После гибели в мае 1905 года 2-й Тихоокеанской эскадры, составленной из лучших кораблей Балтийского флота, Петербург оказался практически беззащитным перед угрозой вторжения противника со стороны Финского залива. Оставшиеся на Балтике устаревшие броненосцы не могли оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления современным дредноутам и линейным крейсерам врага; на постройку кораблей, сопоставимых с последними по силе, требовались огромные средства и время, которых у царского правительства не было.

Вот почему русское морское командование, исходя из наличных денежных средств, разработало необычный план защиты столицы. При реальной угрозе возникновения войны Финский залив от острова Нарген до полуострова Порккала-Удд предполагалось перегородить минным заграждением, северный и южный фланги которого прикрывались бы заранее установленными береговыми батареями. Эта Центральная минно-артиллерийская позиция должна была затруднить маневрирование неприятельского флота, вознамерившего прорваться к Петербургу.

В логическом и разумном плане было только одно уязвимое место; вражеский флот мог появиться перед Центральной позицией до того, как будет объявлена война и поставлено минное заграждение. Чтобы устранить возможную опасность, следовало вынести наблюдение за морем за 300—400 км к западу от рубежа Нарген — Порккала-Удд и создать эскадру заградителей, способных поставить 3 тыс. мин не более чем за 8 часов. Эта задача требовала экстренного строительства специальных кораблей...

Еще в 1894 году лейтенант Угрюмов предложил ставить мины с рельсовых путей, проложенных на верхней палубе корабля. Но тогда после испытаний предпочтение отдали более надежному механическому способу Степанова и об идее Угрюмова забыли более чем на десять ют. Вспомнить о ней заставил проект инженера Миклашевского, предложившего в 1906 году совместить якорь мины с тележкой. Это изобретение имело огромное значение, так как позволяло ставить мины с любых кораблей, оборудованных сравнительно простыми рельсовыми путями с минными скатами. Теперь появилась возможность устанавливать активные минные заграждения крейсерами, эсминцами и даже катерами. Потребность в быстроходных заградителях специальной постройки отпала. Зато на первый план стал выдвигаться новый тип мин-за га — корабля с невысокой скоростью, но с большим запасом мин для создания оборонительных заграждений значительной протяженности. А для этого годились либо гражданские, либо устаревшие военные корабли большого водоизмещения.

Командование Балтийского флота остановило свой выбор на старых крейсерах “Минин”, “Генерал-адмирал” и “Герцог Эдинбургский”. Первый из них начали переоборудовать в плавучий минный склад в конце 1908 года. С него сняли орудия, перестроили батарейную палубу и носовое отделение в хранилище под 1080 мин, установили забортные площадки для отгрузки мин на эсминцы. Спустя полгода в кормовой части батарейной палубы проложили рельсы и забортные кормовые скаты, что превратило “Ладогу” (так стал теперь называться корабль) из плавучего склада в настоящий минный заградитель. А к 1 мая 1911 года подобные работы были завершены на “Онеге” и “Нарове”, способных нести соответственно 600 и 658 мин.

Сформированный в 1909 году отряд минзагов, куда вошли “Волга”, “Амур”, “Енисей”, “Ладога”, “Нарова” и “Онега”, позволил хорошо подготовить личный состав Балтийского флота к ведению минной войны.

В 7 часов утра 31 июля 1914 года за пять часов до объявления всеобщей мобилизации командующий Балтийским флотом адмирал Н. О. Эссен приказал отряду приступить к постановке. И четыре минзага — “Амур”, “Енисей”, “Ладога” и “Нарова”, прикрываемые крейсерами в устье Финского залива и главными силами флота непосредственно перед позицией, за четыре часа справились с заданием, причем из 2124 мин на долю “Ладоги” и “Наровы” пришлась львиная доля — 1738!

В течение месяца после объявления войны русское командование, ожидавшее с часу на час известия о появлении германского флота, расширяло заграждения на Центральной минно-артиллерий-ской позиции. Но 1 августа, узнав, что немцы выставили перед входом в Финский залив заграждение из 200 мин, стало ясно, что противник не имеет намерения прорываться к столице, и до весны 1916 года новых постановок здесь больше не производилось. Зато до конца 1914 года с крейсеров, эсминцев и минзагов “Амур” и “Енисей” в неприятельских водах было выставлено около полутора десятков активных минных заграждений — на них подорвалось несколько немецких крейсеров, миноносцев и транспортов.

