Под таким заголовком английская газета "Дейли телеграф" 4 июля 1940 года опубликовала сенсационную информацию. Корреспондент парижской газеты сообщал, что главнокомандующий французского флота, ставший морским министром в правительстве маршала Петена, разослал командирам всех кораблей секретный приказ: не сдавать немцам вверенные им корабли даже тогда, когда они получат распоряжение о капитуляции за его личной подписью. "Он подписал это послание не как обычно: "Адмиралтейство", а просто: "Дарлан", - отмечала газета.

Так выглядело первое просочившееся в печать сообщение об одном из важнейших звеньев в той роковой цепи событий, которые оказались причиной трагедии французского флота во второй мировой войне. Трагедии, выразившейся, в частности, в том, что из девятнадцати крейсеров, с которыми Франция начала боевые действия, десять были уничтожены не немецким оружием, а руками самих французских моряков и их союзников...

Боевые действия флота в первой мировой войне не оправдали надежд, возлагавшихся на него французами. Все крупные морские победы выпали на долю англичан, перед ними капитулировал немецкий флот, и даже на Средиземном море, где Франция претендовала на господство, перемирие с Турцией было подписано не французским, а английским адмиралом. Вот почему сразу же после заключения Версальского мира, сведшего на нет немецкую военно-морскую мощь, среди французских моряков начались горячие дискуссии о задачах будущего флота, его составе и типах необходимых для него кораблей.

В предыдущем номере говорилось о том, что в предвоенные годы Франция не уделила достаточного внимания постройке легких крейсеров, и это не замедлило сказаться в боевых действиях: отсутствие кораблей этого класса в проведении разведывательных операций ощущалось так остро, что моряки снова и снова ставили вопрос о выдаче заказов на 5200-тонные крейсера, вооруженные 140-мм орудиями и развивающими ход 30 узлов. Однако по условиям военного времени заказы неизменно аннулировались.

Попытка морского министра Жоржа Лейга возобновить их постройку в 1918-1919 годах не увенчалась успехом. Но тогда же Франция получила трофейные немецкие крейсера, результаты испытаний которых должны были помочь конструкторам создать более совершенные корабли. "Надо надеяться, - писал в ноябре 1921 года журнал "Монитер де ля Флот", - что французские инженеры в своих будущих проектах воспользуются этими удачными образцами..." И действительно, немецкий опыт помог французам первыми в Европе приступить к постройке новых легких крейсеров: в апреле 1922 года парламент утвердил программу строительства новых лидеров, эсминцев, подводных лодок и трех легких крейсеров "Дюге Трюэн" (124), "Ламотт Пике" и "Примоге".

Веяния времени - "численность, скорость, неуязвимость и специализация" - сказались в конструкции кораблей. При водоизмещении 7249 т они развивали ход до 34 узлов, несли достаточно мощное вооружение (восемь 155-мм орудий) и... были практически лишены сколько-нибудь серьезной броневой защиты. Дальнейшее развитие этого типа легких крейсеров было нарушено тем, что Франция вместе с Англией, США, Японией и Италией подписала Вашингтонское морское соглашение 1922 года.

Пункты соглашения накладывали как количественные, так и качественные ограничения на постройку крупных кораблей, главным образом линкоров и авианосцев. Водоизмещение и максимальный калибр первых не должны были превышать 35 тыс. т и 406 мм, вторых - 27 тыс. т и 203 мм. Что касается крейсеров, то пункты Вашингтонского соглашения скорее способствовали гонке вооружений, чем препятствовали ей!

Понимая, что Англия не согласится пустить на слом новейшие тогда крейсера типа "Хаукинс" (см. "М-К" № 5, 1980), эксперты приняли в качестве предельных показатели именно этих крейсеров и ограничили водоизмещение и максимальный калибр 10 тыс. т и 203 мм. Таких мощных крейсеров в то время не было ни у кого, кроме Англии. Поэтому другие страны - участницы соглашения, прежде и не помышлявшие о таких мощных кораблях, поспешили подтянуться до "ограничения". В результате последующие годы стали периодом интенсивного строительства тяжелых "вашингтонских" крейсеров во всех странах, подписавших соглашение 1922 года.

