Эволюция любого класса боевых кораблей неизбежно влечет за собой постоянное увеличение размеров судна — это можно считать аксиомой. И наиболее стремительно шло по этому пути развитие миноносцев. Но чем больше (и, соответственно, дороже) становились «торпедные москиты», тем менее привлекательными они выглядели в глазах некоторых адмиралов и военно-морских чиновников. Ведь опыт боевого применения минных катеров и миноносок определил их главные козыри: незаметность, дешевизну и связанную с последним возможность массового строительства. Поэтому параллельно с естественным развитием класса миноносцев и превращением их в эсминцы неоднократно возникали попытки вернуться к истокам и возродить миниатюрные суда — носители торпедного оружия.

Было бы понятно, если бы увлечение миноносцами-лилипутами исходило от морских ведомств небогатых стран, пытавшихся таким образом сэкономить на военные расходы. Но в действительности самым последовательным сторонником строительства крохотных торпедных кораблей поначалу являлась Великобритания — страна, в чьем бюджете флот традиционно занимал самое привилегированное место. Тем не менее даже очень скромные размеры прямых потомков «Лайтнинга» показались англичанам чрезмерными, и в 1878—1885 годах они построили 50 миноносок (официально именовавшихся миноносцами 2 класса), получивших обозначения № 51—100. Все они имели водоизмещение порядка 11—13 т, скорость 15—16,5 узла, экипаж семь человек и вооружение из двух 356мм торпедных аппаратов. Из этого семейства выпадала разве что чуть более крупная (14,5 т) экспериментальная миноноска № 98, оснащенная водометным движителем и развившая на испытаниях ход около 12 узлов.

Во второй половине 1880-х годов Ройял Нэйви пополнили еще 12 миноносок (№ 39—50) водоизмещением в 15,5—16,5 т, построенных фирмой «Ярроу», и столько же, созданных фирмой «Уайт» (№ 1—12), но деревянных и несколько меньших по размерам. Они имели туже скорость (15,5—16,5 узла) и вооружались одним-двумя торпедными аппаратами.

Таким образом, к 1890 году англичане построили 98 миноносок для своего флота и еще семь их ближайших «родственников» для Австралии и Новой Зеландии. Возникает вопрос: для чего «владычице морей», отнюдь не спешившей в то время закладывать гораздо более боеспособные миноносцы 1 класса, столь многочисленная армада посудин, обладавших ничтожной мореходностью, явно недостаточной скоростью хода и мизерной дальностью плавания? Ответ кроется в тактике применения москитного флота, которая виделась британским адмиралам несколько иначе, чем их коллегам из других стран...

Англичане внимательно следили за действиями флота во время русско-турецкой войны 1877—1878 годов. И особый интерес у них вызвал русский пароход «Великий князь Константин». Идея использовать крупное судно в качестве носителя минных катеров показалась им очень заманчивой. Поэтому уже в 1878 году британское Адмиралтейство перекупило за 90 тыс. фунтов строившийся пассажирский пароход «Бритиш Кроун» и превратило его в минное судно «Гекла» — оригинальный корабль, о котором расскажем чуть подробнее.

«Гекла» являлась прямым потомком макаровского «Великого князя Константина», но была значительно крупнее — ее водоизмещение составляло 6400 т. Две паровые машины типа компаунд общей мощностью 2400 л.с. обеспечивали скорость хода в 13—14 узлов. Вооружение состояло из одного 40-фунтового казнозарядного, трех 54-фунтовых дульнозарядных пушек и двух торпедных аппаратов, а также трех паровых катеров и шести 60-футовых миноносок, поднимаемых специальными стрелами на ростры. Основным назначением судна была доставка миноносок и минных катеров к вражеским берегам, что превращало москитов-торпедоносцев в грозное наступательное оружие. Кроме того, «Гекла» выполняла роль плавбазы и мастерской: на ней имелся солидный запас торпед, мин заграждения и пироксилина; здесь же хранились тралы, компрессоры, различные приборы и оборудование для проверки и ремонта торпедных двигателей. Любопытную подробность об этом судне сообщала тогдашняя газета «Кронштадтский вестник»: офицер русского флота лейтенант Нидемиллер, посетивший «Геклу» в 1879 году, уверял, будто английский носитель миноносок может принять в бункеры аж 3000 т угля и совершить кругосветное плавание без заходов в порты! Впрочем, это утверждение выглядит не очень правдоподобно.

