Утром 15 мая 1904 года у Порт-Артура появился отряд японских кораблей. Впереди строем кильватера шли броненосцы “Шикишима”, “Хацусе” и “Яшима”, за ними следовали крейсера типа “Тацута” и “Читозе”. На расстоянии 12 миль от берега корабли поворотом “все вдруг” развернулись в строй фронта. Неожиданно в 10.30 перед форштевнем “Яшимы” взметнулся столб воды, и броненосец, накренившись на правый борт, стал оседать на нос. Команда спустила шлюпки, но покидать корабль не спешила, надеясь удержать его на плаву.

Остальные корабли отряда застопорили машины, а флагманский броненосец “Хацусе” стал медленно приближаться к поврежденному собрату. И тут раздался новый взрыв, затем еще два. Выпустив струю пара, “Хацусе” начал стремительно погружаться в воду и через каких-нибудь 40 секунд исчез с поверхности, унеся на морское дно 500 матросов и офицеров.

На японских кораблях взвыли сирены, отряд дал полный ход и скрылся в туманной дымке. Последним уходил сильно осевший на нос и временами останавливающийся и стравливающий пар “Яшима”. При этом крейсера в течение нескольких минут из всех орудий вели бешеный огонь по воде вокруг себя, полагая, что их атаковали русские подводные лодки. Японцам не удалось довести поврежденный броненосец до базы: ночью подул свежий ветер, переборки не выдержали напора волн, и “Яшима” также затонул.

Столь убедительным успехом завершился всего один боевой поход минного транспорта “Амур”, продолжившего ряд кораблей, которые строились в русском флоте по идее лейтенанта В. А. Степанова...

Опыт русско-турецкой войны дал два способа использования мин — пассивный и активный, то есть оборонительный и наступательный. Первый предназначался для защиты своих берегов установкой минных заграждений, второй — для ведения действий в неприятельских водах или на вражеских коммуникациях. Для активных постановок требовались мины, которые могли бы устанавливаться на заданную глубину автоматически, без предварительных замеров глубины в районе постановки, и были бы автономными, то есть не связанными с береговыми минными станциями. Выполнить эти требования позволили изобретения и нововведения, появившиеся в России в конце прошлого века.

В 1882 году лейтенант Н. Н. Азаров разработал штерто-грузовой способ автоматической постановки мин на заданную глубину. С 1881 года начал работать первый русский пироксилиновый завод, его продукция позволила резко повысить мощность мин. Увеличилась масса заряда — благодаря применению более выгодной сферической формы корпуса. И к середине 80-х годов мина достигла той степени совершенства, которая позволяла говорить о ней как о новом виде морского оружия. И в то же время со всей остротой встал вопрос о создании специального корабля для активной постановки минных заграждений во вражеских водах.

Первыми носителями нового оружия стали черноморские пароходы Русского общества пароходства и торговли (РОПиТ) “Веста” и “Владимир”, в годы русско-турецкой войны приспособленные для минных постановок. Первым же русским минным транспортом специальной постройки официально считается шхуна “Алеут” (3)...

Когда в 1880 году для минной обороны Владивостокского военного порта понадобились специализированные средства, были предложены минные килекторы и минные баржи с кранами. Но управляющий морским министерством вице-адмирал И. А. Шестаков приказал построить совершенно новое “военное судно с морскими качествами — специальный военный транспорт”, который мог бы в мирное время служить грузовым судном, а в военное — в качестве минного депо. В ноябре 1886 года норвежский Ньюландский механический завод сдал русскому флоту транспорт “Алеут”. Летом 1887 года он пришел во Владивосток и долгое время использовался для прибрежного крейсирования, охраны котиковых промыслов и гидрографических работ. Что же касается минных заграждений, то “Алеут” ставить их на ходу не мог и работал преимущественно с минными плотиками.

Вскоре стало ясно, что настоящий быстроходный минный заградитель должен быть без минбалок, стрел, минных плотиков. Необходимо было разработать такие постановочные средства, которые позволили бы в полной мере использовать возможности автоматического якоря Азарова, поскольку без них постановка каких-нибудь ста мин растягивалась на неделю. Такие темпы для создания активных заграждений были явно недостаточными.

