К началу июля 1941 года советская военно-морская база Ханко, находившаяся на арендованном у Финляндии полуострове, оказалась своеобразным форпостом советской обороны, выдвинутым далеко на запад. За год, предшествующий вероломному нападению фашистской Германии на нашу страну, база была основательно укреплена, но из-за незначительности территории — всего 115 квадратных километров — она все-таки оставалась весьма уязвимой в случае военных действий. Прекрасно понимали это и финны, которые лихорадочно строили на соседних островах батареи, окружая ими советскую базу. Уже с 22 июня 1941 года противник начал вводить в действие свою дальнобойную артиллерию, выставив 31 батарею разных калибров против 17 советских батарей. А в начале июля финны ввели в бой новые силы...

Командир базы генерал С. И. Кабанов, возвращаясь после осмотра укреплений в город, ночью остановил машину на лесной опушке. Было тихо, светло. «Вдруг, — вспоминал потом генерал, — метрах в пятистах со страшным грохотом и огненной вспышкой рухнул и разлетелся двухэтажный дом — первый этаж был каменный, второй — деревянный. Стоял дом, и на его месте возникло огромное облако дыма, с неба падают камни, песок, доски, бревна. Только спустя мгновение до меня дошел свист пролетевшего снаряда. Снаряды продолжали падать, удаляясь вез глубже в город. Взлетел второй дом, загорелся третий, четвертый — за какие-нибудь пятнадцать минут взорвалось не менее тридцати-сорока снарядов крупного калибра».

Командование базы было озадачено: кто же мог стрелять по Ханко с запада? В конце концов Кабанов приказал организовать сбор осколков на территории города, и вскоре на столе перед ним лежало несколько длинных, как ножи, зазубренных осколков и дно от разорвавшегося снаряда. На нем ясно виднелось клеймо с якорем и цифрой 254. «Все прояснилось, — писал Кабанов. — Стрелял один из двух финских броненосцев береговой обороны. Только на них установлены такого калибра шведские двухорудийные башни завода «Бофорс».

После того как 31 декабря 1917 года Советское правительство во главе с В. И. Лениным признало независимость Финляндии, в этой стране произошел ряд событий, в результате которых на Балтике появилась новая буржуазная республика, заинтересованная в создании собственного флота, и прежде всего флота береговой обороны. Но если у большинства других балтийских государств в строю флотов находились более или менее удовлетворительные броненосцы береговой обороны, модернизацией которых можно было обходиться какое-то время, то Финляндия не могла откладывать разработку новых кораблей этого класса.

Финские кораблестроители приступили к созданию проекта «Вяйнемяйнена» в конце 20-х годов. И внимательное сопоставление тактико-технических данных их проекта с данными броненосцев береговой обороны Дании и Швеции показывает, что они задались целью совместить в одном корабле кораблестроительные элементы последнего датского броненосца с вооружением последнего шведского. В самом деле, водоизмещение, скорость хода и размерения финского «Вяйнемяйнена» (3900 т, 16 узлов и 93Х16,4Х4,5 м) близки аналогичным характеристикам датского «Нильса Джуэля» (3800 т, 16 узлов и 90Х16,3Х4,7 м). А артиллерийское вооружение (4 — 254-мм и 8 — 105-мм) напоминает вооружение шведского «Густава Y» (4 — 280-мм и 6 — 152-мм). За такое сочетание малого водоизмещения и тяжелого артиллерийского вооружения следовало чем-то поступиться. И финны выбрали бронирование: толщина поясной брони у «Вяйнемяйнена» была всего 55 мм по сравнению с 200 мм датского и шведского прототипов.

Финские кораблестроители показали себя не простыми копировщиками м при конструировании своих броненосцев учли те специфические условия, в которых должны были действовать создаваемые ими корабли. Так, для работы во льдах Финского залива корпуса броненосцев были надлежаще подкреплены, а их обводам придали ледокольные формы. Для обеспечения высокой экономичности и маневренности проектировщики решили отказаться от традиционных паросиловых установок. «Вяйнемяйнен» стал первым в истории надводным боевым кораблем с дизельэлектричесхой установкой и газотурбинным наддувом дизелей. Четыре дизель-генератора суммарной мощностью 6 тыс. л. с. приводили в действие два гребных электромотора, которые позволяли в широких пределах менять направление и скорость хода без изменения режима работы дизелей. Все силовое оборудование поставили германские фирмы, и это было не случайно...

