Когда последняя, 70 117-я по счету мина исчезла в воде Северного моря, моряки вздохнули с облегчением. В этот хмурый августовский день 1918 года завершилась самая большая в истории миннозаградительная операция, проведенная совместно англичанами и американцами. Впервые минами был перегорожен не залив, пролив или узкость, а целое море: сплошной барьер длиной свыше двухсот миль протянулся от Шотландии до Норвегии! Необычным было и назначение заграждения — “запереть” в Северном море немецкие подводные лодки и не пропустить их в Атлантику. Задуманное на морской конференции союзников в 1917 году и заранее получившее громкое название Великое Северное, это заграждение решено было устроить из новых мин антенного типа, взрывавшихся от прикасания к длинным тросам-антеннам металлическим предметом — скажем, корпусом подлодки.

Поставить в сжатые сроки необходимые 100 тысяч мин английские заводы оказались не в состоянии. Оставался единственный выход — прибегнуть к помощи США. Американцы не только выполнил и заказ — изготовили мины, но и предоставили свои минзаги для их установки.

Трудностей здесь оказалось немало. После того как 3 марта 1918 года английский заградитель “Пэрис” приступил к осуществлению задания, выяснилось, что антенные мины слишком чувствительны и часто срабатывают уже при сбрасывании в воду или от ударов волн. (Достаточно сказать, что при послевоенной очистке Северного моря на месте обнаружили только 43% выставленных мин.) Тогда же, в марте, в самом начале работ на заграждении подорвался английский сторожевой корабль “Джиллардия”, и операцию пришлось приостановить. Благодаря принятым мерам предосторожности последующие пять месяцев интенсивной работы обошлись без жертв.

Тем не менее итог был крайне неутешительным. Великое Северное заграждение оказалось для немецких лодок едва ли большим препятствием, чем, скажем, Великая Китайская стена. До конца войны на нем, по разным данным, погибло всего 4—6 субмарин. Финансовые затраты на потопление каждой из лодок в результате оказались равными стоимости... дивизии линкоров! Ведь союзникам пришлось вложить массу средств не только в разработку и производство мин, но и в создание целого флота минных заградителей...

Англичане, уповая на мощь своего линейного флота, долгое время относились к минному оружию весьма скептически. В то время как в России практически все новые крейсера и эсминцы оборудовались минными рельсами, делавшими их пригодными для активных постановок, Гранд Флит вступил в мировую войну с минными силами, состоящими всего из семи кораблей. Это были старые крейсера “Тетис”, “Айфиджиния”, “Андромаха”, “Аполло”, “Латона”, “Найяд” и “Интрепид”, переоборудованные в заградители и способные принять на борт по 100—140 мин. Порядком изношенные, тихоходные, эти корабли тем не менее приняли участие в двадцати двух боевых операциях, выставив 8 тысяч мин, в том числе и в самом “логове зверя” — Гельголандской бухте, рядом с немецкими базами.

Первый военный опыт потребовал экстренного усиления миннозаградительного флота. Строить новые специальные корабли было уже поздно, и англичане применили испытанный способ — переоборудование гражданских судов. Самыми подходящими оказались лайнеры средних размеров; на них имелись обширные, закрытые от ветра и волн пассажирские палубы, где удобно было располагать минные рельсы. Первыми оказались две “принцессы”—”Принсесс Айрин” и “Принсесс Маргарет” — быстроходные пароходы, предназначавшиеся для западных портов Канады. Они имели нормальное водоизмещение около 6000 т, длину 120 м и могли развивать скорость до 23 узлов. Вооружение составляли два 120-мм орудия и 400—500 мин; позднее были добавлены две 76-мм зенитки. За ними последовали “Ангора” (4300 т, 320 мин), такая же по размерам “Вахине” и 2500-тонный “Биарриц”, имевшие, правда, вдвое меньше мин (180 штук), а также большой лайнер “Орвьето” (12 130 т, 600 мин) с мощным вооружением из четырех 120-мм пушек. На эти заградители выпала основная тяжесть создания активных постановок.

