Ни одному иностранцу, когда-либо посещавшему Англию, не оказывалось такого пышного приема, какой а 1893 году был устроен американцу Альфреду Мэхэну. В его честь первый лорд Адмиралтейства Спенсер дал банкет. Его торжественно принимал лорд-мэр лондонского Сити. Сама королева Виктория и принц Уэльский - будущий король Эдуард VII - удостоили его аудиенции. Старейшие университеты - Оксфордский и Кембриджский - вручили ему почетные степени доктора права. И наконец, факт, не запечатленный до того в анналах английской истории: Мэхэн стал первым иностранцем, удостоенным чести быть приглашенным в Клуб Королевского флота на торжественный обед, устроенный по подписке более чем 100 адмиралами и капитанами английского королевского флота...

В чем же дело? Кто такой был Мэхэн? За какие заслуги его — иностранца — чествовали вся официальная Англия, английский флот?

Хваленому английскому самолюбию польстили труды Мэхэна, в которых превозносились морская слава и величие Британии, политика ее правителей и победы ее флота. Сам Мэхэн был скромным американским морским офицером. В молодости участвовал в гражданской войне между северными и южными штатами, потом в чине капитана первого ранга преподавал военно-морскую историю и тактику в морском колледже. В 1890 году он издал книгу "Влияние морской силы на историю. 1660-1783 гг", а спустя два года другую - "Влияние морской силы на французскую революцию и империю 1793-1812 гг.".

В своих исследованиях на основе: анализа морских войн, которые вела Англия сначала с Голландией, а потом с Францией, Мэхэн доказывал, что победу над этими странами англичане одержали только благодаря господству своего флота на море. Основой морской силы, позволяющей достичь такого господства, он считал крупные линейные корабли, которые могут либо разгромить врага в морском сражении, либо заблокировать его и не выпустить на океанские просторы.

Мэхэнова доктрина морской сипы внесла сокрушительный удар по модной в 90-х годах прошлого столетия идее крейсерской войны, которую Мэхэн именовал не иначе, как "несущественной и эфемерной", о которой говорил как о средстве наносить удары болезненные, но не смертельные. Но - о ирония судьбы - великий апологет эскадренных сражений и линейных кораблей, принципиальный противник крейсерской войны прибыл к берегам туманного Альбиона в качестве командира крейсера!

За всю свою историю американский флот не раз испытал высочайшие взлеты и нижайшие падения, но, по единодушному мнению специалистов, никогда состояние его не было столь плачевным, как в 70-е годы. Лучшими кораблями у американцев считались тогда деревянный корвет I класса "Трентон" (31), спущенный на воду в 1875 году, и шесть деревянных корветов II класса - "Вандалия", "Сватара", "Марион", "Квиннебог", "Галена" и "Могикан", заложенные в 1872-1873 годах.

В 1881 году секретарь флота Хант подал президенту Гарфильду паническую записку о состоянии флота. По словам Ханта, в этом году в строю находился всего один корабль, способный выдержать бой с другим кораблем, и всего несколько корветов, способных кое-как нести крейсерскую службу. Для реорганизации флота назначили комиссию под председательством контр-адмирала Роджерса; она сочла необходимым к 1889 году построить 63 корабля: 2 крейсера в 6000 т со скоростью 15 узл,. 6 крейсеров в 4500 т со скоростью 14 узл., 10 крейсеров в 3000 т со скоростью 13 узл, 20 крейсеров в 860 т со скоростью 10 узл., а также 25 миноносных канонерок и миноносцев.

Первенцами нового американского флота стали четыре корабля: бронепалубные крейсера II класса "Атланта" и "Бостон", бронепалубный крейсер I класса "Чикаго" и посыльный корабле "Долфин".

Приступая к проектированию "Атланты" и "Бостона" (32), которым суждено было стать прототипом всех бронепалубных крейсеров нового флота США. конструкторы задались целью создать некий универсальный корабль, способный выполнять самостоятельные действия в одиночку, входить в состав блокирующих эскадр, соединяться в летучие отряды для преследований и т. д. Стремление к такой разносторонности наложило отпечаток на весь облик "Бостона".

Желая получить большую автономность, конструкторы отказались от второй паровой машины, отдав предпочтение парусам. Необходимость установить на палубе парусный рангоут определила то необычное размещение артиллерии на "Бостоне", подобного которому, пожалуй, не сыскать ни на одном другом крейсере в мире. Два 203-мм орудия располагались диагонально по одному в двух барбетах из 51-мм брони: переднее с левого борта, заднее - с правого. За этими барбетами в центральной части корабля находилась батарея с шестью 152-мм скорострельными пушками: две с правого борта, две с левого, одна в носу и одна в корме рядом с 203-мм орудиями.

