В ночь на 23 июня 1941 года отряд кораблей в составе минных заградителей “Марти” и “Урал”, лидеров “Ленинград” и “Минск”, эсминцев “Яков Свердлов”, “Артем”, “Карл Маркс” и “Володарский” вышел в море и под прикрытием авиации устремился на запад. Цель задания ни у кого из моряков не вызывала сомнений — стоило лишь взглянуть на палубы, буквально забитые черными рогатыми шарами. И то, что первой боевой операцией Балтийского флота стала минная постановка, можно считать символичным: именно этот вид оружия с огромным размахом применялся здесь обеими воюющими сторонами в течение всей войны. “Суп с клецками” — так с долей мрачного юмора называли краснофлотцы нашпигованные минами воды Финского залива.

Основным средством морской обороны Ленинграда в Великую Отечественную, как и в годы первой мировой войны, являлась Центральная минно-артиллерийская позиция. Она включала в себя две линии — против надводных кораблей (два с половиной ряда мин и два ряда минных защитников) и противолодочную (один ряд мин в два яруса). Создание позиции заняло довольно много времени — 9 дней (главным образом из-за белых ночей, существенно затруднявших скрытность постановок). Объем заграждений — 3059 мин и 498 минных защитников — хотя и оказался меньше первоначально запланированного,тем не менее обеспечил надежную защиту Финского залива.

“Нельзя не отметить добрым словом тех, кто выполнял основные минные постановки — прежде всего экипажи минных заградителей “Марти” и “Урал” под командованием капитана 1-го ранга Н. И. Мещерского и капитана 2-го ранга И. Г. Карпова. Труд военных моряков этих кораблей был воистину самоотверженным и героическим” — так оценил действия балтийских минзагов командующий флотом вице-адмирал В. Ф. Трибуц.

В соответствии с советской военной доктриной 30-х годов носителями минного оружия должны были быть самые разнообразные средства, включая авиацию и подводные лодки.

Широко привлекались и надводные корабли почти всех классов. Поэтому рельсами и минными скатами оснащались не только крейсера и эсминцы, но и малые сторожевые корабли и даже базовые тральщики. Специальным же минзагам отводилась лишь вспомогательная роль.

Следует отметить, что эти соображения подтвердились лишь частично. За годы войны авиация выставила всего 2,4 тыс. мин, подводные лодки (типов Л и К)—1,7 тыс. Это не так уж много, если учесть, что только за 1941 год нашими моряками было поставлено 31 826 мин, не считая минных защитников. И не менее половины всей работы выполнили минзаги.

Флот заградителей, доставшийся Советской России от старого режима, просуществовал недолго. Одни корабли были сданы на слом, другие переоборудованы в учебные, гидрографические и прочие вспомогательные суда. В итоге к 1930 году в составе Красного Флота числился лишь один минзаг — ветеран “25 октября” (бывший “Нарова”), проплававший более полувека и потерявший всякую боевую ценность. Поэтому, когда встал вопрос о немедленном оснащении флотов специализированными заградителями, наши кораблестроители пошли по самому быстрому пути — переоборудованию торговых и устаревших боевых судов.

Безусловно, самым необычным представителем рассматриваемого класса стал балтийский “Марти”, перестроенный из бывшей царской яхты “Штандарт”. “Заново рожденный” корабль получил мощное вооружение и современный внешний вид, и если бы не малая скорость, то его можно было бы причислить к крейсерам-заградителям. “Марти” активно использовался в годы Великой Отечественной: ставил мины, эвакуировал гарнизон базы Ханко, поддерживал огнем сухопутные части. За отличное выполнение заданий он 3 апреля 1942 года был удостоен гвардейского звания.

Вторым крупным заградителем Балтфлота стал “Урал” — бывший грузо-пвссажирский рефрижератор “Феликс Дзержинский”, один из шести теплоходов типа “Алексеи Рыков”. В начале войны он также участвовал во многих минно-заградительных операциях, в эвакуации гарнизона Ханко. С 1942 года “Урал” использовался как плавбаза, а после войны стал учебным судном.

Кроме того, в состав нашего флота в 1940 году вошли бывшие эстонские 600-тонные заградители “Ристна” и “Суроп”, однако в боевых операциях эти старинные колесные пароходы участвовали очень ограниченно.

Как уже говорилось, минное оружие на Балтике применялось очень активно. Причем нередко — в шхерах, на мелководных плесах, где крупные корабли осуществить постановку не могли из-за своей осадки. Тогда в импровизированные заградители временно оборудовались самые различные суда — например, гидрографическое судно “Норд”, шхуна “Хелена”, торпедные катера и “мошки” — малые охотники типа МО. Известен случай, когда мины ставились нашими моряками с... надувных резиновых лодок!

Эффективность советских заграждений оказалась весьма высокой. Так, 8 июля 1941 года в Финском заливе на наших минах подорвались и затонули сразу три немецких минзага— “Пройссен”, “Ганзештадт” и “Танненберг”. В сентябре там же затонул сильнейший корабль финского флота — броненосец “Ильмаринен”. Но наибольшие потери от мин понес вражеский транспортный флот — всего за годы войны пошли ко дну 66 судов фашистской Германии общим тоннажем 132,5 Tbic. т (брутто). Еще 8 транспортов получили тяжелые повреждения.