Но англичанам возможностей «Геклы» показалось мало. В 1888 году на верфи в Портсмуте был заложен еще более необычный корабль «Вулкан». Конструктивно, да и внешне, он представлял собой типичный бронепалубный крейсер, за исключением, разве что, вооружения. Артиллерия для судна таких размеров выглядела слабовато, и неудивительно — ведь главным оружием «Вулкана» являлись девять миноносок, устанавливавшихся на рострах в средней части спардека. Для их подъема и спуска на воду служили уникальные гидравлические краны грузоподъемностью по 20 т, за свою форму получившие прозвище «гусиные шеи». Основания стрел кранов проходили насквозь через все палубы до двойного дна и опирались на специальные стальные стаканы. Их вылета хватало, чтобы поднять любую из семи миноносок; лишь две, расположенные у носовой трубы, необходимо было предварительно передвинуть на особых тележках. Кстати, построенная в 1889 году серия из десяти миноносок (№ 39—48) была заказана специально для оснащения этого корабля.

Как и на «Гекле», на «Вулкане» имелась хорошо оборудованная мастерская с внушительным станочным парком и даже кузнечным цехом. Она предназначалась как для ремонта самих миноносок, так и их вооружения, включая мины Уайтхеда.

Появление «Вулкана» спровоцировало постройку аналогичного корабля и главными европейскими соперниками «владычицы морей» — французами. Заложенный в 1892 году «Фудр» стал достойным ответом туманному Альбиону. Броневая палуба толщиной до 118 мм, запас угля в 1260 т, 24 паровых котла, три трубы, 410 человек экипажа—таким данным мог позавидовать любой крейсер. «Фудр» принимал на борт до девяти 60-футовых миноносок. Последние имели буквенные обозначения от «А» до «I» и представляли собой копии английских (миноноска «С» была построена фирмой «Ярроу», остальные восемь — фирмой «Крезо»). Судно также могло использоваться в качестве плавучей мастерской, способной сопровождать эскадру в дальних плаваниях.

В целом суда-носители миноносцев зарекомендовали себя неплохо. «Гекла» и «Вулкан» в течение многих лет служили на Средиземном море, и британские адмиралы единодушно признавали, что их присутствие при эскадре приносит огромную пользу. Однако эта самая польза обуславливалась преимущественно наличием ремонтной мастерской. Превратить же флотилию миноносок в реально наступательное средство два отдельно взятых судна не могли. А их внушительная стоимость препятствовала заказу новых подобных кораблей. Поэтому идея перевозки малого миноносца на борту «транспортера» (так называл эти суда С.О.Макаров) вскоре нашла иное воплощение: более выгодным показалось в качестве носителя использовать чисто боевые корабли — крейсера и броненосцы.

Первыми пошли по этому пути итальянцы. На знаменитом броненосце «Дуилио», вступившем в строй в 1880 году, они оборудовали ангар-док, где разместили 24-метровую миноноску «Ниббио» водоизмещением в 26 т, специально заказанную английской фирме «Торникрофт».

Англичане в ответ начали увеличивать размеры и скорость паровых шлюпок, которыми они оснащали свои корабли 1 ранга. В этом направлении ими были достигнуты определенные успехи. 48-футовый (14,6-метровый) минный катер, созданный для фрегата «Ифигения», развил скорость 12,35 узла. А вскоре фирма «Уайт» предложила проект 56-футового (17-метрового) катера. Он имел такую же скорость, водоизмещение 18 т, вооружался торпедным аппаратом, мог подниматься на ростры обычными шлюпбалками и теоретически по своим возможностям ни в чем не уступал стандартным 65-футовым миноноскам. Поэтому после 1889 года Англия уже не строила так называемые «миноносцы 2 класса», отдав предпочтение их преемникам — большим минным катерам.

