось даже в проекте, пришлось использовать полевую 120-миллиметровку. Немного переработанное орудие получили на вооружение новые лидеры типа «Шекспир». Пять таких пушек в совокупности с шестью торпедными аппаратами выводили новые корабли в настоящие лидеры по вооружению среди британских торпедных сил, и это при сохранении водоизмещения их предшественников! Но в строй «Шекспиры» вступили слишком поздно и активного участия в сражениях не принимали, а две единицы из семи вообще пришлось разобрать на стапелях после завершения войны.

На основе проекта «Торникрофта» Адмиралтейство параллельно составило свои спецификации и передало их фирмам-конкурентам «Кэммел Лэйрд» и «Хауторн Лесли» в надежде, что удастся получить более дешевые корабли. Хитрость вышла боком: лидеры оказались менее качественными, с большим водоизмещением и уменьшенной скоростью. Но постройка их велась быстро, и до конца войны удалось ввести в строй семь единиц из десяти заказанных, а один - «Скотт» - погиб от торпеды немецкой подлодки в августе 1918 года.

Из европейских союзников англичан созданию лидеров уделили большое внимание лишь итальянцы. Правда, их первые корабли этого класса («Поэрио», «Пеле» и «Россарол»), заложенные еще до мировой войны, весьма напоминали перегруженные артиллерией эсминцы. Они имели умеренное водоизмещение (около 1000 т), скорость 31-32 узла и в придачу к четырем 450-мм торпедным аппаратам вооружались шестью 102-мм орудиями. Кроме того, они могли нести до 40 мин, а в войну получили еще и две 40-мм зенитки. «Россарол» погиб в последние дни войны, подорвавшись на мине, остальные вскоре после заключения мира были переклассифицированы в эскадренные миноносцы. В 1938 году «Поэрио» и «Пеле» были подарены итальянским диктатором Муссолини своему испанскому коллеге Франко, испытывавшему в то время острый недостаток в торпедоносных боевых судах, оставшихся большей частью на стороне республиканцев.

«Поэрио» стал лишь промежуточным типом на пути к созданию «быстроходного разведчика» - именно так декларировалась основная роль лидеров на Средиземном море. Первоначально итальянцы проектировали 5000-тонный небронированный крейсер, однако из тех же соображений, что и англичане (высокая стоимость), вместо него в постройку пошли 1800-тонные «Мирабелло». Скоростные (33-35 узлов) новые лидеры несли мощную артиллерию из одного 152-мм и семи 102-мм орудий, а также две зенитки, четыре торпедных аппарата и до сотни мин. Залаженные в 1914 и введенные в строй в 1916-1917 годах, они неплохо проявили себя в эксплуатации. Неудачной оказалась лишь носовая шестидюймовка, слишком тяжелая и медлительная для скоротечных боев легких сил. В конце войны ее заменили на 102-мм орудие.

Судьба этой серии итальянских лидеров неожиданно оказалась тесно связанной с Россией. «Раккья», находившийся в составе союзнических сил на Черном море, помогавший белым, в июле 1920 года напоролся на мину в районе Одессы и затонул. «Мирабелло» также погиб от минного взрыва, но уже во Вторую мировую войну. По ее завершении единственный уцелевший «Риботи» предназначался для передачи советскому флоту. Однако дряхлость трофея заставила отказаться от сомнительного приобретения, и «Риботи» пошел на слом у себя на родине.

В деле прибирания к рукам чужого добра итальянцы не отставали от своего партнера и союзника - Британии. В 1913 году Румыния заказала известной итало-английской фирме «Паттисон» в Неаполе четыре больших эсминца с вооружением из трех 120-мм орудий и пяти торпедных аппаратов и небольшим радиусом действия, поскольку они предназначались для Черного моря. Сразу после вступления в войну их реквизировало правительство Италии. Корабли подвергли серьезной перестройке в очередной попытке создать альтернативу быстроходным австрийским легким крейсерам типа «Новара». Конечно, 1750-тонные небронированные «аквилы» вряд ли могли бы на равных сражаться со столь сильным противником, но, во всяком случае, они имели артиллерию более крупного калибра - 152 мм. Правда, в ходе боевых действий быстро выяснилась почти полная бесполезность этих пушек, устаревших и нескорострельных. На последней единице серии, «Фалько», их сразу заменили более современными 120-мм, а на остальных позже, по мере прохождения ремонта. В итоге последний корабль серии вступил в строй только в 1920 году, когда пришлось-таки возвращать имущество Румынии. Итальянцам удалось сторговаться о возврате только двух лидеров: «Ниббио» и «Спарвьеро», переименованных в «Марашешти» и «Марашти». Хождение по рукам для них на этом не закончилось. В 1944 году оба вошли в состав флота СССР, а спустя несколько лет были возвращены уже в «демократическую Румынию». Оставшиеся в Италии две единицы передали франкистам в начале 1939 года.

Если лидеры стран Антанты зачастую напоминали обычные эсминцы, то у их противников наблюдалась противоположная тенденция. Тревога, вызванная у союзников туманными планами немцев создать суперэсминец, была небеспочвенной. Германия действительно не планировала массовый переход с калибра 105 на 127 мм - планы конструкторов и адмиралов кайзера оказались еще более амбициозными.

Проект «цершторера 1916 года» являл собой 2000-тонный корабль, вооруженный четырьмя 150-мм орудиями и таким же количеством новейших 600-мм торпедных аппаратов. Здесь немцы стали на путь своих главных противников - англичан, сразу переходя на максимально возможный калибр. Всего предполагалось построить 12 единиц, половина которых пришлась на фирму «Вулкан», а остальные разделялись поровну между «Шихау» и «Блом унд Фосс».

К счастью для союзников, скорость постройки боевых судов в Германии к концу мировой войны заметно снизилась. Хотя «шихаусские» и подавляющее большинство «вулкановских» единиц удалось спустить на воду в течение 1918 года, ни один из них не смог принять участие в боевых действиях. Фактически только S-113 успел пройти ходовые испытания, в процессе которых выяснилось, что немцы переборщили с калибром. Тяжелые 150-миллиметровки обусловили плохие мореходные качества этого корабля: он сильно зарывался носом и плохо всходил на волну.

Тем не менее характеристики «германских монстров» оказались настолько впечатляющими, что после победы союзники не преминули использовать трофеи. По условиям Версальского мирного договора все недостроенные боевые суда должны были сдаваться на слом. В их число попали и пять готовых более чем наполовину больших эсминцев. Но два завершенных постройкой - S-113 и V-116 - достались флотам Франции и Италии, заметно повлияв на дальнейшее развитие типа лидера в обеих странах.