Год 1886-й вполне можно считать поворотным для морской политики Франции. Именно тогда министром по делам флота стал адмирал Гиацинт Об. Как бы стесняясь своего "цветочного" имени, он предпочитал, чтобы его называли вторым именем — Теофиль. Он пришел на высший морской пост с тем, чтобы провести в жизнь систему взглядов, известную под названием «молодой школы».

Название это не соответствовало возрасту главного инициатора — Обу в то время исполнилось 60 лет. Однако сами идеи зрели у него, да и не только у него, уже давно. Скорее всего, адмиралу, сменившему за годы службы целую вереницу постов в различных заморских владениях, так и не удалось бы провести их в жизнь, если бы не второй герой «молодой школы» — на сей раз действительно молодой журналист и обозреватель по морским вопросам Габриэль Шарм. Настоящий фанатик морского величия Франции, он добился того, что его статьи в «Журналь де Деба» приобрели не меньший вес, чем мнение ведущих профессионалов. Поход в шторм на одном из миноносцев французского флота в Средиземном море (кстати, первый в жизни писателя-мариниста) произвел на Шарма очень сильное впечатление, и он стал рьяным приверженцем малых торпедоносных кораблей. Его кампания в прессе вызвала настоящую бурю — это помогло Обу приступить к исполнению давно задуманного. А наиболее существенным элементом новой теории являлись именно миноносцы.

Нельзя сказать, что до воцарения в морском министерстве главы «молодой школы» торпедные силы Франции находились «в загоне». Учитывая превосходство Британии на море, французы всегда с интересом смотрели на подводное оружие — мины и торпеды, — позволявшее уравнять их шансы против многочисленных броненосцев и крейсеров противника. Эксперименты с шестовыми и буксируемыми минами начались сразу после несчастливой франко-прусской войны (1870 — 1871 гг.). Впоследствии морякам удалось продемонстрировать свои достижения на практике. В войне с Китаем за обладание Вьетнамом французы провели несколько смелых атак с применением шестовых мин. А в 1876 году на воду был спущен первый крупный — 100-тонный — миноносец отечественной разработки (фирмы «Клапаред»), получивший соответствующий номер (1). Но он оказался неудачным, как, впрочем, и его «младшие братья» (№ 2 и № 3) водоизмещением около 30 т. Первый блин вышел комом, и руководство флотом предпочло заказать следующие 30-тонные корабли у англичан.

Получив чертежи и готовые корабли от признанного в те времена законодателя миноносной моды — фирмы «Торникрофт», французы спроектировали свой, улучшенный вариант. Так на свет появился «27-метровый» миноносец, ставший их первым успехом на новом поприще. Головные кораблики поначалу вооружались только шестовой миной, затем на них установили два носовых торпедных аппарата, что надолго стало стандартом. Первый заказ поделили между собой фирмы «Клапаред», «Ле Норман» и «Ла Сен», но в ходе своеобразного соревнования выявилось более высокое качество постройки на заводах Огюстена Ле Нормана. Тем не менее, ни одной из французских фирм все же так и не удалось завоевать позиции поставщика-монополиста, какую долго удерживали в своих странах «Торникрофт»,«Ярроу» или «Шихау».

Одновременно с постройкой почти трех десятков «27-метровых» миноносцев началась конкурентная разработка более крупных 43-тонных кораблей, в которой опять-таки соревновались «Клапаред», «Ле Норман» и «Ла Сен». И вновь наиболее удачным был признан № 27 производства завода Ле Нормана. Правда, ему не повезло с вооружением: первоначально установленный на носу аппарат, предназначенный для выброса торпеды под действием пара, в момент выстрела полностью закрывал белым облаком рулевую рубку, ослепляя в самый ответственный момент командира и рулевого. Поэтому пар заменили сжатым воздухом, но все равно конструкция аппарата оказалась неработоспособной. Пришлось его вообще убрать. Позднее на носу корабля появилась шестовая мина, а в корме — спаренный поворотный аппарат. Переделка, однако, сильно перегрузила судно, бесполезный носовой шест в конце концов устранили, а надстройку срезали. Несмотря на все неурядицы, миноносец был признан достаточно удачным для того, чтобы стать родоначальником нового, «33-метрового» типа.

