В секрете держали англичане сведения об операции «Пьедестал» — переброске из Гибралтара на Мальту военных грузов для английских войск, оборонявших Александрию. И все же в августе 1942 года немецкой разведке стало известно о формировании британского конвоя из четырнадцати крупных транспортов. Опасаясь за сохранность этих жизненно важных для армии грузов, в состав охранения конвоя включили не только эсминцы и крейсера, но и авианосец «Игл», на самолеты которого была возложена задача обеспечения противолодочной обороны и воздушного прикрытия кораблей...

Капитан-лейтенант Розенбаум, командир фашистской подводной лодки U-73 типа VII В, мог считать себя счастливчиком: его субмарине удалось пробраться в самый центр конвоя, и при этом лодку не засекли ни эсминцы, ни самолеты охранения. К тому же курс кораблей был таким, что лодке даже не пришлось маневрировать, выбирая позицию для атаки. Розенбауму оставалось лишь терпеливо ждать, когда добыча сама угодит под его торпеды. Через восемь минут после взрыва торпед гидроакустики доложили, что они слышат треск и грохот рушащихся переборок, а еще через шесть минут раздался сильный глухой взрыв паровых котлов идущего на дно авианосца.

Поистине роковыми оказались для англичан последствия столь быстрой гибели «Игла». Лишенный воздушного прикрытия, конвой был разгромлен фашистскими торпедными катерами, подводными лодками и самолетами. Спустя четыре дня после торпедной атаки 25 августа 1942 года на Мальту пришло всего пять транспортов, причем два из них еле держались на плаву. Девять торговых судов, авианосец, два легких крейсера и эсминец — такой оказалась цена гибели «Игла» — одного из семи авианосцев, с которыми Англия вступила во вторую мировую войну.

Обладавшая в годы империалистической войны крупнейшим в мире линейным флотом, Англия после подписания Версальского договора, казалось, позволила себе сделать некоторую передышку в строительстве новых кораблей. Из списков флота были исключены все линейные корабли и крейсера додредноутского и дредноутского типов и все крейсера и эсминцы, построенные в 1895—1915 годах, а из 1005 заказов на строительство новых кораблей было аннулировано 608. Но в действительности адмиралтейство и не помышляло о сокращении флота. Оно просто колебалось: строить ли более крупные линейные корабли или ориентироваться исключительно на воздушный и подводный флот?

Опыт первой мировой войны не мог дать категорического и однозначного ответа на этот вопрос, и в 20-х годах в печати морских держав развернулась бурная полемика.

Практичность британского адмиралтейства проявилась в том, что в развитии авианосцев оно решило руководствоваться не умозрительными соображениями газетных спорщиков, а реальным боевым опытом минувшей войны. А он, в сущности, сводился к тому, что авианосец может быть только вспомогательной единицей флота и ни в коем случае не в состоянии заменить крейсер или линейный корабль. Почему? Да потому, что сама авиация считалась пригодной лишь для выполнения хотя и важных, но все-таки вспомогательных функций. Во-первых, для разведки на море и корректировки артиллерийской стрельбы; во-вторых, для содействия флоту в набеговых операциях на побережье противника и, в-третьих, для обороны флота в походах и на стоянке несением дозора и отражением воздушных и подводных атак.

Часть этих задач — разведка, корректировка и дозор — на линкорах и крейсерах возлагалась на корабельную авиацию, интересы которой концентрировались на «своем» корабле, а не на флоте в целом. Для этого применялись гидросамолеты, запускавшиеся с катапульт и садившиеся на воду. Что же касается воздушной работы в интересах эскадр и флотов, то она поручалась эскадренной авиации — сухопутным самолетам, взлетавшим с авианосцев и садившимся на их палубы. В начале 20-х годов возможность их успешного действия всецело зависела от технического совершенства этих кораблей. Как писал тогда советский морской летчик В. Баруздин, «самолет может быть средством наблюдения и поражения только при наличии и хорошем состоянии орудия, его выбрасывающего,— аэродрома; снаряд плохой пушки не опасен, самолет при плохом аэродроме бессилен и беспомощен». А в 1920 году ни у кого не повернулся бы язык назвать авианосцы «Аргус» и «Фьюриес II», оставшиеся на вооружении английского флота, «хорошими аэродромами»...

В самом деле, в операциях первой мировой войны ни одному самолету, взлетевшему с «Фьюриеса II», так никогда и не удалось сесть на его палубу после выполнения задания. И, как выяснилось, это происходило из-за пренебрежения законами аэродинамики при проектировании корабля (см. «М-К», 1982, № 1).