После того как в 1918 году германский рейхсвер помог финской буржуазии подавить революцию в стране, Финляндия в своей внешней политике взяла твердый курс на сотрудничество с Германией. Это сотрудничество не прекратилось и после прихода к власти Гитлера. Больше того, прогермански настроенные реакционные силы Финляндии спровоцировали советско-финскую войну, окончившуюся поражением последней и ее обязательством отказаться от участия в коалициях, враждебных СССР. Тем не менее те же реакционные правящие круги снова втянули страну в войну на стороне фашистской Германии. Вот почему летом 1941 года в осаде советской военно-морской базы Ханко немалая роль была отведена броненосцам береговой обороны «Вяйнемяйнену» и «Ильмаринену».

За первой бомбардировкой последовали новые: хорошо зная полуостров, корабельные артиллеристы вели прицельный огонь по базе, по укреплениям, по прибывавшим в порт транспортам. Действуя совместно, финские броненосцы и батареи, расположенные на окружающих базу островах, выпускали в общем сложности от 2 до 6 тысяч снарядов в день. Эти действия поставили командование базы в тяжелое положение, так как бомбардировщиков на Ханко не было, а торпедные катера ушли накануне появления броненосцев. Оставался только один выход — вызвать бомбардировочную авиацию флота и нанести по кораблям удар с воздуха. Но для этого требовалось с помощью самолетов-разведчиков обнаружить в шхерах вражеские корабли и вести за ними непрерывное наблюдение. А самолетов-разведчиков на базе осталось всего три... Вот почему финским броненосцам удавалось систематически ускользать от налетов бомбардировочной авиации, вызываемой базой Ханко. И все же враг не ушел от возмездия...

18 сентября 1941 года финны решили провести демонстрационную вылазку, чтобы отвлечь часть сил советского флота, обороняющего Моонзунд. В этот день на «Ильмаринен», стоявший вместе с «Вяйнемяйненом» на якоре в шхерах южнее Або, прибыл командующий флотом капитан 1 ранга Рахола в сопровождении штабных офицеров. Оба корабля вышли к острову Уте, около которого был назначен сбор соединения, состоявшего из 23 кораблей. В 17.50 с тральщиков донесли, что фарватер чист и соединение вышло а море. По воспоминаниям одного из участников этого похода, головным шел «Ильмаринен», за ним на расстоянии 955 метров следовал «Вяйнемяйнен». Замыкали колонну, растянувшись на пять миль, ледоколы и пароходы, сильно дымившие. Радиомолчание не соблюдалось. Радиостанция военно-морской базы Або посылала в эфир бессмысленные по содержанию радиограммы. С флагманского корабля отвечали тем же... В 19 часов начало темнеть. Корабли с выключенными огнями продолжали идти в сторону открытого моря. Предполагалось, что угрозы со стороны подводных лодок нет, минные поля далеко в море считались маловероятными. Пройдя 24 мили на юго-запад от острова Уте, флагман подал сигнал поворота... Броненосец уже начал разворачиваться, как вдруг весь корпус содрогнулся от мощного взрыва и с левого борта выше мачты взметнулся огненный столб. Корабль приподнялся из воды и тут же осел еще глубже с сильным креном на левый борт, который угрожающе быстро стал возрастать... Затем «Ильмаринен» опрокинулся так быстро, что люди, находившиеся на правом борту, едва успели перебраться на киль. Из 403 человек экипажа броненосца уцелело всего 132.

Цель действий этой корабельной группировки — ввести противника в заблуждение — не была достигнута, потому что русские ее разгадали. После случившегося финны совершенно отказались выделять свои наиболее ценные корабли для проведения подобных операций.

Причиной взрыва «Ильмаринена» была мина — одна из тех, что были поставлены кораблями Краснознаменного Балтийского флота...

«Вяйнемяйнену» повезло больше. Летом 1944 года, в период наступления на Карельском перешейке, авиация КБФ вела пристальное наблюдение за островами Выборгского залива и его побережьем. И вдруг от командования ВВС флота поступило сенсационное сообщение: «В порт Котка прибыл «Вяйнемяйнен»!» Броненосец, который долгие месяцы скрывался в шхерах, ускользая от советской авиации, наконец-то в порту! Удар по вражескому броненосцу было решено нанести 16 июля 1944 года.

Операцию начали истребители, блокировавшие вражеские аэродромы и расчистившие воздух от «мессеров» и «фокке-вульфов». Затем вступили в дело бронированные штурмовики, заставившие замолчать зенитные батареи. И лишь тогда над целью появились одиннадцать пикировщиков, возглавляемые Героем Советского Союза гвардии майором В. Раковым. Один за другим пикируют они на ощетинившийся пушками корабль и сразу же достигают четырех попаданий. Взрывы 250-килограммовых бомб заставляют замолчать орудия броненосца. Две следующие группы пикировщиков достигают еще нескольких попаданий, и корабль, накренившись на 40°, полузатонул. Еще два попадания тысячекилограммовых бомб — и палуба броненосца вспучилась от страшного внутреннего взрыва.