К исполнению заказа на 15 миноносцев «Ле Норман» приступила в 1882 году. Вооруженные двумя носовыми торпедными аппаратами, 43-тонные корабли обладали неплохими ходовыми характеристиками. Все они достигли проектных 20 узлов, а № 71 стал первым французским миноносцем, преодолевшим 21-узловый рубеж скорости. Что еще более важно, нормановские миноносцы оказались весьма экономичными и могли пройти свыше 800 миль 10-узловым ходом.

Таким образом, развитие торпедоносных сил Франции шло естественным путем — от малых и не слишком удачных единиц к более крупным и мореходным. Вполне возможно, что «Ле Норман» показал бы себя не хуже «Шихау» или «Торникрофта», а страна получила бы действительно сильный минный флот, если бы не «молодая школа».

На первый взгляд кажется странным, что морская теория, ставившая миноносцы во главу угла, в то же время оказалась сдерживающим фактором их развития. Но в действительности это оказалось именно так. Главной идеей адмирала Оба являлся принцип «мобильной обороны»: более сильному броненосному флоту (подразумевались, конечно же, англичане) противопоставлялись многочисленные отряды миноносцев, базировавшихся во всех портах французского побережья. По мере надобности они перемещались бы к тому порту, у которого сосредотачивались крупные корабли противника и без устали атаковали бы их днем и ночью. Поддержку миноносцам должны были оказывать также небольшие безбронные суда, вооруженные одной крупнокалиберной пушкой.

Требование к многочисленности миноносцев, разумеется, ограничивало стоимость (а значит, и размеры) каждой единицы. Поэтому предпочтение отдавалось наименьшему из судов, способных держаться в открытом море. Тут-то сыграло злую шутку пресловутое путешествие Габриэля Шарма. Не имевшему морской практики журналисту показалось, будто корабль (один из «27-метровых») прекрасно переносит шторм. Напрасно опытные моряки пытались возразить, что непогода непогоде рознь, а Средиземное море — не чета бурному Бискайскому заливу, что, наконец, необходимо не только держаться на волне, но и иметь возможность применять при этом оружие — все напрасно. Новый морской министр вынес свой вердикт: строить малые торпедные суда.

В результате Франция получила серию «35-метровых» миноносцев, которые специалисты считали одними из самых худших кораблей этого класса из числа когда-либо построенных во всем мире. Чрезвычайно узкие (соотношение длины к ширине достигло 10,5) суденышки очень плохо вели себя на волне. Для повышения мореходности округлый «черепахообразный» полубак заметно повысили, из-за чего пострадала остойчивость. Неудовлетворительной оказалась и управляемость — тут не помогла и установка второго руля.

В принципе, в неудаче не было бы ничего трагического: не первый и не последний раз проект не оправдывал надежд, но дело в том, что постоянное давление профессионалов и любителей из «молодой школы» спровоцировало массовую постройку таких судов. Лозунг «скорей, скорей, скорей!» заставил подключить к программе сразу семь кораблестроительных фирм, некоторые из которых имели весьма отдаленное представление о специфике работ над торпедными кораблями. В 1887 — 1889 годах в строй вошли 50 несчастливых миноносцев, и сразу же с ними начались неприятности.

Проектной 20-узловой скорости удалось достичь считанным единицам, но, что гораздо хуже, поголовно все не могли держать ход даже при среднем волнении. Но и это не все: стрельба из носовых торпедных аппаратов могла производиться только на идеально гладкой воде. Адмирал Об и его соратники с горечью убедились, что их «мобильная оборона» не способна ни атаковать противника, ни даже просто доставить себя в требуемое место. В качестве экстренной меры с миноносцев тут же сняли запасные торпеды, а для улучшения ходовых качеств предложили заменить котлы. В итоге из 50 единиц в строю одновременно находилось не более четверти. К счастью, морские войны в конце прошлого века миновали Францию, в противном случае изыскания «молодой школы» могли бы дорого стоить второй морской державе мира.

