Слава крейсера «Варяг» оказалась настолько громком, что для канонерской лодки «Кореец» ее осталось не так уж и много, хотя именно этот скромный корабль оказался в самом центре событий, разыгравшихся на рейде корейского порта Чемульпо 8 февраля 1904 года. В этот день командир «Варяга» капитан 1 ранга В. Ф. Руднев, встревоженный внезапным прекращением телеграфной связи с Порт-Артуром, решил использовать «Корейца» для отправки срочных депеш наместнику. Канонерка снялась с якоря в 15.45, но, не пройдя и двух миль, была встречена в фарватере японскими кораблями. Они шли в двух колоннах: справа — четыре крейсера, слева — четыре миноносца. Вдали за островом Иодольми маячило еще несколько силуэтов кораблей. Предупредив «Варяга» флажным сигналом, «Кореец» вошел в узкий коридор между колоннами японских кораблей. Внезапно один из крейсеров преградил путь русской канонерке, а эсминцы стали попарно заходить с обоих бортов. Командир «Корейца» капитан II ранга Г. П. Беляев повернул назад, к Чемульпо, и тогда японцы предприняли торпедную атаку...

Попадания первой торпеды канонерке удалось избежать благодаря начатому повороту, вторая тоже прошла мимо, третья, которая неотвратимо приближалась к правому борту, неожиданно затонула в нескольких метрах от лодки, четвертую атаку Беляев сорвал, устремившись на таран: уклоняясь от него, японский миноносец не сумел выпустить торпеды. В ходе этих атак «Кореец» сделал два выстрела из 37-мм орудий — им суждено было стать первыми выстрелами начавшейся русско-японской войны...

На следующий день на «Корейце» срубили стеньги и гафели — для затруднения наводки японским комендорам, и он вместе с «Варягом» вышел в свой последним бой. Первые сорок минут, когда огонь всей вражеской эскадры был сосредоточен на «Варяге», «Кореец» практически не участвовал в сражении. Лишь в 12.25, когда израненный крейсер начал поворот, чтобы выйти из боя, канонерская лодка, прикрывая флагман, открыла по врагу огонь из 203-мм орудий. И сразу же от ее фугасных снарядов вспыхивает пожар на одном из японских крейсеров, начинает тонуть пораженный миноносец. Море вокруг «Корейца» кипело от разрывов, но ни один вражеский снаряд так и не попал в корабль...

Спустя девять дней Руднев из китайского порта Чифу направил наместнику телеграмму, в которой сообщал: «Крейсер «Варяг», лишенных возможности продолжать бой, вернулся соединенно с «Корейцем» на рейд Чемульпо, где, свезя команды на иностранные крейсеры, пустили свои ко дну, чтобы не дать японцам. На «Варяге» убиты: мичман граф Нирод и 33 матроса, контужен в голову — командир, ранены: мичман Губонин — тяжело, Лабода и Балк — легко, 70 матросов — тяжело, много — легко. На «Корейце» потерь нет. Доношу о беззаветной храбрости и отменном исполнении долга офицеров и команд».

Эти слова можно с успехом отнести к командам многих русских кораблей, участвовавших в той войне, в том числе и к экипажам канонерок, которых в 1904 году на Дальнем Востоке насчитывалось семь: «Бобр» (29), «Сивуч» и «Гиляк» постройки 1895—1897 гг. (водоизмещение — 1200 т, вооружение — одно 229-мм и одно 152-мм орудия); «Кореец» и «Манджур» постройки 1886 г. (водоизмещение — около 1400 т, вооружение — два 203-мм и одно 152-мм орудия); броненосные лодки «Гремящий» и «Отважный» постройки 1892 г. (водоизмещение — около 1700 т, вооружение — одно 229-мм и одно 152-мм орудия).

Судьба «Корейца» известна; «Манджур» с началом боевых действий был интернирован в Шанхае и в сражениях не участвовал; «Сивуч» война застигла в китайском порту Инкоу; когда японцы начали вторжение в Маньчжурию, канонерка поднялась вверх по реке до города Сенчахэ и здесь 3 июля 1904 года была уничтожена экипажем. На долю остальных выпала немалая боевая нагрузка в русско-японской войне, и они с честью выполняли возлагавшиеся на них задачи.

Так, японцы предприняли три ночные операции по закупорке выхода из порт-артурской гавани. Первую попытку сделали в ночь на 24 февраля 1904 года, когда пять груженных камнями пароходов-брандеров в сопровождении миноносцев пытались проникнуть в проход, чтобы затопиться в нем. Эту вылазку вовремя обнаружили русские сторожевые корабли, броненосец «Ретвизан» ураганным артиллерийским огнем уничтожил четыре брандера, не дав им даже приблизиться к проходу. В пресечении второй подобной операции в ночь на 27 марта видную роль сыграли однотипные канонерки «Бобр» и «Отважный». Именно они первыми открыли огонь, как только береговые прожекторы осветили четыре брандера и шесть миноносцев. Особенно отличился русский миноносец «Сильный». По словам адмирала С. О. Макарова, этот корабль «миною взорвал нос передовому брандеру, который повернул вправо, а за ним последовали два других парохода, так что все три выкинулись правее входа. Четвертый пароход взял влево и затонул также в стороне от фарватера».

