Разбухавшие, как на дрожжах, в начале нашего века германские торпедные силы сразу же включались в процесс боевой подготовки флота Открытого моря, становясь год от года все более грозным оружием. Опыт плаваний, в свою очередь, влиял на линию развития военного судостроения. И здесь произошло неожиданное. Обычно адмиралы требовали корабли все большего и большего размера, полагая, что те смогут выполнять свои задачи в любую погоду в открытом море и к тому же будут иметь преимущества в индивидуальных стычках с судами противника. Однако немецкие флотоводцы полагали, что главными достоинствами их эскадренных миноносцев должны оставаться маневренность и малозаметность. Подросшие до 600 с лишним тонн водоизмещения (и имевшие постоянную тенденцию прибавлять по несколько десятков тонн и несколько метров длины в каждой последующей серии) «хохзееторпедоботы» уже не могли с прежней легкостью прорезать плотный строй броненосцев без риска попасть под таранный удар. Поэтому «флотское лобби», возглавляемое адмиралом Лансом, настояло на том, чтобы 1 начиная с 1911 года в кораблестроительные программы включались только эсминцы меньшего размера.

Поворот в судостроительной стратеги оказался настолько значительным, что нашел отражение даже в обозначениях. Первая генерация «торпедоботов» замерла на 187-м номере; вместо 188-го миноносец новой серии фирмы «Вулкан» новь получил индекс V-1.

Идею эту вряд ли можно назвать удачной. Миноносец V-1 и пять его собратьев были меньше предшественников всего нa сотню тонн водоизмещения и короче нa 3,5 м, а их действительно более низкий корпус в бурном море полностью заливался водой. Не лучшим образом влияла на мореходность и унаследованная от предшественников «яма» между полубаком и рубкой с торчащими вперед торпедными аппаратами. Служить на «калеках Ланса» (как прозвали новый тип миноносцев) оказалось сущей пыткой: и койки, и пища - все насквозь пропитывалось соленой водой, навевая воспоминания о крохотных «жестянках» времен шестовых мин. Тем не менее, за первой шестеркой потянулась целая вереница «инвалидов», всего 24 единицы, причем ни одной из знаменитых фирм, включая «Шихау», не удалось добиться от своей продукции приемлемой мореходности. В общем, обновленный вариант стандартного эсминца возвращал ситуацию примерно на пять лет назад и не содержал сколь-нибудь заметных преимуществ - и это в то время, когда маленькие революции в кораблестроении происходили почти ежегодно!

На таком фоне тем более заметным стал возврат к естественному варианту развития, произошедший два года спустя. Осуществлять его снова пришлось «Вулкану». Шесть единиц типа V-25 наивыгоднейшим образом отличались от предшественников. Вместо двух короткоствольных (30-калиберных) 88-миллиметровок они получили три таких же орудия, но с длиной ствола в 45 калибров, что позволило заметно повысить начальную скорость и массу снаряда. Четыре 450-мм торпедных аппарата уступили место шести новым, 500-мм; кроме того, в штатное вооружение вошли 24 мины. Поистине революционным стал переход к полностью нефтяному отоплению: немцы наконец-то смогли оценить преимущества небольшой машинной команды, легкость обслуживания котлов, скорость заправки, а также увеличенный радиус действия и 34-узловую скорость. Данный проект стал новым стандартом, на этот раз понастоящему удачным. Правда, до начала войны спустили на воду только 12 миноносцев постройки фирм «Вулкан» (V-25-V-30) и «Шихау» (S-31-S-36). Еще две шестерки (G-37-G-42 от верфи «Германия» и V-43-V-48 от «Вулкана») пришлись уже на «мобилизационную» программу 1914 года.

Опыт первых же месяцев войны внес свои коррективы. Так, две последние единицы «германской» шестерки удлинили на 2,5 м, запас нефти увеличили на 27 т, что позволило эсминцам проходить почти 300 лишних миль экономичным ходом. «Вулкан» пошел еще дальше: удлинение корпуса на V-47 и V-48 составило 3,5 м.

