Августовской ночью 1941 года базовый тральщик (БТЩ) “Патрон” принимал в Ораниенбаумском порту необычный груз. Портовый кран одну за другой бережно опускал на палубу большие авиационные бомбы — всего 30 штук массой по 500 и 1 000 кг. Кораблю предстояло выполнить особое задание...

В августе советские бомбардировщики совершили ряд налетов на Берлин. Поднимались они с одного из Моонзундских островов — Эзеля (Сааремаа). Полеты проходили успешно, но вскоре стал ощущаться недостаток боеприпасов, доставить которые можно было только морем. На роль “бомбовозов” лучше всех подходили БТЩ типа “Фугас”. Именно они могли принять на борт достаточное количество бомб и быстро дойти до цели благодаря своей высокой скорости хода. К тому же они обладали солидным вооружением, чтобы противостоять атакам авиации и катеров противника. И маленькие корабли с честью выполнили поставленную задачу, хотя походы совершались в труднейших условиях. Достаточно сказать, что только “Патрон” за один день 25 августа выдержал 17 воздушных налетов. Моряки уклонились от 300 сброшенных бомб, сбили один и повредили другой “Юнкерс” и доставили груз на остров. Всего бомбы для Берлина (более 100 т) перевозили 7 БТЩ.

Таким образом тральщики типа “Фугас” (проект 53) еще раз доказали свою универсальность. Спроектированные в годы первой пятилетки, корабли получились, что называется, “с листа”. Головной Т-401 “Трал” был спущен на воду в 1934 году; его испытания прошли весьма успешно, не выявив серьезных просчетов, что позволило быстро развернуть серийное изготовление крайне необходимых нашему флоту тральщиков.

Первоначальное назначение “Фугасов” — проводка за тралами подводных лодок и быстроходных конвоев. Поэтому большое значение было уделено скоростным и мореходным качествам новых кораблей. Несмотря на малые размеры, БТЩ проекта 53 вполне удовлетворяли этим требованиям. Свою высокую мореходность они доказали в 1939 году, когда для усиления Тихоокеанского флота 8 кораблей совершили переход с Балтики и Черного моря во Владивосток. Кстати, они стали первыми советскими военными кораблями, посетившими порты Америки.

К началу Великой Отечественной войны в строю находились 38 “Фугасов” (17—на Балтике, 13—на Черном море, 8— на Дальнем Востоке). Сразу же им пришлось включиться в самую разнообразную деятельность — перевозить войска и технику, высаживать десанты, ставить и вытраливать мины, нести дозор, участвовать в набеговых операциях и даже работать ледоколами! В 1943 году борта балтийских БТЩ одели в ледовый пояс, гребные винты заменили на специальные, и тральщики прекрасно проявили себя при проводке во льдах транспортов на Ораниенбаумский плацдарм. Базовые тральщики вступали в схватки с превосходящими силами врага, защищая доверенные суда. Например, 14 июля 1941 года БТЩ-215 один проводил за тралами конвой из 20 судов в Таллинн. Для появившихся 6 вражеских торпедных катеров такая цель казалась легкой добычей, но прицельный огонь артиллерии тральщика заставил выпустить все 12 торпед издалека, и ни одна из них в цель не попала.

Тральщики типа “Фугас” обладали удивительной живучестью. Так, в июне 1942 года в Севастополе БТЩ “Гарпун” попал под массированный налет авиации и получил три попадания. Взрывами были разбиты все орудия, пулеметы, мачта, в бортах образовались многочисленные пробоины. Однако корабль не затонул, и его решено было направить в Туапсе на ремонт. Перед выходом импровизированными средствами заделали пробоины, срезали остатки мачты и разбитых надстроек, пополнили экипаж. Безоружный корабль, способный развивать только средний ход, вышел в море. Единственным навигационным прибором на нем был компас из шлюпки, а приказания с мостика в машинное отделение передавались по цепочке матросов, так как телеграф не действовал. 19 июня “Гарпун” заметили с немецкого самолета, и вскоре налетели “юнкерсы”. Противовоздушную оборону корабля держал электрик Тихонов. Он сидел на палубе и стрелял из единственной уцелевшей винтовки. Несмотря на новые повреждения от близких разрывов бомб, “Гарпун” упрямо шел вперед и через день прибыл в Туапсе.

Вообще на Черном море благодаря менее напряженной минной обстановке тральщикам типа “Фугас” с наибольшим эффектом удалось проявить свои универсальные возможности. Неудивительно, что черноморские БТЩ “Арсений Раскин”, “Трал”, “Щит”, “Мина” стали Краснознаменными, а “Защитник” — гвардейским. На Балтике звания гвардейского был удостоен “Гафель”.

