Выпущенную аргентинским самолетом ракету на эсминце «Шеффилд» заметили, когда ничего уже нельзя было предпринять. Через несколько секунд корабль встряхнуло от сильного удара. Попадание пришлось в район машинного отделения, и, хотя боевая часть ракеты «Экзосет» не взорвалась, от работающего двигателя вспыхнуло вытекшее из перебитых трубопроводов топливо. Пожар быстро перекинулся на соседние помещения; широко использовавшийся в конструкции эсминца алюминий начал плавиться и гореть. Через пять часов экипажу пришлось оставить охваченный пламенем корабль. Аварийно-спасательные работы продолжались еще пять суток, но из-за непогоды и сильного волнения они не принесли успеха. В конце концов «Шеффилд» затонул. Так 10 мая 1982 года был открыт счет потерям Ройял Нэйви в ходе англо-аргентинского конфликта из-за Фолклендских (Мальвинских) островов.

Гибель новейшего ракетного эсминца ввергла военно-морских специалистов в состояние шока. Никто из них ранее не предполагал, что довольно крупный и весьма дорогостоящий современный корабль может пойти ко дну от единственного попадания невзорвавшейся (!) ракеты. Будь на месте «Шеффилда» аналогичный по водоизмещению бронепалубный крейсер конца XIX века, он отделался бы пробоиной среднего размера и наверняка сохранил бы боеспособность. Стало очевидным, что доведенные почти до совершенства ракетоносцы последнего поколения неуязвимы лишь на бумаге. Да и их оружие вовсе не так эффективно, как хотелось бы. Уроки Фолклендской кампании не замедлили сказаться - боевые корабли вскоре существенно изменились. Впрочем, обо всем по порядку.

Как известно, история вообще и история кораблестроения в частности развивается по спирали. К концу Второй мировой войны класс эскадренных миноносцев среди боевых единиц флота стал поистине самым универсальным, способным успешно бороться и с подводными лодками, и с авиацией, и с надводными кораблями. Но в 1950-е годы ситуация изменилась. Мощные радиолокационные и гидроакустические станции, ракетные установки, средства автоматики плюс повышенные требования к мореходности привели с стремительному росту водоизмещения кораблей. Чтобы хоть как-то затормозить этот процесс, конструкторы-судостроители вместе с адмиралами сделали ставку на специализированные корабли. Так появились фрегаты и эсминцы, оптимизированные для решения какой-либо одной задачи: противолодочной или противовоздушной обороны, дальнего радиолокационного дозора, патрульной службы... Вспомним хотя бы переделку английских дестройеров военных серий в противолодочные фрегаты кроме охоты за субмаринами, они ни на что больше не годились. Весьма характерен и французский опыт, когда на базе одних и тех же корпусов создавались эсминцы ПВО («Дюпти Туар») и ПЛО («Ла Галисоньер»).

Однако увлечение «кораблями-специалистами» продолжалось недолго. Их размеры и водоизмещение по-прежнему росли, вместе с ними росла и стоимость. Очень скоро стало ясно, что гораздо выгоднее иметь в составе флота один, пусть более крупный, но многоцелевой корабль, чем два узко специализированных. И эсминцы 1970-х вновь стали универсалами - своего рода мастерами на все руки.

Пожалуй, первыми такими кораблями можно считать британские эсминцы типа «Каунти» - при всех их недостатках, они по концепции предвосхитили появление нового поколения универсалов-ракетоносцев. В 1967 году англичане заложили на стапеле их прямого потомка - суперэсминец «Бристоль», призванный стать головным кораблем крупной серии. «Бристоль» получил усовершенствованную комбинированную энергетическую установку, состоявшую из паровых и газовых турбин, а также новое вооружение и радиоэлектронное оборудование. Неудачный зенитный ракетный комплекс «Си Слаг» был заменен современным «Си Дарт», устаревшие тяжелые 114-мм пушки - новой автоматической установкой такого же калибра. Корабль получил весьма мощное противолодочное оружие - австралийский противолодочный ракетоторпедный комплекс «Икара» и бомбомет «Лимбо». Правда, из-за перегрузки эсминца вооружением и оборудованием пришлось отказаться от вертолета - это был явный шаг назад по сравнению с «Каунти». Столь странное решение объяснялось прежде всего тем, что «бристоли» задумывались как океанские эскортные корабли для сопровождения новых ударных авианосцев типа CVA-01 и должны были взаимодействовать с палубной вертолетной эскадрильей. Однако пришедшее к власти правительство лейбористов от осуществления программы CVA-01 отказалось. Соответственно, пропала нужда и в эскортных кораблях. В результате «Бристоль» так и остался в единственном числе. Причем сразу же после ввода в строй он сильно пострадал от пожара в машинном отделении, из-за чего новейший корабль чуть было не отправили на слом. Спасла его лишь необходимость завершения испытаний установленных на нем систем ракетного оружия, которые проводились при двух работоспособных турбинах вместо четырех. Но, несмотря на явную ущербность концепции, «Белый слон» - так прозвали «Бристоль» английские моряки - довольно долго служил флагманским кораблем и по сей день исполняет функции учебного судна в Портсмуте.