Удачнее был скомпонован «Аргус»: на нем отсутствовала возмущающая воздушный поток надстройка, палуба простиралась от носа до кормы, и на посадочном участке устанавливался первый, еще несовершенный аэрофинишер для сокращения пробега самолета при посадке. Но авианосец оказался безнадежно тихоходным, что делало невозможным его совместные действия с флотом. Кроме того, на нем не совсем удачно решили проблему отвода дымовых газов (см. «М-К», 1982, № 1).

К 1920 году стало ясно, что эскадренный авианосец должен быть быстроходнее «Аргуса» и иметь надежную систему дымоотвода. Нужно было либо усовершенствовать горизонтальный отвод газов, либо размещать дымоходы в «острове». Верное своему обычному практицизму, адмиралтейство не стало гадать, какое из этих двух решений лучше, а постановило: создать два разнотипных корабля. Первым быстроходным гладкопалубным авианосцем с усовершенствованной системой горизонтального дымоотвода должен был стать «Фьюриес», переоборудованный в третий раз, а первым английским авианосцем островного типа — «Игл», переделанный из бывшего чилийского дредноута «Альмиранте Кохрен»...

Когда жена одного из командиров «Фьюриеса» впервые увидела этот корабль после третьего переоборудования, она была обескуражена и разочарована: «Какой ужас! Мой муж командует плавучим гаражом!» И действительно, лишившись последних крейсерских черт — трубы, трехногой мачты и мостика, — «Фьюриес III», вновь вступивший в строй в 1925 году, выглядел непривычно. Поверх корпуса возвышалась двухэтажная надстройка с ангарами и двумя лифтами. Нижний ангар занимал почти всю длину корпуса, а верхний — примерно три четверти длины, так что крыша нижнего ангара образовывала в носовой части вторую взлетную площадку с уклоном в сторону форштевня. С нее должны были стартовать истребители-бипланы, — практика, от которой через несколько лет отказались. Никаких палубных устройств — катапульт и аэрофинишеров — на «Фьюриесе III» не было.

Проблема отвода дымовых газов на этом авианосце решалась иначе, чем на «Аргусе». Во время похода дым проходил по длинным горизонтальным каналам, расположенным по бокам верхнего ангара, в кормовую часть и здесь выпускался вверх через зарешеченные отверстия в полетной палубе. Когда же корабль принимал самолеты, дымовые газы в кормовой части охлаждались водой, засасывались мощными вентиляторами-эксгаустерами и выбрасывались через отверстия в бортах на уровне нижнего ангара. Чтобы дымоходы не перегревали верхнего ангаpa, в боковых стенках надстройки ниже полетной палубы были прорезаны многочисленные прямоугольные отверстия, через которые поступал к дымоходам охлаждающий воздух.

На «Фьюриесе III» было три мостика — один в центре на подъемной платформе и по одному с каждого борта. Центральный выдвигался из-под полетной палубы только во время запуска и приема самолетов. Мостик правого борта предназначался для командира корабля и вахтенного офицера, а мостик левого борта — для авиационного командования корабля. Вооружение авианосца состояло из 33 самолетов разных типов, десяти 140-мм противоминных орудий, шести 102-мм зениток и двенадцати торпедных аппаратов в кормовой оконечности.

В 1939 году на правом борту «Фьюриеса» возвели небольшую надстройку с трехногой мачтой. Здесь разместились дальномеры, электронное оборудование и малокалиберные зенитные автоматы, 140-мм противоминные орудия заменили 102-мм пушками универсального калибра, способными вести огонь по надводным и воздушным целям, и скорострельными автоматами. Под это усиленное артиллерийское вооружение дополнительно была отведена носовая взлетная площадка, с которой самолеты больше не запускались. Так появился «Фьюриес IV», который участвовал во многих морских операциях второй мировой войны.

Перестроенный из дредноута «Игл», вступивший в строй раньше «Фьюриеса III», сохранил линкорное бронирование, многочисленные 152-мм противоминные пушки и 102-мм зенитки. В его конструкции отмечались две важные новинки — двухэтажный ангар и островная надстройка с выведенными через нее дымоходами. Сравнение показало, что система отвода дыма на «Игле» гораздо проще и удобнее, чем на «Фьюриесе III». Поэтому переоборудование в авианосцы линейных крейсеров «Глориес» и «Корейджес»— родных братьев «Фьюриеса» — было решено производить по образцу последнего, но с островной надстройкой и установкой только зенитной артиллерии.

Предназначенные для воздушного прикрытия и поддержки надводных сил, эти два корабля несли в полтора раза больше самолетов, чем примерно одинаковый с ними «Фьюриес», и имели весьма мощную противовоздушную оборону — шестнадцать 119-мм зениток. Но получилось так, что главным противником английских авианосцев в начале войны оказались не хваленые люфтваффе, а подводные лодки и надводные корабли адмирала Редера...