Следующим шагом стало усиление артиллерийского вооружения по сравнению с английскими аналогами. Хотя 88-мм пушка имела тяжелый для своего калибра (почти 10-килограммовый) снаряд, британцы могли встретить противника более многочисленными четырехдюймовками с массой снаряда 11,4 кг. Тогда немцы начали устанавливать на свои, в общем-то, небольшие 900-тонные корабли по три 105-мм орудия с длиной ствола 45 калибров. Действие 17-кг «гостинцев» этих превосходных пушек могло оказаться сокрушительным для любого эскадренного миноносца тех времен. Начиная с 1916 года, такое вооружение получили все уцелевшие в сражениях корабли более ранних серий с водоизмещением свыше 800 т.

Между тем, водоизмещение эсминцев продолжало расти от серии к серии, теперь уже без особых ограничений: 925-тонные V-67 сменились 960-тонными V-85, а вершиной оригинальной германской линии развития эсминцев стал V-96, достигший 1000 т в нормальном грузу. Этот одиночный корабль программы 1916 года имел удлиненный полубак, хорошую мореходность и мог нести 40 мин вместо 24.

Однако к этому времени стратегия постройки немецких эсминцев вновь изменилась. Причиной тому, как ни странно, стала... русская кораблестроительная программа, принятая еще до войны и предусматривавшая постройку большой серии крупных эскадренных миноносцев по типу чрезвычайно удачного «Новика». Часть наиболее сложных механизмов для заложенных кораблей, в частности, турбины мощностью в 40000 л.с., были заказаны немецкой фирме «Блом унд Фосс». Разразившаяся война привела к немедленной конфискации практически готовых механизмов. Встал вопрос: что же делать с неожиданным «подарком»? Для собственных «торпедоботов» турбины не годились из-за их слишком большой мощности и размеров. Тогда фирма предложила неожиданный ход: построить «вокруг машин» новые корпуса по образу и подобию русского проекта, благо от времен недавнего сотрудничества осталось немало чертежей и других рабочих материалов. Минные специалисты резко воспротивились: водоизмещение в этом случае возрастало до 1350 т, длина на 15 м, да и вообще корабли «русско-немецкого» проекта никак не укладывались в рамки господствовавших тактических доктрин кайзеровского флота. И тут последовал грозный оклик со стороны Тирпица. Старый адмирал, создатель Хохзеефлотте, живая легенда, понял ситуацию куда лучше своих более молодых коллег. В «большой войне» эсминцам придется вести артиллерийские бои с хорошо вооруженным противником, а для этого «русский вариант» оказывался куда предпочтительнее. В результате «Блом унд Фосс» получила заказ не только на четыре единицы (по числу готовых турбин), но и еще на 12 аналогичных кораблей.

Так Германия заимела свои первые настоящие эсминцы, классифицированные как «церштореры» (немецкий аналог английскому слову «дестройер»), поскольку до этого даже 1000-тонные корабли официально именовались «хохзееторпедоботен» - миноносцы открытого моря. В них оказалось немало достоинств: высокая скорость, хорошая мореходнось, более мощное вооружение. Что касается последнего, то здесь немцы несколько просчитались. Они не успели установить вместо четырех 102-мм орудий по русскому варианту такое же количество своих мощных 105-миллиметровок, не отработанных окончательно к моменту утверждения проекта. Пришлось довольствоваться 88-мм пушками. Результат не замедлил сказаться: вскоре после ввода в строй в августе 1915 года новехонькие V-99 и V-100 вступили в бой на дальней дистанции со своим «прародителем» - «Новиком». Итоги схватки хорошо известны: немцы потерпели сокрушительное поражение, не нанеся противнику никаких потерь - большинство их снарядов просто не долетало до цели. Поэтому с принятием на вооружение 105-мм орудий немецкие «новики» оказались в числе первых кандидатов на замену артиллерии. И после 1916 года они стали грозными противниками для любых эсминцев неприятеля.