Даже при беглом взгляде на контуры "Бостона" легко увидеть, что этот корабль знаменовал собой первый робкий шаг от корветов и фрегатов, отживших свой век, к новым могучим крейсерам, которым предстояла еще долгая, более чем пятидесятилетняя эволюция В самом деле, он уже строился из стали, на нем устанавливались современные по тем временам нарезные орудия и паровые машины, броневая палуба и барбеты, и одновременно оставался архаичный парусный рангоут. И эта нерешительность в отходе от старых традиций была свойственна всему первому десятилетию американского крейсеростроения.

Облик такого же переходного типа имел, к примеру, и бронепалубный крейсер 1 класса "Чикаго" (33), на котором в 1893 году и пришел в Англию Мэхэн. "Чикаго", строившийся одновременно с "Бостоном", был крупнее по водоизмещению. Здесь конструкторы приняли другую схему размещения артиллерии, также совместимую с парусным рангоутом. Четыре 203-мм орудия они установили на верхней палубе по одному в четырех выступающих за очертания борта полубашнях - спонсонах. Под верхней палубой находилась батарейная. В центральной части на ней располагались по бортам шесть 152-мм орудий, в носу ( спонсонах) еще два 152-мм и в корме, в капитанской каюте тоже два 127-мм орудия. 37-мм броневая палуба со скосами прикрывала машины, котлы и бомбовые погреба только на одной трети длины корабля.

Однако новые веяния не обошли США. В 1885 году стало известно о двух крейсерах, построенных в Англии для Японии, - "Нанива" и "Такачио". Полностью лишенные парусов, эти корабли показали существенное превосходство над английскими "Ирисами" в вооружении, бронировании и скорости хода, а на переходе из Англии в Японию продемонстрировали и отличные мореходные качества. Это побудило американцев создать один из очередных кораблей по этому типу, отступив от прежнего намерения строить только рангоутные крейсера. Так появился "Чарльстон" - корабль одного класса с "Бостоном", но более крупный (4040 т, 6666-6943 л. с., 18.2-18,8 уэл., броневая палуба 51-76 мм). Особенностью "Чарльстона" было размещение артиллерии, освобожденное от ограничений, накладываемых парусным рангоутом.

Такой же шаг был сделан и в отношении вновь строящихся бронепалубных крейсеров I класса, последовавших за "Чикаго", - "Балтиморы" (34) и "Филадельфии". По размещению артиллерии эти корабли продолжали тенденцию, заложенную в конструкции "Чикаго" - четыре 203-мм орудия стояли в спонсонах на носу и корме на возвышающихся над верхней палубой полубаке и полуюте, а шесть 152-мм бортовых орудий - на верхней палубе в средней части корабля. На "Балтиморе" толщина броневой палубы составила 102-мм, а на полубаке размещалась боевая рубка с броней в 76 мм.

Крейсер "Филадельфия" проектировался как однотипный с "Балтиморой", но новые веяния в артиллерии и ее защите побудили конструкторов отступить от первоначального замысла. При водоизмещении 4324 т, мощности 8815 л. с. и скорости 19,7 узл. "Филадельфия" несла двенадцать 152-мм орудий два на полубаке, два на полуюте и восемь бортовых на верхней палубе в средней части корабля.

О том, с каким трудом новые идеи внедрялись в американский флот, можно судить по истории следующих двух крейсеров I класса - "Сан-Франциско" и "Нью-Арка" (35). Задуманные как однотипные, они имели совершенно одинаковые размеры, но совершенно различный внешний вид. Если более ранний "Сан-Франциско" являл собой дальнейшее развитие безрангоутных крейсеров типа "Балтимора" и "Филадельфия", то более поздний "Нью-Арк", вооруженный полным парусным рангоутом, вдруг снова возвращал к временам закладки "Чикаго". По всей видимости, мнение секретаря флота о необходимости парусов для крейсеров на мгновение возобладало, и этого оказалось достаточно, чтобы появился архаичный, выпадающий из ряда "Нью-Арк".

При первом своем появлении крейсера нового американского флота часто подвергались критике. Говорили, что они тихоходны и уступают в скорости даже эскадренным броненосцам тех лет; что они слишком сильно вооружены для их водоизмещения; что они несут архаичный парусный рангоут. Проводились сопоставления и сравнения из которых вытекало: американские крейсера уступают чилийским, китайским, испанским, аргентинским. Но при этом упускалось из виду одно весьма существенное обстоятельство: ни один американский корабль не был построен за границей. А такую роскошь в прошлом веке могли себе позволить далеко не все страны.