Однако при всех своих достоинствах, корабли типа “Фугас” имели ряд недостатков: слабое зенитное вооружение, отсутствие гидроакустической станции и довольно большую осадку. И если первые два минуса могли быть исправлены (к примеру, в годы войны почти на все БТЩ установили дополнительно по два-три 37-мм автомата, а на балтийские — еще и 20-мм эрликоны), то путей уменьшения осадки не было. Это влекло за собой значительную вероятность подрыва на мине, особенно на Балтике, где малое колебание уровня приливов и отливов позволяло ставить мины с минимальным углублением. В 1941 году здесь погибло 10 БТЩ, причем все исключительно на минах.

Большая довоенная программа строительства океанского флота потребовала и сил, обеспечивавших его боевую деятельность. В соответствии с ней в Ленинграде в 1939—1940 годах заложили большую серию новых эскадренных тральщиков типа “Владимир Полухин” с турбинной установкой. Они предназначались для проводки кораблей эскадры — в первую очередь линкоров и крейсеров, поэтому и требовалась высокая скорость. После начала войны стало ясно, что всю серию достроить не удастся, и 12 кораблей в различной стадии готовности перевели осенью 1941 года на Волгу. Работы продолжались только на двух головных тральщиках. В начале 1942 года, еще находясь у причала Петрозавода, “Владимир Полухин” открыл огонь по немецким самолетам (то есть корабль начал воевать раньше, чем плавать). В сентябре 1942 года он перешел в Кронштадт и провел государственные испытания артиллерии главного калибра, стреляя по немецким огневым точкам прямо от стенки кронштадтского Морского завода. 7 ноября 1942 года корабль вошел в состав КБФ.

В декабре следующего года вступил в строй и второй тральщик — “Василий Громов”. После их появления в море немецкие подводники получили специальный приказ — “охотиться за новыми советскими миноносцами”, оставшийся, однако, невыполненным.

Два новых тральщика, хотя и эскадренных, не могли существенно изменить положение на Балтийском флоте, где обстановка требовала как минимум сотни противоминных кораблей. (Достаточно сказать, что из примерно 70 тысяч мин, выставленных противником на всех наших морских театрах, более 42 тысяч приходилось на Балтику.) Поэтому в мае 1942 года было утверждено задание на мелкосидящий тральщик проекта 253. В начале 1943 года в Ленинград поступили чертежи нового корабля (водоизмещение 91,2 т, длина 31,7 м, ширина 5 м, осадка 1,29 м). Судостроители города существенно переработали проект с целью упрощения технологии. Обводы корпуса сделали спрямленными, сталь взяли более низкосортную, но бронирование рубки (8 мм) сохранили. Тральное вооружение включало параван-трал, тралы Шульца, электромагнитный КЭМТ-2 и акустический. В итоге всех переделок получился в значительной степени новый корабль, названный малый тральщик МТ-1 проекта 253-Л. В апреле 1943 года Военный совет Ленинградского фронта, которому был оперативно подчинен флот, утвердил программу строительства 12 МТ-1 (или как их чаще называли — “стотонников”). Первые два корабля были построены в удивительно короткий срок — за 4 месяца и 20 дней. Испытания головного Т-351 показали, что его скорость больше проектной — 14 узлов. “Стотонник” оказался способным продолжать траление при волнении моря до 6 баллов. Вместе с тем выясвились и недочеты, которые устранили в кораблях следующих серий МТ-2 и МТ-3. Хорошая технологичность конструкции позволила быстро развернуть строительство кораблей на судостроительных заводах города. До окончания войны вошли в строй 39 “стотонников”, а до конца 1945 года их число, пополнилось еще на 53. Кроме того, в корпусах МТ-1 было создано несколько барж для перевозки бензина по Ладоге.

“Стотонники” вошли в состав тральных сил Юго-Западного морского оборонительного района, очищали от мин подходы к портам, фарватеры. В частности, с их помощью разминированы рейды Гданьска и Гдыни, Померанская бухта, территориальные воды восточной зоны Германии.

Малые тральщики выполнили свою миссию, но они появились в составе флота только в 1944 году. В самый же тяжелый начальный период войны противоминных кораблей катастрофически не хватало. Поэтому были подвергнуты мобилизации многие подходящие суда — особенно буксиры и рыболовные траулеры.