Фирма «Ле Нормам» поспешила реабилитироваться, быстро создав новый проект. Ее четыре миноносца (№ 126 — № 129), построенные в 1889-1890 годах, превосходили хилых «35-метровиков» во всех отношениях. Инженеры сохранили практически ту же длину, увеличив на 0,6 м ширину, что благотворно сказалось на остойчивости. Малопригодные носовые торпедные аппараты уступили место двум поворотным, расположенным в кормовой части корпуса. Нормановские корабли хорошо держались на волне и легко достигли 21-узловой скорости, но... имели полное водоизмещение около 80 т и казались «экономистам» из команды Оба слишком дорогими для массовой постройки.

Ведущая миноносная фирма Франции попыталась соединить несоединимое, переработав пресловутый «35-метровый» проект в духе удачного № 126. Кое-чего достигнуть удалось: более широкий корпус повысил остойчивость, новые обводы обеспечили приемлемую мореходность, а переход к водотрубным котлам и паровым машинам тройного расширения — пионерское для своего времени решение — позволил наконец достичь желанных 20 узлов и приличной дальности плавания. Вооружение выглядело немного странным: помимо двух традиционных 37-мм скорострелок, имелись поворотный 380-мм торпедный аппарат в корме и абсолютно устаревшая к тому времени шестовая мина в носу. Четыре французские фирмы быстро построили пятнадцать «34-метровых» миноносцев (№ 130—№ 144), которые, однако, не имели большого успеха, в частности, из-за капризных котлов и очень тесных жилых помещений.

Припертые к стенке постоянными неудачами, деятели «молодой школы» наконец-таки оказались вынужденными дать добро на более крупные миноносцы. Проект, в принципе, уже был готов: на добротном и хорошо к тому времени опробованном № 126 установили новые машины тройного расширения и запустили в крупную серию. Вновь заказ получили сразу несколько заводов, которым разрешили самим выбирать тип котлов. Результатом явился значительный разброс в скорости, достигавший между единицами серии целых 4,5 узла! Вооружение представляло собой явный компромисс: любимый кабинетными теоретиками торпедных атак носовой неподвижный аппарат дополнялся практичным поворотным в корме.

Новые миноносцы, известные сначала как «модифицированные 126-е», а затем как «37-метровые», стали основой французской «мобильной обороны». Они строились с 1891 года, постепенно увеличиваясь в размерах и впитывая в себя достижения технического прогресса. Начиная с № 201 на них появилось по два котла и, соответственно, по две трубы, а № 243 стал первым кораблем французского флота, получившим экспериментальную турбинную установку Рато. Всего за полтора десятка лет в строй вошло свыше 200 почти однотипных судов — абсолютный рекорд среди миноносцев. Идеи «молодой школы» оказались настолько живучими, что небольшие кораблики продолжали строиться даже в 1908 году, когда остальные морские державы окончательно перешли на «дестройеры». Они весьма незначительно изменились с конца прошлого века как по внешнему виду, так и по «начинке». Турбины на французских миноносцах так и не прижились: после экспериментов с установкой Рато их получили только два корабля, также экспериментальные: № 293 с трехвальной установкой Парсонса и № 294 с двумя турбинами Бреге-Лаваля. Оба варианта сочли неудовлетворительными из-за высокого расхода топлива, хотя достигнутая скорость (25 — 27 узлов) впечатляла. На последней, «38-метровой» серии 1905—1908 годов по-прежнему устанавливались паровые машины тройного расширения. Единственное, чем можно было бы похвастаться, так это двухтрубным поворотным аппаратом в дополнение к неподвижному носовому; из артиллерии же сохранились допотопные 37-миллиметровки Гочкиса, имевшиеся еще на миноносцах 20-летней давности!