В последующие годы действия балтийских минеров неуклонно расширялись, и к октябрю 1917 года количество выставленных на Балтике русских мин перевалило за 38 тысяч. Для выполнения такого объема работ потребовалось усилить отряд минных заградителей новыми кораблями. Ими стали переоборудованные реквизированные немецкие торговые суда. Первым — бывший грузопассажирский пароход “Принцесса София Шарлотта”, в мае 1915 года перестроенный в заградитель “Ильмень” (2400 т, 1100 л. с., 11,8 узла, 400 мин). За ним последовали еще два задержанных в Петрограде немецких парохода “Виргиния”, и “Руссланд”, превращенные в заградители “Мета” (8) и “Свирь” (1800 т, 800 л. с., 10 узлов, 500 мин) соответственно к 10 февраля и 15 марта 1916 года.

В июне 1915 года в минзаги переклассифицировали бывший немецкий грузовой пароход “Принц Эйтель Фридрих”, получивший новое название “Урал” (1555 т, 800 л. с., 11 узлов, 520 мин). В октябре того же года отряд заградителей пополнился “Ловатью” (1440 т, 600 л. с, 10 узлов, 80 мин) — бывший русский пароход “Руно”, а в апреле 1916-го —”Леной” (3780 т, 2118 л. с., 12,5 узла, 560 мин) — бывший немецкий пароход “Кельн”. 11 мая 1916 года в класс заградителей были зачислены сразу три посыльных судна: “Холер” (1100 т, 710 л. с., 10,5 узла) —бывший русский “Константин”; “Терек” (1700 т, 560 л. с., 10 узлов, 320 мин) — бывший немецкий “Оливия”; “Дюна” (1040 т, 320 л. с., 9,8 узла) — бывший русский “Дина”.

В годы войны “Ильмень”, “Свирь”, “Лена”, “Урал”, “Мета” активно ставили мины в районах Або-Оландеких шхер, Оландсгафа, Ботнического залива и Балтийского порта, на Передовой, Центральной и Ирбенской минно-артиллерийских позициях.

До 1 августа 1914 года на Черном море находилась бригада минных заградителей, состоявшая всего из двух кораблей: уже знакомого нам “Дуная” и “Прута”, в 1909 году переоборудованного из “доборофлотовского” парохода “Москва”. Но в середине июля 1914-го, как только явственно обозначилась угроза войны, в Севастополь стали прибывать грузо-пассажирские пароходы Русского общества пароходства и торговли (РОПиТ) “Великий князь Константин”, “Цесаревич Георгий”, “Великая княгиня Ксения”, “Великий князь Алексей”, “Св. Николай”. Здесь на них было смонтировано постановочное оборудование, и к концу октября в строю Черноморского флота числилось пять новых заградителей: “Константин” (2500 т, 2200 л. с., 13 узлов, 200 мин), “Георгий” (2022 т, 2400 л. с, 14 узлов, 280 мин), “Ксения” (2700 т, 2360 л. с, 14,4 узла, 160 мин), “Алексей” (2400 т, 2400 л. с., 14 узлов, 200 мин), “Св. Николай” (2783 т, 2400 л. с., 13,6 узла, 280 мин). В сентябре также переоборудовали в минные заградители два грузовых парохода “Дыхтау” (1112 т, 700 л. с, 9,5 узла, 120 мин) и “Бештау” (1120 т, 860 л. с., 10 узлов, 300 мин).

И когда 29 октября 1914 года Турция, присоединившаяся к Германии, начала военные действия против России, среди русских кораблей, принявших на себя первый удар врага, оказались и черноморские минные заградители. В Одессе пострадал от вражеских снарядов “Бештау”, а у Севастополя немецким линейным крейсером “Гебен” был расстрелян и выбросился на камни минный заградитель “Прут”. Но черноморцы не остались в долгу...

В ноябре — декабре русские минзаги выставили оборонительные заграждения в районе Одессы (1668 мин), у входа в Днестровский лиман (233 мины), в Каркинитском заливе (200 мин), у Севастополя (1200 мин), в Керченском проливе (550 мин) и у кавказского побережья (572 мины). На одном из них, поставленном “Дыхтау” и “Бештау” у Одессы, в апреле 1915 года подорвался турецкий крейсер “Меджидие”, который потом был поднят и введен в строй русского флота под названием “Прут”.