Наблюдая выходы “принцесс” в свите крейсеров и эсминцев, деятели Адмиралтейства с большим опозданием пришли наконец к простейшему решению — оборудовать средствами постановки мин сами легкие боевые корабли. В августе 1915 года началась перестройка в минзаг нового лидера эсминцев “Эбдиел” (12).

С него сняли оба торпедных аппарата и два кормовых 102-мм орудия. В результате он смог принимать 80 мин — больше, чем любой другой корабль этого класса. Позднее, в середине 1918 года, таким же образом оборудовали однотипный лидер “Гэбриэл”. “Эбдиел” выполнил немало минных постановок в самых “горячих точках”. Так, непосредственно в ходе Ютландского боя он был послан на путь возможного отхода германского флота и выставил там две банки по 40 мин. На одной из них подорвался линейный корабль “Остфрисланд”, что как-то скрасило общее неблагоприятное для Британии соотношение потерь в самом крупном морском сражении войны.

Всего же англичане переоборудовали для постановки мин около полутора десятков эсминцев — много меньше, чем, например, немцы.

Для активных постановок использовались и восемь самых быстроходных английских легких крейсеров типа “Аретьюза”. Эти корабли водоизмещением в 3750 т, построенные перед самой войной, не только участвовали практически во всех операциях и сражениях британского флота, но и успели выставить 2500 мин, хотя грузоподъемность каждого была невелика — всего 70 штук. Весной 1917 года подобное переоборудование прошел и один из оригинальных линейно-легких крейсеров, построенных по проекту лорда Фишера,— “Корейджес”. При водоизмещении 19 200 т он имел четыре 381-мм орудия, высокую скорость хода — 32 узла и слишком слабое бронирование, в конечном счете делавшее корабль неудачным. В кормовой части “Корейджеса” установили целых четыре пары рельсовых путей для 220 мин, благо ширина корпуса линейного крейсера это позволяла. Моряки немедленно прозвали его “станция Клэпхем” — лондонский аналог “Москвы-Сортировочной”. Впрочем, в минных постановках этот “железнодорожный” монстр так и не участвовал и впоследствии был перестроен в авианосец.

В конце войны перед союзниками встала новая и очень грозная опасность — подводные лодки. В борьбу с ними были брошены все средства, в том числе и мины. Англичане перегородили минными и сетевыми заграждениями пролив Ла-Манш и провели множество постановок на подходах к своим берегам. Здесь уже не требовались быстроходные заградители; более важным фактором стала их численность.

Поэтому в 1916—1917 годах начинается массовое переоборудование самых разнообразных кораблей — от рыболовных траулеров до боевых кораблей основных классов. Среди последних оказались два больших бронепалубных крейсера типа “Эрнадна” и даже один линкор — “Лондон” (13), ставший самым крупным минзагом первой мировой войны. Этот броненосец, вступивший в строй в 1902 году, подвергся коренной перестройке: из носовой башни демонтировали оба двенадцатидюймовых орудия, а на место кормовой башни установили одну шестидюймовку. Однако, несмотря на большие размеры, на главной палубе корабля водоизмещением 14500 т удалось разместить всего 240 мин, в то время как на 11000-тонной “Эриадне” их было 400. Поэтому от дальнейшего переоборудования линкоров англичане отказались, и “Лондон”, присоединившийся в январе 1918 года к 1-й эскадре минзагов, остался единственным в своем роде.

Вступление в войну Соединенных Штатов избавило британское Адмиралтейство от утомительных хлопот по дальнейшему увеличению флота минных заградителей. Американцы взялись за дело весьма рьяно. Поскольку их боевым кораблям так и не довелось участвовать ни в одном сражении с немцами, по сути дела, единственным вкладом флота США в усилия союзников оказалась постановка Великого Северного заграждения. Для осуществления своей задачи янки менее чем за год создали солидные миннозаградительные силы.