Первыми такими кораблями во Франции стали тяжелые крейсера "Дюкень" и "Турвиль". При стандартном водоизмещении в 10 тыс. т они несли восемь 203-мм орудий и развивали высокую, отличавшую все французские крейсера, скорость - 33-34 узла. Однако их броневая защита была чрезвычайно слабой - ее максимальная толщина не превышала 30 мм. Спущенные на воду в 1925 и в 1927 годах, "Дюкень" и "Турвиль" стали прототипом для следующей серии французских «вашингтонских» крейсеров: "Сюффрень" (125), "Кольбер", "Дюпле" и "Фош".

Новые крейсера отличались от предшественников тем, что в них высокая скорость частично приносилась в жертву броневой защите. Однако конструкторы продвигались в этом направлении столь нерешительно, что в деталях все эти корабли значительно отличались друг от друга. Так, вес брони на головном "Сюффрене" составлял 951 т, на "Кольбере" и "Фоше" - по 1374 т, а на "Дюпле" - 1553 т. Зато скорость головного была на узел больше, чем у всех остальных.

Последним, седьмым, французским "вашингтонским" крейсером стал "Алжир" (126), по праву считавшийся образцовым представителем этого класса кораблей. Низко сидящий гладкопалубный корпус имел столь совершенные обводы, что при мощности, меньшей чем у "Сюффреня", он не уступал ему в скорости, а по весу брони превосходил "Дюпле": 2657 против 1553)

К концу 20-х годов интерес к "вашингтонским" крейсерам во всех странах стал ослабевать. Моряки постепенно уяснили себе их отрицательные свойства: слабое бронирование не позволяло использовать их при эскадрах, а 203-мм артиллерия была излишне мощной для крейсерских операций на морских коммуникациях. Вот почему Лондонское морское соглашение 1930 года, которым вводились ограничения на постройку крейсеров, эсминцев и подводных лодок, особое внимание уделило именно крейсерам. Наряду с прежними тяжелыми (типа А) соглашение вводило легкие крейсера (типа Б); последние при максимальном водоизмещении 10 тыс. т несли орудия калибром не более 155-мм. Во фрацузском флоте прототипом для таких крейсеров стал "Эмиль Бертен" (127).

Он проектировался как крейсер - минный заградитель, но практически никогда не использовался в этом качестве и перед второй мировой войной был флагманским кораблем минной флотилии, состоявшей из двенадцати эсминцев. При постройке "Эмиля Бертена" впервые во Франции была применена электросварка. При контрактной скорости хода 34 узла он на испытаниях развил рекордный ход - 39,66 узла и по праву считался сильнейшим среди крейсеров одинакового с ним водоизмещения - 5886 т. Однако броневая защита оставляла желать лучшего: толщина ее нигде не превышала 30 мм.

Как и в истории с тяжелыми крейсерами, эволюция французского легкого крейсера пошла по линии усиления бронирования за счет снижения скорости хода. Именно таким путем из проекта "Эмиля Бертена" получились корабли самой крупной серии: "Ла Галисоньер" (128), "Жорж Лейг", "Глуар", "Жан де Вьен", "Марсельеза" и "Монкальм", считавшиеся одними из самых удачных легких крейсеров накануне второй мировой войны. За счет снижения контрактной скорости хода до 32,5 узла и повышения водоизмещения до 7600 т они были снабжены основательной броневой защитой - 105-мм поясом, 38-мм палубой и 95-мм рубкой.

В отличие от других стран Франция в предвоенный период построила два корабля, предназначенных специально для учебных целей: крейсер - минный заградитель "Ла Тур д'0вернь" (4773 т, 30 узлов, 4 - 139-мм орудия и 290 мин), и "Жанна д'Арк" (6490 т, 25 узлов, 8 - 155-мм орудий).