Несмотря на массовое строительство скромных по размерам миноносцев, идея создания еще более малого и дешевого судна по-прежнему не давала покоя французским морским теоретикам и инженерам. Свой вклад в дело внес и знаменитый кораблестроитель Эмиль Бертэн, по инициативе которого в 1898 году началась постройка 40-тонного турбинного миноносца «Либелюль». Но тут создатель интересных крупных боевых кораблей потерпел полное фиаско. Столь сокрушительного поражения, как в случае с «Либелюлем», следует еще поискать в истории военно-морской техники. Взяв за основу корпус старого «34-метрового» с его острыми обводами и большим относительным удлинением, конструктор начинил его турбиной Рато и парогенератором Ренара — «чудо-котлом», теоретически обеспечивавшим очень быстрый набор максимальной скорости. 40-тонный кораблик достраивался шесть лет — до 1905 года, а после завершения работ смог достичь на лучшем из пробегов всего чуть более 15 узлов, при том, что в остальных скорость не превышала 13! Неудивительно, что «Либелюль» сразу после испытаний вывели из состава флота «в резерв», из которого он вскоре последовал на разделку.

Продолжавшийся в течение двух десятилетий период «торжества» идей «молодой школы» дорого стоил торпедному флоту Франции. Хотя по числу построенных миноносцев (свыше 350 единиц) эта страна стала бесспорным лидером, но боевые качества армады крохотных суденышек «мобильной обороны» оставляли желать лучшего. А ведь французы умели строить и большие миноносцы, зачастую — весьма удачные. Еще в 1887 году фирма «Луар» из Нанта по собственному почину спроектировала и построила «стотонник» «Ураган». Предполагалось, что использование уникальной паровой машины четырехкратного расширения позволит достичь скорости 25 узлов, и морское министерство еще до испытаний заказало дополнительно четыре корабля. Однако фактически механизмы оказались ненадежными, и ход «ураганов» едва достигал 20 узлов. Через год подобную попытку предпринял завод Ле Нормана, которому сразу же удалось создать весьма удачный «миноносец открытого моря», как во Франции назывались относительно крупные корабли этого класса. «Авангард» являлся увеличенным вариантом все того же модифицированного N 126, нес два торпедных аппарата и две 47-мм пушки и легко развивал 20 узлов. Корабль настолько понравился морякам, что после того как головной «Авангард» напоролся на скалу всего через несколько месяцев после вступления в строй, последовал заказ на шесть аналогичных единиц, причем для одной из них использовали механизмы с погибшего родоначальника серии. «Турко», «Зуав», «Драгон»,«Гренадье», «Лансье» и «Аршер» стали первыми французскими миноносцами, превысившими 25-узловой барьер скорости. Некоторые из них прослужили вплоть до окончания Первой мировой войны.

Свою лепту в создание полноценных миноносцев внес и главный конкурент «Ле Нормана» — фирма «Ла Сен». Построенные в 1889 — 1893 годах по ее проекту шесть кораблей типа «Ажиль», хотя и не развивали столь высоких скоростей, оказались весьма надежными, мореходными и экономичными.

На этом серийная постройка крупных миноносцев во Франции надолго прервалась: в последующие годы разным фирмам заказывались лишь одиночные экземпляры. В их числе можно упомянуть 150-тонный «Корсэр» — последний боевой корабль, спущенный на воду в пригороде Парижа (на бывшем заводе «Клапаред»). Слабое вооружение (все те же два 37-мм орудия, что и на кораблях «мобильной обороны»), отвратительная мореходность и огромный расход угля поставили крест на возможном развитии этого типа. Аналогичная судьба постигла немного меньший «Ланскене» (135 т), созданный фирмой «Ориоль» из Нанта, не имевшей опыта в тонком «миноносном» деле. Он не смог развить обещанных 26 узлов, и строителям удалось «протолкнуть» корабль во флот только после семилетних испытаний! Зато многоопытный «Ле Норман» продолжил свой путь к успеху, построив в 1893 году знаменитый «Шевалье» — 120-тонный «торпийер» (так по-французски звучит слово «миноносец»), поставивший мировой рекорд скорости того времени — 27,6 узла. А спустя два года с того же стапеля сошел следующий рекордсмен — «Форбэн», ставший первым кораблем, когда-либо превысившим 30-узловой рубеж, причем сразу более чем на узел. Помимо того, «нормановский» миноносец проявил хорошие мореходные качества и обладал большой дальностью плавания. Его появление вызвало настоящую бурю на другом берегу Ла-Манша, и британское Адмиралтейство в ответ спешно потребовало строительства 33-узловых «дестройеров».