Отмена серийной постройки больших эсминцев заставила британское Адмиралтейство сделать ставку на более дешевый проект. Так появился «Шеффилд» - компактный универсальный корабль с чисто газотурбинной энергетической установкой. Зенитное и артиллерийское вооружение его было аналогично установленному на «Бристоле», но за счет отказа от противолодочного комплекса «Икара» и бомбомета «Лимбо» новые корабли оснастили ангаром и высокорасположенной ВПП для вертолета «Линкс». Кроме того, на «Шеффилде» вновь появилось исчезнувшее на его предшественниках торпедное оружие, правда, теперь оно было представлено лишь стандартной для стран НАТО парой трехтрубных 324-мм аппаратов для легких противолодочных торпед. Дальность плавания, по сравнению с «Бристолем», сократилась примерно на 20 процентов и теперь составляла 4000 миль 18-узловым ходом. А численность экипажа уменьшилась почти на 100 человек, главным образом, благодаря широкому внедрению автоматики.

Как это обычно бывает, борьба за минимальные размеры корабля отрицательно сказалась на таких характеристиках, как мореходность, автономность, обитаемость и т.п. В штормовом море эсминцы типа «Шеффилд» сильно зарывались в волну, поэтому на последних четырех кораблях серии длину корпуса увеличили на 16,1 м, что привело к росту водоизмещения на 665 т. Ну, а легкие надстройки из алюминиевых сплавов были очень непрочными и, самое главное, пожароопасными. Живучесть эсминцев оказалась весьма низкой: помимо «Шеффилда», в ходе Фолклендского конфликта от сброшенных с аргентинских «скайхоков» бомб погиб однотипный «Ковентри». Его участь едва не разделил и «Глазго», но, к счастью для англичан, угодившая в него бомба не взорвалась.

Сокращение британского флота и пересмотр военно-морской политики заставил и английских судостроителей активно искать экспортные заказы. На внешнем рынке вооружений интенсивно рекламировался проект «Шеффилда», но, по иронии судьбы, единственной страной, получившей корабли этого типа, стала Аргентина. В мае 1970 года правительство латиноамериканской республики заключило контракт с фирмой «Виккерс-Армстронг», предусматривавший постройку одного корабля («Геркулес») в Англии и еще одного («Сантисима Тринидад») - по лицензии в Аргентине. Вскоре после вступления в строй оба эсминца приняли участие в блокаде Фолклендских островов. Правда, до их прямого боевого столкновения с британским флотом дело не дошло.

Любопытно отметить, что, уменьшив свой «Шеффилд» фактически до размеров фрегата, англичане стерли грань между этими двумя классами боевых кораблей. Таким образом, «шеффилды» стали последними эсминцами Ройял Нэйви - все их последователи официально числились уже исключительно фрегатами.

Впрочем, такая ситуация характерна не только для Великобритании. Начиная с 1960-х годов многие страны сделали ставку на фрегаты, именно они стали самыми крупными надводными кораблями их флотов. Так, в Западной Европе, помимо Англии, постройку эскадренных миноносцев продолжали лишь Италия и Франция, причем последняя все равно именовала почти все свои дестройеры фрегатами.

Первыми действительно универсальными эсминцами итальянского флота стали два корабля типа «Аудаче». Их проект представлял собой усовершенствованный «Импавидо». Конструкторы заново спроектировали корпус, увеличив высоту надводного борта и разработав новые обводы, что существенно улучшило мореходность эсминца. В кормовой части оборудовали вместительный ангар, позволяющий принимать два легких противолодочных вертолета «Аугуста-Белл» АВ-212 или один тяжелый «Си Кинг». Вместо устаревшей американской «спарки» времен Второй мировой войны появились две новые 127-мм автоматические артустановки, созданные итальянской фирмой «ОТО-Мелара». Главный калибр дополняли четыре 76-мм автомата той же фирмы; все это делало «Аудаче» обладателем самого мощного в своем классе артиллерийского вооружения (разумеется, среди кораблей Запада - о советских эсминцах разговор особый). Правда, во время модернизации в 1988-1991 годах эсминцы лишились второй 127-мм башни - ее место занял зенитный ракетный комплекс «Альбатрос» (итальянский аналог американского «Си Спэрроу»). Одновременно в средней части корпуса установили противокорабельный комплекс «Тезео», включавший четыре спаренные установки для ракет «Отомат» Мк-2 с дальностью действия около 180 км.

