Утром 9 августа 1904 года японские войска настолько приблизились к Порт-Артуру, что осадная артиллерия начала бомбардировать корабли Тихоокеанской эскадры, стоявшие на внутреннем рейде. Больше медлить было нельзя, и командующий эскадрой контр-адмирал Витгефт скрепя сердце решился наконец приступить к выполнению операции, которой давно и настоятельно требовало от него командование: прорыв во Владивосток был назначен на следующее утро. Однако сообщение о выходе русских кораблей в море достигло Владивостока лишь в 4 часа дня 11 августа и явилось полной неожиданностью для командования. И это спутало все заранее разработанные планы.

Согласно замыслу предполагалось, что для усиления прорывающейся эскадры навстречу ей из Владивостока выйдет отряд броненосных крейсеров, который будет дожидаться ее в Корейском проливе близ острова Цусимы. И, действительно, сразу по получении донесения из Порт-Артура "Россия", "Громобой" и "Рюрик" получили приказ выйти в поход на следующее утро, 12 августа. Кто мог знать, что в тот самый момент, когда отдавался этот приказ, все было уже кончено: прорыв не удался, большая часть русских кораблей возвращалась в обреченный Порт-Артур, остальные рассеялись по нейтральным портам...

В соответствии с полученной от начальства директивой контр-адмирал Иессен привел свой отряд в Корейский пролив на параллель Фузана ранним утром 14 августа, проскочив в ночной темноте мимо поджидавшей его здесь эскадры броненосных крейсеров японского адмирала Камимуры. Лишь в 4 часа 40 минут на русских кораблях заметили противника: "Идзумо", "Токива", "Адзума" и "Ивате" шли в рассветной мгле в восьми милях севернее русского отряда, отрезая ему путь к отступлению на Владивосток. Почти одновременно обе колонны повернули на восток и легли на параллельные курсы, а в 5 часов 30 минут заговорили орудия.

Ведя бой, Иессен, державший свой флаг на "России", повернул на север, но, увидев, что "Рюрик", концевой корабль русского отряда, стал отставать, вернулся, стараясь прикрыть пострадавший от вражеских снарядов крейсер и дать ему возможность исправить повреждения. Терпя большой урон от огня японских кораблей, "Россия" и "Громобой" маневрировали вокруг "Рюрика". Около 8 часов утра Иессену показалось, что крейсер несколько выправился на курсе и способен вести бой. Как раз в это время к месту сражения начали подходить легкие крейсеры контр-адмирала Уриу. И тогда Иессен решил увлечь за собой в преследование мощные корабли Камимуры в надежде, что "Рюрик" сможет сам отбиться от вражеских легких крейсеров. Но на самом деле положение "Рюрика" было отчаянное.

Корабль горел, кормовые отделения были затоплены, руль заклинило, и "Рюрик" еле-еле управлялся машинами. От первых же японских залпов погиб весь старший офицерский состав во главе с командиром, поэтому командование принял лейтенант К. Иванов. Окончательно потеряв ход, "Рюрик" вел безнадежный бой с легкими крейсерами японцев. Его уцелевшие орудия изрыгали снаряды в окружавшие со всех сторон японские крейсеры и миноносцы. Наконец, видя, что "Нанива" (40), "Такачио", "Ниитака" и "Цусима" приближаются, чтобы захватить корабль, Иванов приказал открыть кингстоны. В 10 часов 30 минут броненосный крейсер "Рюрик" погрузился в воду и лег на дно Японского моря.

Тем временем японские броненосные крейсеры продолжали преследовать уходящие на север "Россию" и "Громобой". К удивлению Камимуры, скорость русских кораблей, несмотря на хорошо видимые на них разрывы снарядов, не уменьшалась. Около 10 часов на флагманском крейсере "Идзумо" кончился боезапас, и японский адмирал приказал прекратить преследование.

"Россия" и "Громобой" пришли во Владивосток 16 августа без крупных повреждений.