Таким образом в сентябре 1939 года, когда фашистская армия вторглась в Польшу и Англия с Францией объявили войну Германии, в составе французского флота насчитывалось 19 современных быстроходных и хорошо вооруженных крейсеров - 7 тяжелых и 12 легких. Однако первые же недели войны показали, что им были присущи два важных недостатка - слабость противовоздушных и противолодочных средств обороны.

С сентября 1939 года по май 1940-го в Европе шла так называемая "странная война" - Гитлер не спешил расправляться с Францией, формально находившейся в состоянии войны с Германией, занявшись захватом и оккупацией Норвегии, Дании, Голландии и Бельгии. И в то время как сухопутная армия отсиживалась за линией Мажино, французский флот совместно с английским активно действовал на море:

сопровождал конвои, нес патрулирование, участвовал в прибрежных операциях, крейсировал в проливах и ставил минные заграждения.

Конец этому содружеству двух флотов был положен 10 мая 1940 года, когда немецкие танки и самолеты через Голландию и Бельгию в обход линии Мажино вторглись в Северную Францию. Видя быстрое продвижение немецких войск, Муссолини поспешил объявить Франции войну.

В ходе быстротечной кампании, длившейся всего полтора месяца, французский флот не имел возможности должным образом проявить себя. Обстрел наступающих вдоль побережья вражеских частей, минирование прибрежных вод, эвакуация английского экспедиционного корпуса из Дюнкерка да бомбардировка нефтеперерабатывающих заводов на берегу Генуэзского залива - вот и все, что удалось сделать в эти драматические дни. Гораздо более важными были последствия успешного увода боевых кораблей (в том числе недостроенных и находящихся в ремонте) из портов и баз северного и западного побережья Франции.

24 июня новое правительство, сформированное престарелым маршалом Петеном в Виши, заключило с Германией перемирие, по которому оккупации подлежала только уже захваченная немцами часть страны. Сухопутную армию и ВВС предстояло распустить, а корабли должны были прийти в не занятые немцами порты Франции и Северной Африки и там разоружиться. Но за пять дней до подписания перемирия командующий ВМФ, ставший морским министром в петеновском правительстве, адмирал Ксавье Дарлан разослал командирам кораблей секретную директиву. Подпись "Ксавье 377" свидетельствовала о том, что это действительно приказ командующего, который надлежит исполнить во что бы то ни стало, невзирая на любые последующие приказы, подписанные "Дарлан", "Адмиралтейство" и т. д. Командующий предписывал командирам вести свои корабли в такие порты, где они не смогут попасть в руки немцев.

Несколько десятков крупных боевых единиц, рассеянных в разных частях света и могущих попасть в руки немцев или итальянцев, серьезно обеспокоили британское правительство, решившее в конце концов либо захватить их, либо уничтожить. В июле 1940 года началась настоящая охота англичан за кораблями своих недавних союзников. В английских портах на борт французских кораблей внезапно поднялись британские отряды, заставившие команды сойти на берег. В Александрии англичане конфисковали замки корабельных орудий и боевые головки торпед, а через два года вынудили французов передать им и сами корабли. Сложнее обстояли дела в портах Северной Африки и Вест-Индии.

Здесь англичанам противостояла организованная вооруженная сила, поэтому дело не обошлось без кровопролития. 3 июля английская эскадра после отказа французов принять ультиматум открыла огонь по кораблям, стоявшим в базе Мерс-эль-Кебир близ Орана. Спустя пять дней такой же налет был произведен на корабли в Дакаре. Организовав блокаду вокруг острова Мартиника, где находились авианосец и два крейсера, англичане вынудили французского адмирала передать им эти корабли летом 1943 года.

Осенью 1942 года во время своей высадки в Северной Африке к уничтожению французского флота приложили руку и американцы. Наконец, ответная мера немцев на эту высадку - вторжение в остававшуюся неоккупированной Южную Францию и захват Тулона - привела к уничтожению базировавшегося там французского флота. В ходе этих событий крейсерский флот Франции понес невосполнимые потери.