Выдающийся успех «Форбэна» сподвиг, наконец, французское морское министерство на серийный заказ. Пять миноносцев типа «Циклон», спущенные на воду между 1898 и 1901 годами, также превысили 30 узлов. При этом они имели меньшее водоизмещение, улучшенное вооружение (47-мм пушки вместо 37-мм) и вдвое большую дальность плавания, чем «Форбэн». По завершении этой серии завод Ле Нормана приступил к реализации давней задумки — бронированного миноносца. Шесть кораблей типа «Мистраль» представляли собой «циклоны» с несколько менее мощной машиной, прикрытой с боков своего рода поясом и траверзами толщиной 24 мм, а сверху — 9-мм палубой. Считалось, что такая броня надежно защитит от огня всех миноносных пушек того времени, включая 76-мм. Небольшие «мистрали» оставались фаворитами французских ВМС даже во время Первой мировой войны. Они пошли на слом только в 1925 — 1928 годах, уступив свои имена единицам, превосходящим их по водоизмещению более чем в десять раз!

Неудивительно, что успехи французской фирмы не остались не замеченными во всем мире, в частности — в России. Еще в 1891 году «Ле Норман» получила заказ на 120-тонный миноносец «Пернов». В следующем году корабль успешно прошел испытания, развив скорость 25,5 узла, а еще спустя полгода... встал на прикол у стенки в Або. Российское Морское министерство избрало его в качестве прототипа для большой серии. Желая сэкономить, отечественные чиновники решили не покупать чертежей и лицензии, а снять размеры и скопировать все детали и части корпуса и машин «с натуры». Процесс затянулся на три с лишним года, в результате чего флот лишился отличного корабля разобранный «Пернов» после повторной сборки утратил лучшие качества и был отправлен в резерв), не приобретя достойной копии. Наши военно-морские деятели не обратили внимания на тот очевидный факт, что даже в самой Франции другие заводы, строившие миноносцы по фирменным чертежам Ле Нормана, никогда не достигали высоких результатов, свойственных изделиям гаврского фабриканта. В России в отсутствие оригинальных чертежей и технологии результат оказался еще более плачевным. Ни Ижорский и Невский заводы, ни завод Крейтона и Новое Адмиралтейство на Балтике, ни николаевское адмиралтейство на Черном море не смогли воссоздать ничего похожего на «Пернов». Фиаско было полным — каждый строитель переиначивал французские технические решения в соответствии со своим «нижегородским акцентом». Особенно неудовлетворительными, как обычно, были механические установки. Некоторые из кораблей серии не могли развить на испытаниях более 17—18 узлов!

Урок пошел впрок: при следующей попытке использовать опыт своего западного союзника Россия вместо натурного образца заказала восемь комплектов рабочих чертежей одного из лучших миноносцев своего времени -«Циклона». Чуть измененный в соответствии с требованиями Морского технического комитета, проект был воспроизведен в количестве десяти единиц различными отечественными заводами. Можно лишь сожалеть, что эти небольшие, но скоростные кораблики не смогли усилить наш флот на Дальнем Востоке до начала русско-японской войны. Лишь четыре из них включили в состав эскадры адмирала А.А.Вирениуса, посланной в Порт-Артур в самое неудачное время года -зимой. Свирепый шторм в Средиземном море стоил гибели одного из русских «циклонов» (№ 221); остальным пришлось вернуться назад. Уцелевшие пережили Первую мировую войну и революцию, прослужив в роли тральщиков и посыльных судов вплоть до начала 20-х годов.