В бою 14 августа превосходство японцев было не только количественным, но и качественным. Их корабли развивали ход в 20-22 узла против 17-20 узлов у русских. Превосходство японской эскадры становилось еще очевиднее при сравнении бортовых залпов. В этом случае против шестнадцати 203-мм и сорока двух 152-мм японских орудий наш отряд мог выставить лишь шесть 203-мм и двадцать два 152-мм.

Такова оказалась цена пренебрежения царского флота к броненосным крейсерам нового типа, разработке которых японцы уделяли пристальное внимание после сражений 1895 года в Желтом море... Некоторые специалисты тогда считали даже, что "тип броненосного крейсера, в самом точном смысле этого слова, создан японцами, конечно, при помощи таких опытных судостроительных фирм, как, например, "Эльзвик". Ссылка на эту фирму, конечно, не случайна: именно у нее японцы перекупили два броненосных крейсера, предназначавшихся для чилийского флота (см. "М-К" № 4, 1979).

Из опыта морской войны с Китаем японцы вынесли убеждение, что для нанесения ударов по слабым местам вражеской эскадры в быстро меняющейся боевой обстановке необходимо подвижное крыло из кораблей, способных действовать в боевой колонне главных сил вместе с эскадренными броненосцами. Такими кораблями должны были стать мореходные крейсеры, имеющие более легкую, чем броненосцы, защиту, но зато развивающие большую скорость. Что касается артиллерии, то она, как и на броненосцах, должна размещаться в башнях и казематах, только калибр главной артиллерии может быть меньше - 203 мм вместо 305. По требованию японцев в строившиеся корабли были внесены соответствующие изменения, и вскоре в строй японского флота вступили броненосные крейсеры, хотя и похожие внешне на более поздние английские "кенты" (55), но лучше разработанные. Это двухтрубные "Азама" (76) и "Токива".

Вслед за ними на воду сошли еще два заказанных в Англии броненосных крейсера - "Идзумо" и "Ивате". При одинаковом водоизмещении, количестве и размещении орудий они отличались от своих предшественников - имели три трубы, и на них были установлены более совершенные водотрубные котлы Белльвиля вместо огнетрубных. Завершали программу "Якумо" и более легкий, чем все остальные, "Адзума" (77), строившиеся соответственно в Германии и во Франции.

"Изучая русские и японские судостроительные программы, - вспоминал известный советский кораблестроитель В. Костенко, - я пришел к выводу, что наиболее уязвимым моментом комплектации русского флота... являлось отсутствие дивизии сильных броненосных крейсеров, способных успешно бороться с шестью однотипными кораблями типа "Азама".

Тем более удивительным представляется отказ царского правительства от сделки с итальянской фирмой "Ансальдо", которая в конце 1904 года предложила России продать два броненосных крейсера, построенных для Чили. Официальной причиной отказа было то, что предлагаемые крейсеры не подходят-де к типу кораблей русского флота. Но в морских кругах ходили слухи, будто представитель русского Морского министерства адмирал Абаза потребовал себе «за комиссию» от фирмы миллион рублей. Тогда "Ансальдо" нашла покупателя посговорчивее. Им оказалось... японское правительство, ухитрившееся буквально за месяц до открытия боевых действий усилить свой флот двумя броненосными крейсерами - "Ниссин" и "Кассуга".

В ходе русско-японской войны на долю всех этих броненосных крейсеров выпала большая боевая нагрузка. 9 февраля 1904 года - через две недели после начала кампании - "Азама" в составе крейсерской эскадры адмирала Уриу участвовала в знаменитом бою с крейсером "Варяг", где получила тяжелые повреждения кормовой башни и мостика. Спустя месяц отряд адмирала Камимуры в составе "Идзумо", "Адзума", "Азама", "Якумо" и "Ивате" предпринял малоудачную бомбардировку Владивостока.

Крейсеры итальянской постройки "Ниссин" и "Кассуга" - более легкие, чем остальные шесть, - обычно действовали отдельно от них. 15 апреля 1904 года именно они начали обстрел внутреннего рейда Порт-Артура перекидным огнем, а 23 августа вели перестрелку с русским эскадренным броненосцем "Севастополь", вышедшим бомбардировать береговые японские батареи. Все восемь крейсеров принимали участие и в Цусимском сражении, где "Ниссин" и "Кассуга" входили в первый броненосный отряд, а остальные шесть - во второй.