Автоматическая постановка мин в то время требовала преодоления трех трудностей. Прежде всего необходимо было вынести подготовленную мину за борт на расстояние, гарантирующее корабль от случайного удара ее о борт. При обычных методах сбрасывания мин со стрелы это становилось невозможным уже при незначительном волнении на море. Далее, требовалось свести к минимальной высоту сбрасывания, в противном случае возникала опасность удара якоря о корпус мины. И, наконец, надо было обеспечить постановку при сравнительно большом ходе — не менее 10 узлов.

Всем этим условиям отвечал проект лейтенанта В. А. Степанова, представленный в Морской технический комитет в 1889 году. Изобретатель предложил оборудовать корабль низкорасположенной закрытой минной палубой, над которой по всей длине устроен Т-образный рельс При открывании портов этот рельс выдвигался за корму, свисая наклонно над поверхностью воды. Подвешенные к рельсу мины цепью передвигались к открытым портам, достигали наклонных консолей и соскальзывали в воду. Система Степанова позволяла ставить мины через равные тридцатиметровые промежутки на десятиузловом ходу, обеспечивая темп 10 мин в минуту.

Изобретение Степанова открыло дорогу к созданию специального минного заградителя, и в том же 1889 году Морское министерство объявило конкурс на проектирование и постройку двух таких кораблей для Черноморского флота. В конкурсе приняли участие судостроительные фирмы Швеции, Норвегии и Дании; лучшим был признан проект шведской фирмы “Мотала” — она-то и получила заказ на постройку минных транспортов “Буг” (4) и “Дунай”. В 1892 году они вступили в строй.

Этот проект и подсказал Морскому министерству идею снабдить приспособлениями для постановки мин два из четырех грузовых транспортов, по программе 1895 года предназначавшихся для портовых надобностей. Однако из-за загруженности заводов планы остались нереализованными. Лишь в 1901 году решили построить универсальный транспорт, но не по типу “Буга”, а со съемными миннопостановочными приспособлениями, которые в мирное время можно было бы хранить на берегу.

Спроектированный по этой идее минный транспорт “Волга” (5) заложили в Новом Адмиралтействе в Петербурге весной 1903 года, летом 1905-го он прошел испытания, показавшие необходимость уширения корпуса в средней части, что и сделали в 1907 году.

Минный транспорт “Буг”, присоединившийся к легендарному “Очакову” во время Севастопольского восстания 15 ноября 1905 года, под угрозой обстрела канонеркой “Терец”, остававшейся на стороне царского правительства, был затоплен своей командой в Южной бухте. Через два года его подняли и переоборудовали в маячный транспорт. В 1915 году “Буг” числился посыльным судном, в 1916— сетевым заградителем. В гражданскую войну белогвардейцы пытались использовать его в качестве вспомогательного крейсера, но посадили на камни. Корабль затонул на небольшой глубине, был поднят и в 1924 году сдан в металлолом.

Более чем на двадцать лет пережил своего собрата “Дунай”. До Октябрьской революции он продолжал нести службу минзага. В 20-е годы корабль, получивший название “1 Мая”, использовался сначала как минный заградитель, а затем был переведен в класс гидрографических судов. В 1932 году его переименовали в “Гидрограф”. Погиб он в ноябре 1941 года, отражая налет фашистской авиации.

“Волга” активно воевала в первой мировой войне, в апреле 1918 года участвовала в знаменитом Ледовом походе Балтийского флота, действовала против мятежных фортов Красная Горка и Серая Лошадь. Пройдя несколько ремонтов, “Волга” оставалась в строю до 1944 года. Корпус ее сохранился до наших дней, и любители истории отечественного флота активно выступают за реставрацию уникального корабля.

Первыми минными заградителями, предназначенными для скрытной постановки активных заграждений на вражеских коммуникациях, суждено было стать “Амуру” и “Енисею”, но в 1895 году, когда разрабатывалась программа их строительства, такого класса еще не существовало, и проектируемые корабли по старой памяти именовали минными транспортами. По проекту оба они должны были оборудоваться постановочной системой конструкции Степанова, работающей от паровых брашпилей. Но в ходе постройки от механических приводов отказались, что повлекло за собой увеличение команды на 70 человек. Для их размещения пришлось расширить полубак и соорудить полуют. Это привело к недостаточной остойчивости кораблей и вызвало необходимость установки булей на уровне ватерлинии, что снизило скорость на 0,3 узла.