Еще до рокового выстрела в Сараеве, оповестившего о начале войны в Европе, в США уже имелись два минзага. Это были бронепалубные крейсеры “Сан-Франциско” и “Балтимор”, работы по переоборудованию которых закончились соответственно в 1912 и 1914 годах. Они лишились большей части артиллерии, но приобрели возможность нести до 180 мин. Правда, определить назначение этих кораблей по внешнему виду было непросто даже специалисту. На них отсутствовали привычные минные рельсы и порты. Вместо этого применялась стрела с мощной лебедкой, расположенная в середине корабля, с помощью которой мины из нижних помещений опускали за борт,— способ постановки не только примитивный и медленный, но и небезопасный.

Командованию американского флота стало ясно, что, подобные корабли непригодны для серьезных операций, и они пошли проторенным путем. В США не испытывали недостатка в быстроходных лайнерах, и вскоре два из них — новые пароходы компании “Истерн Стимшип” “Банкер Хилл” и “Массачусетс” водоизмещением 4200 т — стали минзагами. Они имели хорошую скорость (20 узлов) и, получив в дополнение к 300 минам вооружение из одной 127-мм пушки и двух 76-мм зениток (ставшее, кстати, стандартным для всех больших американских заградителей), уже в конце 1917 года вошли в состав флота под названиями “Шоумэт” и “Аростук”. Но по-настоящему американский размах проявился в следующих четырех импровизированных минзагах — “Канандайга”, “Каноникус”, “Хауэатоник” и “Роэнок”. Эти бывшие лайнеры, построенные на рубеже прошлого и; нынешнего веков и имевшие водоизмещение 7620 т при скорости 15 узлов, могли нести сразу по 800 мин. Работы на них закончили в рекордный срок — всего за три месяца. Еще одна пара несколько меньших по размерам — “Куиннебоу” и “Сэранак” (5150 т, 17 узлов, 600 мин) — вступила в строй в марте — апреле 1918 года. Возникший буквально из ничего минный флот США мог теперь одновременно выставить заграждение из 5 тысяч мин. Все переоборудованные лайнеры получили уже не примитивные лебедки, а нормальные минные рельсы и хорошо проявили себя при создании Великого Северного заграждения.

Остальные союзные державы рядом с англо-саксонским дуэтом выглядели совсем незаметными. Во Франции еще в 1911 — 1912 годах в заградители оборудовали торпедные крейсера “Касиньи” и “Касабланка” — еще более старые, чем первые английские или американские аналоги. Они оказались малопригодными: тихоходными и слишком большими для того количества мин (97 штук), которое могли принять. Через год французы построили два специализированных корабля: “Цербер” и “Плутон”. При полном водоизмещении всего в 660 т они имели значительную скорость (20 узлов), прекрасно управлялись и принимали на борт 120 мин, а внешне напоминали небольшие торговые суда с прямым форштевнем и трубой посередине. Но столь удачное начало не получило продолжения — во Франции больше не построили ни одного корабля этого класса.

В Италии силы минной войны пребывали в полном запустении как до первой мировой войны, так и в ходе ее. Единственным их представителем стало бывшее портовое судно “Бетта № 3”, спущенное на воду еще в 1891 году. Оно едва давало 8 узлов и не имело никакого боевого значения.

Удаленность от основного театра военных действий не помешала Японии, хорошо знакомой с минным оружием по русско-японской войне, создать довольно удачный минзаг специальной постройки “Кацурики” (14), что являлось частью большой кораблестроительной программы 1915 года. В качестве заградителей применялись и 13 тральщиков типа “Сокутен”, принимавшие по 45 мин.

В целом же размах миннозаградительных операций в годы первой мировой войны превзошел все ожидания. В ходе боевых действий всеми странами было выставлено 309 тысяч мин, причем половина из них предназначалась для немецких подводных лодок в районе Северного моря и пролива Ла-Манш.