Истребители, снимавшие эту операцию на фотопленку, доставили на базу серию кадров, на которых были запечатлены последовательные фазы потопления вражеского корабля. Первый кадр с палящим из всех орудий кораблем был отделен от последнего — с чистой водной поверхностью — всего восемью минутами...

Специалисты, анализировавшие эти фотографии, сделали неожиданное открытие. Выяснилось, что воздушная разведка ошиблась и удар был нанесен не по «Вяйнемяйнену», а по немецкому крейсеру ПВО «Ниобе», переоборудованному из трофейного голландского крейсера «Гельдерланд».

Давно прошли те времена, когда Голландия считалась великой морской державой, когда ее корабли бесстрашно входили в устье Темзы и огнем своих орудий громили предместья Лондона. К концу XIX века она занимала уникальное место в ряду влиятельных мировых государств: не представляя серьезной военной силы в Европе, в то же время владела колониями, площадь которых превышала более чем в 50 раз площадь самой метрополии. Для защиты обширных заморских владений требовался могучий флот, которого Голландия позволить себе не могла. И вот, будучи не в состоянии защитить свои колонии от сколько-нибудь серьезных поползновений со стороны любой морской державы, пожелавшей ими завладеть, Голландия начинает лихорадочно строить корабли для подавления национально-освободительного движения на подвластных ей территориях. Прочем особенно видная роль отводилась так называемым «броненосцам внутреннего плавания».

Начало им положил монитор «Рейнер Классен» — вполне заурядный корабль, спущенный на воду в Амстердаме в 1891 году. При водоизмещении 2490 т он развивал скорость 12,5 узла и был вооружен одним 210-мм и одним 170-мм орудиями и четырьмя 50-мм и тремя 37-мм пушками. В 1894 году последовала серия из трех кораблей типа «Эвертсен» — «Эвертсен» (46), «Кортенаэр» и «Пит Хейн». Они послужили основой для следующей серии более крупных броненосцев ткпа «Кенигин Регентес» — «Кенигин Регентес» (47), «Де Рёйтер» и «Хертог Хендриг». Здесь вместо 210-мм орудий устанавливаются 240-мм, а водоизмещение, скорость и бронирование сохраняются примерно такими же, как на кораблях предыдущей серии. Продолжая совершенствовать этот тип, голландцы в 1905 году спускают на воду броненосец «Тромп», отличавшиеся от предшественников несколько большим водоизмещением и скоростью, а через год «Якоб ван Хеемскерк», завершающий линию развития броненосцев береговой обороны, вооруженных 240-мм орудиями главного калибра. Последним голландским «броненосцем внутреннего плавания» стал «Де Зевен Провинсиен» (48)—самый крупный из всех, вооруженный 280-мм орудиями глазного калибра.

Сопоставляя линии развития голландских и шведских броненосцев береговой обороны, нетрудно убедиться, что они во многом сходны и что первые в применении ряда новинок опережали вторых. Так, имея примерно одинаковую броневую защиту, голландские броненосцы почти вдвое превосходили по водоизмещению современные им шведские. Далее, голландцы предпочитали 240-мм орудия главного калибра, а шведы — 210-мм. Наконец, голландцы перешли на 280-мм орудия почти на десятилетие раньше шведов.

Из всех голландских броненосцев наибольшую известность снискал себе «Де Зевен Провинсиен», несший стационерную службу в Голландской Ост-Индии (так называлась раньше современная Индонезия). В феврале 1933 года матросы этого корабля подняли восстание, разоружили офицеров и, выйдя в море, направились в Сурабайю, рассчитывая поднять общее восстание на флоте. На перехват мятежного броненосца была брошена целая эскадра, в ее состав входили: легкий крейсер «Ява», три эсминца, подводные лодки и гидросамолеты. Бой разыгрался 10 февраля. Броненосец получил несколько прямых попаданий, на нем начался пожар, многие руководители восстания погибли. Часть арестованных офицеров, воспользовавшись замешательством, вырвалась из-под стражи и подняла белый флаг...

К 1936 году в составе голландского флота осталось всего три старых броненосца береговой обороны — «Де Зевен Провинсиен», «Якоб ван Хеемскерк» и «Хертог Хендрик» — и все они были перечислены в учебные корабли.