На Севере и Тихом океане (то есть в районах с суровыми климатическими условиями) успешно применялись траулеры, предназначенные для открытых морей. Все они имели примерно одинаковые характеристики: водоизмещение около 1000 т, мощность паровой машины 700—800 л. с., скорость хода 9—10 узлов. Наиболее широко переоборудование шло на Севере; всего же тральщиками и сторожевыми кораблями стали 47 единиц. С кораблей снимали лишнее оборудование, устанавливали вооружение, капитанские мостики оснащались средствами связи, новыми прожекторами. Экипажи на них в основном оставались прежними (добавлялись лишь связист и специалист по артиллерии). Вооружение было типовым—две 45-мм пушки и два пулемета Максим, но на части кораблей установили старые орудия систем Канэ и Лендера. Тралы — контактные: Шульца и змейковый. Весной 1942 года на многих кораблях установили тихоходные охранители от мин ТОК-1, восемь единиц получили акустические тралы.

Основным противником тральщиков была авиация. Так, ТЩ-41 (бывший РТ-84 “Гольфстрим”) за полтора года войны “расстрелял” три орудийных ствола своего 45-мм орудия, а каждый рассчитан на 3 тысячи выстрелов! К середине 1943 года на 10 ТЩ установили по два 20-мм автомата, 16 оснастили более совершенным английским контактным тралом “Оропеза”; 9 из них — еще и акустическим тралом “Конго”. В 1944 году ТЩ-61 и ТЩ-64 получили и электромагнитные тралы. Правда, масштабы чисто тральной работы на Севере были меньше, чем на Балтике, но и здесь бывшие траулеры проявили себя достойно. В октябре 1942 года Т-887 (РТ-46 “Лосось”) в проливе Югорский Шар вместе с английскими тральщиками участвовал в уничтожении минного заграждения из акустических мин, выставленного немецкой подлодкой U-592. Экипаж этого корабля отлично выполнял все задания командования и 31 мая 1943 года единственным из всех мобилизованных тральщиков был удостоен ордена Красного Знамени.

Среди переоборудованных судов на Балтике и Черном море большинство составляли буксиры. Наиболее распространенными были бывшие буксиры типа “Ижорец” — более 100 единиц. Первые два “Ижорца” (№ 22 и № 83) вышли на траление кронштадтских фарватеров уже 1 июля 1941 года, а к 1 августа в боевом строю их было уже 59. Основными их недостатками являлись малая живучесть, так как корабль терял плавучесть при затоплении любого из отсеков, и низкая скорость с тралом (3,5—5 узлов). “Ижорцы” понесли ощутимые потери, но в целом оправдали себя. Из 200 судов, проведенных ими в 1941 году, подорвались всего 7.

Из других мобилизованных буксиров наиболее удачными оказались суда типа “Дзержинский” (460 т, 400 л. с., 7,8 узла). Они настолько хорошо зарекомендовали себя, что продолжали “носить военную форму” до 1946-го, а некоторые и до 1947 года.

На реках, озерах и в прибрежной зоне широко применялись катера-тральщики (КТ). Их в составе ВМФ СССР насчитывалось около 1 200. Часть их была специальной постройки—типа “Рыбинец” (Р), “Ярославец” (Я5 и Я6), “Катер малый” (КМ II, IV, 15, 17), “Катер легкого типа” (КЛТ), а остальные представляли собой мобилизованные рыболовецкие мотоботы, сейнеры, шхуны, баркасы, дрифтеры и даже... речные трамваи.

Катера спецпостройки имели водоизмещение 12—16 т, скорость 6—10 узлов без трала и вооружались 1—2 пулеметами Максим или ДШК.

Катерные тральщики за годы войны выполнили множество заданий. Так, КТ Волжской военной флотилии (в основном бывшие речные трамваи) перебросили 28 сентября 1942 года на правый берег Волги большую часть 13-й гвардейской стрелковой дивизии, солдаты которой остановили опаснейший прорыв немцев.

Однажды в 1943 году с КТ-57 заметили, как упал в воду наш самолет-истребитель. Тральщик спас летчика и отметил место аварии. На следующий день катера затралили ЛА-5, отбуксировали его на мелкое место, откуда его подняли на поверхность.

В июле—сентябре 1944 года катерные тральщики вели боевое траление Гогландской минной позиции. Немцы старались поставить новые мины. В августе наши КТ-707 и КТ-711 выставили буй не у кромки, а прямо посередине минного поля. Это сбило с толку немцев, и 18 августа на свое минное поле попала флотилия из 4 новых миноносцев, шедшая на минную постановку. Три из них взорвались и затонули. 107 моряков во главе с командиром флотилии были взяты в плен и доставлены в Кронштадт.

Советские тральщики закончили войну гораздо позже, чем все остальные корабли Советского ВМФ. Еще долгие годы наши “пахари” моря очищали от мин Балтику, Днепр, Дунай, Амур, Сунгари и многие другие акватории.