Третью операцию японцы проводили в ночь на 3 мая. «Внезапно показался под лучом прожектора, словно белый призрак, громадный неприятельский брандер, — писал очевидец, — На него посыпались жестокие удары с наших батарей и судов. Через минуту он как-то странно откинулся назад кормою, поднял высоко нос и расстрелянный огнем батарей, а также пушками «Гиляка», «Отважного» и «Бобра», медленно погрузился в воду. Брандеры разделились. Три из них направлялись с юга, пять с севера. Два, шедшие в центре, еще вдали от берегов лопали на мины и взорвались. Все береговые батареи были в огне. Третий брандер затонул, пробитый насквозь. Четвертый и пятый брандеры подвинулись ближе и были истреблены эффектным, гибельным, непобедимым огнем пулеметов с обоих берегов. Брандеры ушли в воду. Через три минуты оставались только концы их труб да тонкие мачты. Шестой брандер затонул дальше к югу под изрешетившими его снарядами. Седьмой брандер, освещенный лучом прожектора, шел, вырастая величавой громадой навстречу нашим орудиям. Этот брандер своей громадностью был опаснее всех, но экипаж его, ослепленный светом прожекторов, взял неверное направление, и брандер выкинулся на отмель»...

Сторожевая служба на рейде была далеко не единственной задачей, которую выполняли канонерки во время обороны Порт-Артура. Они участвовали в десятках операций: отражали попытки японских заградителей минировать внешний рейд; стреляли по японским миноносцам, атаковавшим русские корабли и мешавшим тралению; бомбардировапи по просьбе сухопутного начальства позиции японских войск; охраняли тралящие караваны; вели перекидной огонь; мешали японским кораблям обстреливать русские супохутные позиции. И все героически погибли в ходе обороны. Канонерка «Гремящий», сопровождая французский пароход, доставивший в Порт-Артур продовольствие, подорвалась на мине и затонула 18 августа 1904 года. Следующей жертвой стал «Бобр»: 2 ноября из-за повреждений, нанесенных ему японской осадной артиллерией, было решено снять с него орудия, а экипаж перевести в береговую оборону. Спустя два месяца лодка затонула на внутреннем рейде от новых попаданий тяжелых японских снарядов. Последними погибли «Гиляк» и «Отважный»: 2 января 1905 года первый был подорван на внутреннем рейде Порт-Артура, а второй — затоплен на внешнем.

После ухода 2-й Тихоокеанской эскадры на Дальний Восток, лишившего Балтийский флот практически всех современных броненосцев и крейсеров, перед русским командованием со всей остротой стала проблема обороны самого Петербурга. И оказалось — единственной защитой Финского залива от возможного вторжения противника могут стать минные заграждения. Но сами по себе они пассивны, ибо с помощью тральщиков не так уже трудно расчистить путь силам вторжения. Однако можно увеличить устойчивость заминированного участка, расположив за ним корабли, способные артиллерийским огнем воспрепятствовать работе тральщиков. В 1905 году было решено, что такими кораблями должны стать канонерские лодки нового типа, по водоизмещению близкие к прежним канонеркам береговом обороны, а по вооружению — к «колониальным» стационарам, поскольку предназначались они для борьбы с небольшими небронированными тральщиками в своей прибрежной зоне.

11 мая 1905 года — за две недели до Цусимы — в Петербурге в Новом Адмиралтействе заложили первую канлодку такого типа. Ее назвали «Гиляк» (36) о честь предшественницы, погибшей в Порт-Артуре. При водоизмещении 960 т «Гиляк» вооружался двумя 120-мм и четырьмя 75-мм скорострельными пушками и мог нести на борту до 40 мин. В 1956 году на петербургских верфях заложены остальные корабли серии, названные в честь порт-артурских канонерок: «Бобр», «Кореец» и «Сивуч».

В день закладки «Гиляка» в Новом Адмиралтействе сошел на воду «Хивинец», однотипный с первым «Корейцем», но вооруженный двумя 120-мм и восемью 75-мм пушками. Эти пять кораблей вместе с еще двумя такими же канонерками более ранней постройки «Грозящий» и «Храбрый» (37) составили отряд, предназначенный для поддержания минной обороны, с которым Балтийский флот вступил в первую мировую войну. И когда в августе 1915 года германский флот предпринял попытку прорваться в Рижский залив, его встретили в числе других кораблей и русские канонерки...