Американцы, приступая к созданию «нового флота», также решили оснастить свои броненосцы солидными паровыми катерами с торпедным вооружением. Для броненосцев «Мэн» и «Техас» они построили суда длиной соответственно 18,79 и 15,24 м. Официально их именовали миноносцами 3 класса, а фактически это были типичные миноноски. Очень нестандартно (применительно к паровому катеру) выглядел первый из них — из-за наличия двух дымовых труб и штевневого торпедного аппарата в носу.

К концу XIX века большинство флотов мира стандартизировало используемые на своих кораблях паровые катера. В Ройял Нэйви крупные боевые суда оснащались 56- и 40-футовыми пинассами, 32-, 27-, 25- и 23-футовыми куттерами. Вооружение самого крупного 56-футового пинасса состояло из 47-мм орудия, пулемета и двух бугельных торпедных аппаратов; кроме того, они могли брать и шестовые мины. В Германии имелись стандартные минные катера типа «А» длиной 16 м, типа «В» длиной 12 м, а также паровые катера длиной по 10, 9 и 8 м. Похожими плавсредствами располагали корабли и других стран.

В русском флоте паровые катера долго заказывались по индивидуальным проектам. Главный поставщик этой продукции — фирма Крейтона — зачастую пытался копировать английские прототипы, однако при этом суда получались тяжелее и тихоходнее. За пышущие жаром паровые котлы и обилие надраенной меди моряки называли их «самоварами». Унификацию катеров удалось внедрить только к концу 1890-х годов. Самыми большими из них были 50- и 56-футовые, последними оснащались броненосцы «Ретвизан», «Пересвет», «Цесаревич», «Бородино» и другие корабли.

В годы русско-японской войны минные катера использовались весьма активно, зачастую отдельно от своих кораблей-носителей. Так, один из катеров с «Ретвизана», получивший имя «Авось», в апреле 1904 года под командованием лейтенанта М.С.Рощаковского в одиночку отправился из Порт-Артура в залив Даляньвань с целью атаковать японские миноносцы. В июне аналогичную попытку предпринял и мичман И.И.Ренгартен на «самоваре» с броненосца «Победа». К сожалению, обе эти вылазки завершились трагически: катера погибли. Больше повезло мичману В.И.Дмитриеву. В ночь на 22 октября он вывел в море 56-футовый минный катер № 2 с броненосца «Ретвизан», незаметно подкрался к вражеским миноносцам и выпустил торпеду в один из них. В районе машинного отделения японского корабля произошел мощный взрыв. Так и незамеченный неприятелем катер благополучно вернулся назад. Хотя японцы отрицают факт попадания торпеды в какое-либо из своих судов, все же можно предположить, что целью русских моряков был миноносец «Оборо», который, как считается, получил повреждения от подрыва на мине. Кстати, отличившийся катер № 2 после падения Порт-Артура прорвался в китайский порт Чифу, а после войны в течение долгого времени под именем «Ретвизанчик» служил портовым катером во Владивостоке. В 1922 году он погиб во время шторма.

Одним из главных итогов русско-японской войны в области военно-морской тактики стало увеличение дальности артиллерийского боя противоборствующих эскадр. Началась эпоха дредноутов, и оснащение кораблей минными катерами потеряло всякий смысл. Казалось, что малые миноноски и их преемники — торпедные «самовары» — неизбежно канут в небытие. Но на деле получилось иначе.

Последняя реинкарнация миноноски произошла как раз во время войны с Японией. В августе 1904 года русское морское ведомство заказало в США десять так называемых «газолинок» конструкции американского инженера Льюиса Никсона — 35-тонных миноносок с газолиновыми (то есть бензиновыми) моторами. В следующем году заказ был выполнен: головная миноноска № 1, замаскированная под яхту, прибыла в Севастополь своим ходом, остальные доставили туда же в разобранном виде на борту пароходов. Испытания показали, что принципиально новые двигатели, более легкие и мощные по сравнению с паровыми машинами, позволили вдохнуть новую жизнь в старую идею. По сути, «газолинки» стали родоначальниками нового класса кораблей — торпедных катеров, которым вскоре суждено было занять важное место в составе москитных флотов всех стран мира.