17 сентября 1939 года — всего через две недели после начала второй мировой войны — самолеты, взлетевшие с авианосца «Корейджес», вели поиск немецких подводных лодок юго-западнее Ирландии. Одна из них — U-25, не замеченная с воздуха, сумела занять выгодную позицию и пустить авианосец на дно. «Корейджес» стал первым боевым кораблем, погибшим во второй мировой войне. А спустя восемь месяцев пошел на дно однотипный с ним «Глориес».

Наиболее удачливым из британских авианосцев — «плавучих гаражей» стал «Фьюриес». В той же норвежской операции, когда трагически погиб «Глориес», торпедоносцы «Фьюриеса» успешно атаковали в Тронхейм-фьорде три немецких эсминца. Фашистская авиация ответила ударом на удар: во время стоянки на Лофотенских островах две немецкие бомбы, разорвавшиеся у самого борта «Фьюриеса», повредили его турбины, которые после этого могли работать лишь с пониженной мощностью. Несмотря на это, адмиралтейство использовало корабль как авиатранспорт: он доставлял на Мальту сухопутные истребители, жизненно необходимые для воздушной обороны этой важнейшей средиземноморской военно-морской базы англичан.

Лишь в 1942 году покалеченный авианосец добрался до США и был поставлен на ремонт, Но это уже не могло вернуть ему «молодость». Зачисленный в разряд эскортных авианосцев, «Фьюриес» сопровождал конвои, прикрывал высадку союзников в Сицилии и участвовал в эпизодических набегах на побережье Норвегии. Но самой славной страницей в его истории стало участие в охоте на «Тирпиц»...

После торпедной атаки советской подводной лодки К-21 под командованием Героя Советского Союза И. А. Лунина этот сильнейший линкор немецкого флота надолго застрял в Альтен-фьорде, на севере Норвегии, в опасной близости к союзническим коммуникациям. Обеспокоенные англичане не оставляли попыток уничтожить его или, на худой конец, надолго вывести из строя. Начало боевым действиям положила 22 сентября 1943 года отважная вылазка карликовых подводных лодок, проникших на хорошо защищенную стоянку и нанесших «Тирпицу» серьезные повреждения. Потом за линкор принялись английские авианосцы, с которых с апреля по август 1944 года было совершено семь налетов на Альтен-фьорд. Наиболее удачным оказался самый первый налет 3 апреля 1944 года, в котором вместе с пятью другими авианосцами участвовал и «Фьюриес IV»...

В тот день в 4.15 утра с авианосцев, находившихся в 120 милях от цели, поднялись истребители сопровождения «Корсэр», за ними взлетело первое ударное крыло из 21 пикирующего бомбардировщика «Барракуда», а потом остальные истребители «Хэллкэт» и «Уайлдкэт». Появление этой армады над «Тирпицем» оказалось полной неожиданностью для немецкой ПВО, которая не только не успела поднять в воздух истребители, но даже не открыла упредительный зенитный огонь.

В то время как бомбардировщики пикировали на вражеский линкор, истребители огнем своих пулеметов и пушек полностью дезорганизовали корабельную и береговую зенитную артиллерию. Немцы начали спешно ставить дымовую завесу, но было уже поздно. В 5.29 первые бомбы начали рваться на палубе «Тирпица». К небу взметнулось пламя и дым, поднялись фонтаны воды. Когда через час над Альтен-фьордом появилась вторая волна самолетов, дымовая завеса почти полностью скрыла линкор, а оправившаяся зенитная артиллерия открыла сильный заградительный огонь. Однако по вспышкам пламени на палубе «Тирпица» летчики сумели отыскать корабль и, пикируя с высоты 3 тыс. м, снова атаковали его. Бомбы разорвались близ кормовой башни главного калибра, в середине корпуса и на полубаке. К 8 часам все было кончено. Из 121 самолета, участвовавшего в налете, погибло всего 3, на «Тирпиц» сбросили 40 бомб. Линкор вышел из строя еще на три месяца. «Тирпиц» добили в Тромсё 12 ноября 1944 года. 32 тяжелых сухопутных бомбардировщика «Ланкастер» в первой же атаке поразили линкор четырьмя 4,5-тонными бомбами. От их взрывов сдетонировал кормовой пороховой погреб, «Тирпиц» перевернулся и затонул, уткнувшись надстройками в грунт. В момент его гибели «Фьюриес IV» уже два месяца стоял на приколе: от усиленной боевой работы старый корпус корабля начал буквально разваливаться на куски. 28 апреля 1945 года единственный уцелевший английский авианосец-«гараж» был исключен из списков флота, а в 1948 году пошел на слом...