Несмотря на многократные переделки, “Амур” и “Енисей” получились удачными кораблями. В 1901—1902 годах они благополучно перешли с полным запасом мин из Кронштадта на Дальний Восток, где их предполагалось использовать, помимо прямого назначения, в качестве крейсеров и канонерских лодок-стационеров.

14 мая 1904 года “Амур” в сопровождении шести миноносцев вышел на боевую постановку, имея приказ поставить заграждение в 8—10 милях от входа в Порт-Артур. Но командир “Амура” капитан 2-го ранга Ф. Н. Иванов нарушил приказ: многократно наблюдая маневрирование японских кораблей, он установил, что те, как правило, не приближаются к берегу ближе, чем на 10—11 миль. Именно на таком расстоянии он и выставил банку из 50 шаровых мин, за что по возвращении на базу получил строгий выговор от контр-адмирала Витгефта. А утром следующего дня прозвучали взрывы, подтвердившие правильность принятого Ивановым решения.

Действия “Амура” показали, каких успехов можно достичь при активном использовании минного оружия. Ведь скольких потерь могло бы стоить русскому флоту уничтожение двух вражеских броненосцев в артиллерийском бою! Позднее при Цусиме эскадра адмирала Того получила множество попаданий русских снарядов, но ни один из кораблей не погиб. А одна-единственная постановка “Амура” оказалась более эффективной, чем многочасовая дуэль закованных в броню гигантов.

Судьба “Енисея” сложилась трагично. 11 февраля 1904 года из-за неисправности в автоматической вьюшке одна из сброшенных мин всплыла на поверхность. При попытке уничтожить ее не было учтено течение, и “Енисей” снесло на собственную мину. Произошел взрыв, и заградитель быстро затонул. В числе погибших был и командир “Енисея”, капитан 2-го ранга В. А. Степанов, отказавшийся покинуть тонущий корабль. Храбрый офицер, талантливый инженер, создавший первую в мире автоматическую систему постановки мин, создатель “Амура” и “Енисея” был унесен на морское дно собственным детищем!

Успешные действия минных заградителей под Порт-Артуром побудили русское командование заложить на Балтике два новых аналогичных корабля — “Енисей” II и “Амур” II (6). За основу был взят прежний проект, хотя в него внесли некоторые изменения. Минзаги типа “Амур” II вступили в строй с большим опозданием и были вооружены новыми образцами мин.

Использование старых проектов не оправдало себя и привело к снижению тактических возможностей новых кораблей. Если минзаги первой серии незначительно уступали в скорости современным им крейсерам и даже обгоняли тогдашние броненосцы, то корабли второй серии оказались существенно тихоходнее новых крейсеров и линкоров. В связи с этим в годы первой мировой войны они главным образом занимались постановкой оборонительных заграждений.

Судьба “Амура” и “Енисея” второй серии оказалась весьма сходной с судьбой их одноименных предшественников; 4 июня 1915 года минный заградитель “Енисей”, шедший из Ревеля в Рижский залив, был торпедирован немецкой подводной лодкой у мыса Рист. Командир минзага капитан 2-го ранга К. В. Прохоров отказался покинуть тонущий корабль, повторив подвиг командира первого “Енисея”.

“Амуру” выпала более долгая жизнь. 25 октября 1917 года он вошел в Неву и стал на якорь рядом с крейсером “Аврора”. Амурцы штурмовали Зимний дворец, охраняли Смольный. В 1919 году корабль законсервировали и поставили на длительное хранение, потом стали использовать как блокшив, центр допризывной подготовки, базу для подводников. 21 июня 1941 года ледокол “Трувор” повел на буксире давно уже ставший несамоходным корпус “Амура” в Таллинн. Здесь на протяжении двух месяцев жили защитники столицы Эстонии — экипажи подводных лодок и катеров, морские пехотинцы, размещались некоторые подразделения тыла. А 27 августа 1941 года корпус “Амура” был затоплен советскими минерами, чтобы преградить немцам путь в Купеческую и Минную гавани. Так “Амур” II повторил судьбу первого “Амура”, также уничтоженного руками русских моряков перед сдачей Порт-Артура...