В отличие от Балтики на Черном море в планах советского военно-морского командования минным постановкам отводилась очень скромная роль. Впрочем, это неудивительно: у Черноморского флота практически не было серьезного надводного противника. Поэтому здесь долгое время минзагов не было вообще. Лишь в 1940 году в заградители переоборудовали два бывших грузовых судна — “Сызрань” (2810 т) и “Островский” (2625 т). В начале следующего года к ним прибавился переклассифицированный старый крейсер “Коминтерн”. Сразу после начала войны были мобилизованы и экстренно переделаны еще три совсем малых судна — однотипные “Заря” и “Лукомский”, а также 150-тонный “Дооб”. Но к моменту их включения в состав флота стало ясно, что минные заградители на Черном море больше не нужны. Поэтому корабли данного класса поработали по своей специальности только в течение первого месяца войны, а затем использовались преимущественно как транспорты.

Подобная ситуация сложилась и на Северном флоте. Там к началу войны находился лишь один заградитель — бывшее гидрографическое судно “Мурман” (1935 г., 3700 т, 13,4 узла, три 130-мм и четыре 76-мм орудия, 158 мин). В июле 1941 года мобилизации подверглись еще три древних парохода: “Канин”, “Сосновец” и “Юшар”. Два из них были построены еще в прошлом веке, а самым большим и современным (если только можно так сказать о судне дореволюционной постройки) считался “Юшар”. Он, кстати, дольше всех работал по своему основному назначению, выполняя минные постановки на больших глубинах в горле Белого моря еще в 1942 году, тогда как остальные заградители уже с осени 1941 года использовались исключительно в качестве транспортных судов.

Зато в планах ведения боевых действий на дальневосточном театре минному оружию отводилась исключительная роль. Советский Тихоокеанский флот (ТОФ) в 30-е годы находился в стадии становления и, разумеется, не мог противостоять японским эскадрам. И чуть ли не основным гарантом защищенности наших территориальных вод считались минные заграждения. В связи с этим к 1941 году в составе ТОФ числилось 10 минзагов (“Аргунь”, “Сергей Киров”, “Ворошиловск”, “Охотск”, “Астрахань”, “Аян”, “Теодор Нетте”, “Томск”, “Яна” и “Гижига”)—больше, чем на всех остальных флотах, вместе взятых. Правда, все они представляли собой преимущественно перестроенные сухогрузы. Самым большим и мощно вооруженным из них был “Аргунь”, а самым современным — бывшее гидрографическое судно “Охотск”, однотипное с североморским “Мурманом” (в ходе войны, в 1942 году, в состав ТОФ в качестве минзага вошел и третий “систершип” — “Океан”). В 1942—1943 годах было мобилизовано еще три десятка малых рыболовных судов и буксиров, но заградители из них получились никудышные, и их вскоре разоружили.

Во время войны с фашистской Германией тихоокеанские минзаги добросовестно трудились, создавая огромные оборонительные минные поля. Однако ход войны обернулся таким образом, что заграждения эти не понадобились, и тем минзагам, которым довелось принять участие в боевых действиях, пришлось выступать совсем не в своем амплуа...

15 августа 1945 года из Владивостока вышел 3-й эшелон десанта в Сейсин — три транспорта, минный заградитель “Аргунь”, тральщик типа AM и несколько катеров. Командующим эшелоном был назначен командир отдельного дивизиона минзагов капитан 3-го ранга В. И. Тулин.

Ранним утром следующего дня отряд приблизился к Сейсинскому порту. Корабли, опасаясь вражеских мин, двигались кильватерным строем, имея в голове тральщик с поставленными тралами. Правда, избежать подрыва не удалось — японцы на подходах выставили не только гальваноударные, но и неконтактные мины. Все три советских транспорта получили повреждения, но жертв среди личного состава не было, а корабли, несмотря на атаки вражеской авиации, подошли к берегу и начали высадку десанта.

Сейсин — важнейший порт Северной Кореи — японцы в период подготовки к агрессии против СССР предполагали использовать как одну из основных военно-морских баз. Поэтому город был опоясан сетью оборонительных сооружений с более чем сотней дотов, дзотов и батарей. Тогда, в августе 1945-го, Сейсин превратился в стратегический узел обороны. Осознавая это, японцы оказывали отчаянное сопротивление. С 12 августа, когда на берег высадились первые подразделения советских автоматчиков, в городе не утихали ожесточенные бои.

Залог успеха морского десанта, как правило, во многом зависит от огневой поддержки. Минзаг “Аргунь” в этом отношении был неоценим. Имея мощное вооружение из четырех 130-мм орудий, он по весу залпа в три с лишним раза превосходил находившийся в Сейсине флагманский эсминец “Войков”, несший четыре 102-миллиметровки. В 11.30, вскоре после развертывания корректировочного поста, “Аргунь” открыл огонь по позициям самураев. Те, видя беспомощность своих полевых пушек против советских дальнобойных морских орудий, подтянули к порту бронепоезд и включили его в артиллерийскую дуэль. (Пожалуй, это был единственный в истории бой минного заградителя с бронепоездом!) Советские моряки вышли победителями: разрушив снарядами железнодорожные пути, они загнали своего бронированного противника в ловушку, где его добили бомбами наши Пе-2.

При высадке десанта на Курильские острова пришлось вступить в бой и минзагу “Охотск”. Сильно вооруженный заградитель (три 130-мм и два 76-мм орудия) в единоборстве сразу с несколькими батареями, расположенными на островах Парамушир и Шумшу, получил три прямых попадания, но, поставив дымзавесу, мастерски вышел из зоны обстрела, а затем успешно уклонился от атаки японских торпедоносцев. За проявленный при выполнении боевых заданий героизм экипажу “Охотска” 26 августа 1945 года было присвоено гвардейское звание.