Одновременно с созданием оборонительных минных позиций начались постановки и активных заграждений у турецких берегов. В кампанию 1914 года здесь выставили 1247 мин, в том числе у Босфора — 847. На них подорвались “Гебен”, минный крейсер “Берн”, канонерская лодка, несколько транспортов и шхун.

Во второй половине 1916 года Ставка потребовала, чтобы Черноморский флот надежно заблокировал германо-турецкие морские силы в проливах. Адмирала Эбергарда на посту командующего флотом сменил начальник минной дивизии Балтийского флота вице-адмирал Колчак, по его приказу началось усиленное минирование подступов к Босфору. За полтора месяца — с 31 июля по 16 сентября 1916 года — подводный заградитель “Краб” и эсминцы выставили здесь 1656 мни. Лишь через месяц туркам удалось протралить часть фарватера около берега и возобновить движение судов. Чтобы восстановить заграждения, потребовались мелкосидящие корабли, способные проходить по своим же минным полям.

Черноморские моряки решили использовать для этого так называемые “эльпидифоры” — азовские паровые шхуны, доставлявшие зерно из мелководных портов к местам погрузки больших пароходов. Они хорошо показали себя в боевых условиях как десантные корабли и тральщики. Теперь им предстояло выступить в роли минных заградителей. Для этих целей были оборудованы два “эльпидифора”, каждый из которых брал на борт 220 мин. Так как они были тихоходны, их вели от Севастополя до Босфора суда, имевшие на борту второй комплект мин. После ночной постановки “эльпидифоры” возвращались к буксировщикам, принимали вторую партию мин и следующей ночью повторяли операцию, ставя таким образом за один поход 440 мин каждый.

Осенью 1916 года на заводе “Руссуд” в Николаеве было заложено несколько “эльпидифоров” усовершенствованного проекта. Четыре из них в варианте канонерских лодок типа “Красная Абхазия” (9) после капитального ремонта в середине 30-х годов успешно действовали в операциях Великой Отечественной войны.

Если универсальными минными кораблями Черноморского флота стали азовские паровые шхуны, то на Балтике подобную роль выполняли моторные катера. Освоение минного оружия после русско-японской войны потребовало небольших моторных судов для уборки и постановки учебных мин. В 1910—1911 годах морское министерство получило средства на постройку пяти моторных баркасов (10) для Черного моря, трех — для Балтики и одного — для Дальнего Востока. Позднее эти планы пересмотрели: от постройки дальневосточного отказались, а на Балтике число их увеличили до девяти. Балтийские баркасы строились тремя сериями: М.1—М.5, М.6—М.9 и М.10—М.13 (из последней серии был построен только М.10). Черноморские баркасы отличались от балтийских несколько меньшими раз-мерениями.

На Дальнем Востоке после цусимского финала остался всего один русский минный заградитель с полноценным постановочным оборудованием “Монгугай” — бывший германский пароход “Проито”, переоборудованный в 1896 году (2500 т, 900 л. с, 9,5 узла, 310 мин). А по плану стратегического развертывания русских сил на Тихом океане таких кораблей требовалось шесть, поэтому предполагалось к 1910 году переоборудовать в минзаги пять транспортов: “Алеут”, “Люцун”, “Якут”, “Камчадал” и “Шилка”. Но затем планы переменились, и к 1911 году переоборудовали только “Алеут” и “Люцун”, получивший новое название “Уссури” (3200 т, 1056 л. с., 10,5 узла, 530 мин). Работы на “Шипке” то прекращались, то возобновлялись, а в результате к началу первой мировой войны фактически единственным заградителем Сибирской флотилии оказался “Уссури”. К этому времени “Алеут” был исключен из списков, а “Могугай” пришел в крайнюю ветхость. В 1916 году его заменила “Шилка” (11), вступившая наконец в строй после шестилетних переделок и изменений.

Гражданская война разметала дальневосточные заградители по всему свету, но опыт их оборудования не пропал: его использовали для создания бригады минных заградителей Тихоокеанского флота в годы, предшествовавшие Великой Отечественной войне.