В целом зарубежные специалисты оценивали «Аудаче» довольно высоко, отмечая его как один из самых удачных для своего времени проектов универсального эсминца. Единственное, что вызывало обоснованные сомнения,- энергетическая установка. Итальянцы почему-то остановили свой выбор на старомодных паровых турбинах, практически не отличавшихся от установленных на «Импавидо» и уже не отвечавших современным требованиям.

В общем-то, итальянцы поняли свой промах сразу, и следующая пара эскадренных миноносцев («Анимозо» и «Ардиментозо»), предназначавшаяся для замены кораблей типа «Импетуозо», должна была представлять собой вариант «Аудаче» с комбинированной дизель-газотурбинной силовой установкой. Однако череда правительственных кризисов и экономических проблем заставила отложить их закладку почти на десять лет. В итоге эсминцы строились по основательно переработанному проекту и вошли в строй под новыми названиями в честь «героев Второй мировой войны» - «Дюран де ла Пенн» и «Франческо Мимбелли». По компоновке и составу вооружения они примерно соответствовали модернизированным кораблям типа «Аудаче» (кстати, на них перекочевали снятые с «Аудаче» и «Ардито» 127-мм артустановки), но отличались большими размерениями и усовершенствованной электроникой, в частности, более мощными гидроакустическими станциями. Последние обладали большей дальностью действия и теоретически позволяли стрелять из контейнеров системы «Тезео» новыми противолодочными ракетоторпедами «Милас».

Если современный итальянский флот сделал ставку на немногочисленные, но по-настоящему универсальные эсминцы, то ВМС Франции пошли несколько иным путем. Поскольку их океанские эскортные корабли типа «Сюффрен» оказались слишком большими и дорогими, французские адмиралы решили вновь вернуться к специализированным «эскортерам» (напомним, что класс эскадренных миноносцев в современном французском флоте официально отсутствует). В 1967 году на верфи в Лорьяне был заложен «Акони». По национальной классификации он числился «противолодочным корветом», а фактически являлся чем-то средним между эсминцем и фрегатом. Сам по себе он не представляет особого интереса, но именно с него началась эволюция последнего поколения французских эсминцев. Корабли типа «Турвиль», по существу, являлись увеличенным «Акони» с полноценной двухвальной паротурбинной установкой (вместо одновальной на прототипе) и большим ангаром на два вертолета «Линкс». Как и «Акони», они имели явно выраженную противолодочную специализацию. Первоначально слабым местом нового проекта было недостаточное противовоздушное и противокорабельное вооружение, состоявшее лишь из 100-мм универсальных пушек. Однако в ходе модернизации этот недостаток удалось исправить: за счет демонтажа кормовой артустановки на эсминцах разместили зенитный ракетный комплекс «Наваль Кроталь» и шесть контейнеров с противокорабельными ракетами «Экзосет».

«Турвиль» и его собратья оказались неплохими «универсалами», но все же они обладали, по крайней мере, двумя недостатками: морально устаревшей энергетикой и высокой стоимостью. Особенно важным было второе: к началу 1980-х наступал черед заменять старые эсминцы типа «Сюркуф», а для серийной постройки «турвили» явно не годились. Поэтому на их базе был разработан «Жорж Леги» - более компактный корабль с комбинированной дизель-газотурбинной энергетической установкой. За счет более легких механизмов, отказа от противолодочного ракетоторпедного комплекса «Малафон» и уменьшения числа 100-мм пушек водоизмещение удалось снизить более чем на 1000 т. Официально «Жорж Леги» отнесли к классу противолодочных фрегатов. В расположении его вооружения следует отметить любопытную деталь: противолодочные торпедные аппараты устанавливались в надстройке на верхней палубе перпендикулярно к борту наподобие траверзных минных аппаратов столетней давности.

Тем временем у французских моряков возникла новая проблема - отсутствие зенитного оружия коллективной обороны. Срок службы эсминцев типа «Дюпти Туар», вооруженных американскими ракетами «Тартар», подходил к концу, установленный на двух кораблях типа «Сюффрен» комплекс «Масурка» безнадежно устарел, а широко распространенная ракета «Кроталь» ввиду малой дальности полета (8,5 км) применялась лишь для самообороны и не могла защитить эскортируемый авианосец или транспорт. И французы не придумали ничего лучше, как переставить старые американские зенитные комплексы «Тартар» на новые корабли. В результате в 1988 и 1991 годах вошли в строй два эсминца типа «Кассар», представлявшие собой странную комбинацию корпуса «Жоржа Леги» (из которого исчезли газовые турбины и остались только дизели) и зенитного ракетного вооружения 30-летней давности, снятого со списанных эсминцев. Всего планировалось построить четыре корабля типа «Кассар», но закладку двух из них впоследствии благоразумно отменили. Удивительно, но французские конструкторы и адмиралы почему-то не задумались над тем фактом, что еще никогда в истории подобная «экономия» не давала положительных результатов.