Кстати сказать, немцам удалось поживиться не только за счет врага, но и за счет ни в чем не повинных нейтралов. Аргентина (между прочим, одна из немногих южноамериканских стран, имевшая намерение во время войны встать на сторону Германии) еще в 1912 году заказала четыре крупных турбинных эскадренных миноносца («Сантьяго», «Сан-Луис», «Санта-Фе» и «Тукуман»), вооруженных каждый четырьмя 102-мм орудиями. Интересной особенностью проекта являлось наличие дизелей для крейсерского хода. «Аргентинцы» уже достраивались, когда грянула Первая мировая война. Конфискованные корабли срочно перевооружили по типу бывших русских «новиков» и ввели в строй кайзеровского флота под обозначением G-101-G-104. В дальнейшем ни одному из них так и не удалось добраться до первоначального заказчика: интернированные после заключения перемирия в Скапа-Флоу, они были затоплены экипажами, через некоторое время подняты и после опытов сданы на слом.

В укрепление мощи германского императорского флота внесла свою, пусть и более скромную лепту, еще одна нейтральная страна - Голландия, заказавшая четыре эсминца (Z1-Z4) перед самым началом военных действий. Небольшие (всего по 340 т) и нескоростные (28 узлов), они, тем не менее, были реквизированы в августе 1914-го и как попало вооружены пушками, имевшимися под рукой к моменту ввода кораблей в строй: V-105 и V-107 получили по два короткоствольных 88-мм орудия, V-106 досталась только пара 52-миллиметровок, V-108 - два длинноствольных 88-мм орудия. В любом случае артиллерия, как и торпедное вооружение бывших «голландцев», совершенно не соответствовала германским стандартам, так что корабли пришлось использовать для вспомогательных целей. Правда, это не помешало им принять участие в боевых действиях. Эсминец V-107 подорвался на мине в мае 1915 года, a V-106 к концу войны полностью исчерпал свой ресурс и был сдан на слом. Оставшимся двум малым эсминцам серии после войны довелось еще поплавать под польским флагом - под названиями «Кажуб» и «Мазур» они служили до конца 1930-х годов.

Реквизированные корабли, конечно же, не делали погоду в торпедных силах флота кайзера. К концу войны их основу составляли «потомки» V-96, растиражированные в десятках экземпляров. Этот тип получил название «мобилизационный 1916 года». Если бы не поражение Германии, он, несомненно, стал бы самым многочисленным в германских ВМС: к ноябрю 1918 года на воду спустили почти 50 единиц, из которых, правда, в строй вошло всего 18. Друг от друга они отличались в основном водоизмещением: если у первых «мобилизационников» серии V-125 оно составляло всего 925 т, то у последних (недостроенных Н-166 - Н-169) - 1060 т. Однако это никак не сказалось на их боевой мощи и весьма незначительно улучшило мореходность, тогда как скорость упала на 1,5 узла и одновременно несколько уменьшилась дальность плавания. Причина такого положения дел в том, что к концу войны Германия практически исчерпала все ресурсы - как материальные, так и людские. Не хватало высокопрочных сталей, а квалифицированные рабочие верфей в большинстве своем были отправлены на фронт. Снизилась дисциплина постройки; прежде нехарактерная для немецких верфей строительная перегрузка настолько вошла в норму, что ее стали закладывать в проекты.

И, тем не менее, если оценивать германские эскадренные миноносцы Первой мировой войны в целом, то следует признать, что они оказались вполне удачными. Оптимальные по размерам для действий на Северном и Балтийском морях, эти миноносцы имели вполне приличное артиллерийское и торпедное вооружение. Кроме того, их отличали высокая надежность и безотказность в работе механизмов. Недаром несколько трофейных кораблей, попавших во французский флот, прослужили в нем до середины 30-х годов - значительно дольше, чем их ровесники французской постройки.