8 августа в 3.50 утра немецкие тральщики начали счищать от мин фарватер в Ирбенском проливе. Их поддерживала армада из нескольких десятков линейных кораблей, крейсеров и миноносцев. Чтобы воспрепятствовать им, к минному заграждению в 5.00 подошли русские канонерки «Грозящий» и «Храбрый», а в 10.30 — линейный корабль «Слава». Несколько часов длилась канонада, враг медленно продвигался вперед, несмотря на то, что на минах подорвались два тральщика, крейсер и миноносец. Наконец, в 11.45 немцы прекратили операцию. 16 августа «Грозящий», «Храбрый» и «Слава» снова вступили в противоборство с вражеской эскадрой. В этом бою командир «Славы» приказал затопить отсеки одного борта — корабль накренился. В результате угол возвышения орудия увеличился, а вместе с тем возросла и дальность стрельбы. И все же благодаря огромному превосходству в силах немцы продолжали движение в глубь Ирбенского пролива. А 19 августа в 9.30 вражеская эскадра вошла в Рижский залив...

Опасаясь, что канонерские лодки «Сивуч» и «Кореец», которые поддерживали флаг русских войск у Усть-Двинска, попадут в руки противника, командование приказало обеим лодкам спешно идти в Моонзунд для присоединения к главным силам. В 19.30 в вечерней мгле русские канонерки наткнулись на немецкий крейсер «Аугсбург» и два эсминца и вступили с ними в перестрелку. Спустя 20 минут к месту боя подошли два германских дредноута и еще семь эсминцев. Приняв «Сивуча» за «Славу», немцы открыли по нему ураганный огонь и предприняли торпедные атаки. В результате неравного получасового боя «Сивуч» был потоплен, а «Кореец» сумел скрыться в темноте под берегом.

На следующее утро, находясь среди береговых отмелей у мыса Меррис, командир «Корейца» получил с берега ложное сообщение о высадке немецкого десанта в Перносе. В ответ на донесение «Корейца» командир минной дивизии сообщил, что он не сможет оказать помощи канонерке. Считая себя отрезанным от Моонзунда и обреченным на захват немцами, командир лодки свез команду на берег и взорвал корабль. Больше повезло «Грозящему» и «Храброму», которые отошли к Моонзунду. Самым знаменитым делом, в котором участвовала одна из этих канонерок, стал бой на Кассарском плесе 14 октября 1917 года. В этот день четыре русских эсминца — «Победитель», «Забияка», «Гром» и «Константин», — находясь в дозоре у пролива Соэло-Зунд обнаружили немецкий крейсер и несколько миноносцев. Позднее к русским эсминцам, ставшим на якорь, пришла канонерка «Храбрый», и командир отряда решил направить ее на разведку. Но не успела лодка сняться с якоря, как в море показался немецкий дредноут «Кайзер», открывшим по русским кораблям огонь с дистанции 110 кабельтовых. Третьим залпом противнику удалось накрыть отходившие миноносцы, причем один тяжелый снаряд попал в эсминец «Гром» — обе его машины были выведены из строя.

«Константин» тут же прикрыл поврежденный корабль дымовой завесой, а «Храбрый» взял «Гром» на буксир и повел в Моонзунд. В 15.10 девять немецких миноносцев атаковали отходившие русские корабли. Бой разгорелся нз дистанции 70 кабельтовых, причем огонь по врагу вели не только неповрежденные миноносцы, но и «Храбрый», и буксируемый им «Громя. В критический момент боя лопнули буксиры, и «Храброму» пришлось подойти вплотную к поврежденному эсминцу, чтобы подать новые буксиры. Но сделать это не удалось: вражеские корабли, сосредоточив весь огонь на сблизившихся кораблях, поразили «Гром». На эсминце вспыхнул пожар, командир «Храброго» начал снимать с него команду, в то время как остальные русские эсминцы поставили дымовую завесу и прикрывали артиллерийским огнем оба корабля. Закончив приемку людей с гибнущего эсминца, «Храбрый» развернулся и выпустил несколько снарядов в его подводную часть: «Гром» накренился и заполыхал еще сильнее, а «Храбрый», отстреливаясь от наседающего противника, потопил один из вражеских миноносцев. Предпринятые неприятелем попытки захватить «Гром» не увенчались успехом — охваченный пламенем миноносец вскоре пошел ко дну...

Как же сложилась судьба уцелевших в боях балтийских канонерок? Три из них в это время находились в Финляндии: «Бобр» и «Гиляк» в Або, а «Грозящий» — в Гельсингфорсе. Первые две были захвачены немцами, причем команда «Гиляка» перед сдачей корабля привела его в полную негодность. «Бобр» немцы передали буржуазной Эстонии, и он до конца 20-х годов находился в составе ее флота под названием «Лембит». «Грозящий» по Брестскому договору в мае 1918 года перевели в Кронштадт и спустя четыре года разобрали. Что же касается «Хивинца» и «Храброго», то они получили новые названия — «Красная Звезда» и «Красное Знамя» — и еще долго служили в Балтийском флоте.

Интересна судьбе, выпавшая на долю канонерских лодок «Карс» и «Ардаган», построенных в 1910 году. Имея такое же вооружение, как и у балтийских, эти корабли были меньше по водоизмещению и быстроходнее за счет установки мощных по тем временам 500-сильных дизелей. Построенные в Петербурге, они в 1911 году были переведены на Каспий. В составе каспийской флотилии им предстояло устанавливать Советскую власть в Азербайджане, а потом и участвовать в Великой Отечественной войне...