Последний в русско-японской войне бой, в котором сражались японские броненосные крейсеры, провели "Якумо" и "Ивате", получившие 28 мая 1905 года приказ Того захватить уходящий от преследования броненосец береговой обороны "Адмирал Ушаков". Настигнув русский корабль, японский флагман поднял сигнал: "Советуем вам сдаться. Ваш флагман сдался". Разобрав первую часть сигнала, героический командир броненосца капитан 1-го ранга Миклухо-Маклай сказал: "Продолжения сигнала нам ждать не надо!" - и приказал открыть огонь. Через 40 минут "Адмирал Ушаков" начал тонуть. Командир приказал открыть кингстоны и вместе с кораблем пошел на дно...

Меньше чем за год до начала русско-японской войны воспитанник Кронштадтского морского инженерного училища В. Костенко избрал темой своего дипломного проекта тип броненосного крейсера, который при одинаковом тоннаже и скорости с "Азамой" был бы лучше вооружен и бронирован. Смело пойдя на увеличение калибра главной артиллерии с 203 мм до 254 мм, молодой кораблестроитель с таким искусством расположил орудия, что вес бортового залпа у его корабля на 60% превосходил вес залпа "Азамы"!

Получилось так, что Костенко предугадал тот путь, по которому в течение первых лет после русско-японской войны пошло развитие броненосного крейсеростроения. Действительно, броненосные крейсеры нового типа оказались излишне сильны для решения такой задачи, как уничтожение вражеских торговых судов и малых кораблей, и в то же время практически бессильны перед эскадренными броненосцами, неуязвимыми для их снарядов. А Цусимское сражение показало: броненосные крейсеры могут быть втянуты в артиллерийский бой с эскадренными броненосцами...

Корабли этого класса, как выяснилось, были недостаточно защищены, чтобы вести дальнюю разведку боем и наводить неприятеля на свои главные силы, и недостаточно быстроходны, чтобы охватывать фланги вражеской эскадры без привлечения к этой операции броненосцев. Наконец, они не могли самостоятельно действовать при столкновении с сильным противником. Выполнить такие требования можно было, только увеличив водоизмещение и артиллерийскую мощь кораблей. И если внимательно изучить тактико-технические данные тогдашних броненосных крейсеров, нетрудно убедиться: их водоизмещение сразу после русско-японской войны возросло с 9-10 до 14- 15 тыс. т, а на смену классическому калибру главной артиллерии 203 мм приходят орудия калибром 216 мм в Германии, 234 мм в Англии, 254 мм в США и Италии. Но ни одна страна не опередила на этом пути Японию.

Первые броненосные крейсеры японской постройки - "Цукуба" (78) и "Икома", - заложенные на верфи в Куре, представляли собой внушительные корабли водоизмещением 13150т, главная артиллерия их имела линкорный калибр - 305 мм! Не останавливаясь на этом, японцы продолжали развивать класс броненосных крейсеров: в 1907 году со стапелей сходят на воду еще более крупные и быстроходные "Курама" (79) и "Ибуки", на которых калибр средней артиллерии был увеличен со 152 мм до 203 мм. "Ибуки" стал первым японским кораблем с паровыми турбинами.

Неудивительно, что по весу бортового залпа последние японские крейсеры оставили далеко позади аналогичные корабли всех остальных стран мира: 2138 кг! Почти вдвое больше, чем у идущей за ними американской "Монтаны"! Но японские кораблестроители и не думали останавливаться на этом. В 1906 и 1907 годах на воду сходят "Сатсума" и "Аки" (80) - броненосные крейсеры, неотличимые от эскадренных броненосцев. Кроме четырех 305 мм, орудий главного калибра, они несли еще двенадцать 254-мм! Вес бортового залпа у этих, как тогда казалось, монстров достиг 3086 кг! И тем не менее даже эти колоссы померкли перед кораблями, которые уже строились в Англии. На смену крейсерам броненосным шли крейсеры линейные...