Отряд бронекатеров старшего лейтенанта И. М. Плехова на Днепровской военной флотилии называли «отрядом военных годов» - они носили номера 41, 42, 43 и 44. Их экипажи так и говорили о себе: «Мы - с сорок первого года», «Мы - сорок второй год», «Мы, сорок четвертый, еще себя покажем!» И срок исполнить это обещание выпал отряду бронекатеров на 26 июня 1944 года...

При первых же ударах Советской Армии, начавшей 23 июня операцию «Багратион», фашистские войска стали отступать к районному центру Паричи. Там, на Березине перед Бобруйском, находился последний значительный узел вражеской обороны. Днепровской флотилии было поручено уничтожить переправу, по которой шла интенсивная переброска гитлеровских войск.

Без особых помех по извилистой Березине бронекатера «отряда военных годов» дошли до села Бельчо, что в семи километрах от Паричей, и здесь их встретил сильный вражеский огневой заслон. Во время артиллерийской дуэли, поддержанной с нашей стороны другим отрядом, «сорок первый» был сразу поврежден и вышел из боя, остальные три бронекатера устремились на прорыв.

Только головному «сорок второму» удалось проскочить вперед, «сорок четвертый» получил тяжелейшие повреждения: на нем занялся пожар, был уничтожен расчет орудийной башни, выведены из строя моторы. И все-таки прямой наводкой экипаж катера смог уничтожить два немецких орудия. Шедший следом «сорок третий» поспешил на помощь. Он отвел израненный корабль в непростреливаемое место. Моряки срочно ликвидировали пожар и заняли оборону, изготовив пулеметы. Тем временем № 43, также изрядно пострадавший, отправился вдогон за № 42.

Когда катера вышли к переправе, переброска фашистских войск была в полном разгаре. «По мосту нескончаемым потоком двигались танки, самоходки, автомашины, тягачи с орудиями, повозки, бежали солдаты, - вспоминает И. М. Плехов. - С дистанции менее 400 м корабли ударили по переправе. Первыми же выстрелами удалось поджечь несколько танков и автомашин. Загорелся и сам мост. Движение по нему прекратилось, гитлеровские войска оказались в ловушке».

Но разрушить свайную переправу трехдюймовыми снарядами не удалось. Израсходовав весь боезапас, бронекатера вышли из боя, и командир дивизиона А. И. Песков послал к Паричам еще три катера: к этому времени вражеский заслон в Бельчо был уничтожен наступавшими сухопутными войсками.

«Головным в новой тройке катеров шел «четырнадцатый» лейтенанта Анатолия Корочкина, - писал в своих воспоминаниях бывший командующий Днепровской флотилией вице-адмирал В. В. Григорьев. - Его бронекатер был особенный, тогда единственный такой на флотилии: он прибыл с Волги, имея сверх обычного вооружения установку для запуска реактивных снарядов (РС)... Вероятно, из стремления надежнее накрыть цель Корочкин выпустил «эрэсы» со слишком короткой дистанции. В результате не все из двадцати четырех снарядов залпа разорвались. Но те, что сработали, добавили врагу и потерь и смятения.

И все же у пылающей переправы нашлось кому заметить, откуда дан этот залп, и в следующую минуту выстрел стоящей на берегу самоходки «Фердинанд» разбил рубку «четырнадцатого». Старшина комендоров П. Зайцев не дал врагу продолжать обстрел: мгновенно развернув башню катера, он всадил в борт самоходки несколько снарядов... На переправе в это время произошел взрыв, и один участок свайного моста обрушился. Александр Иванович Песков и поныне убежден: взрыв вызвали тоже наши «эрэсы»...»

Так 26 июня 1944 года днепровская «катюша» продолжила боевые традиции ракетных бронекатеров, впервые появившихся на Волге в тяжелом 1942 году.

Энтузиастом установки ракетного оружия на кораблях был лейтенант Г. В. Терновский, который еще в предвоенные годы предлагал вооружить ракетами серийные торпедные катера и малые корабли для огневой поддержки десанта. Однако в то время осуществить эти смелые замыслы не удалось. Положение изменилось лишь после того, как в ходе войны промышленность освоила массовое производство реактивных снарядов для авиации и сухопутных установок.

Терновский, возглавлявший артиллерию Охраны водного района Новороссийской базы, впервые увидел такие снаряды в феврале 1942 года у летчиков. Он сразу оценил возможности, открываемые новым оружием перед легкими морскими силами. По настоянию Терновского командующий Новороссийской базой капитан I ранга Г. Н. Холостяков запросил у командования авиации Черноморского флота несколько комплектов 82-мм РС с самолетными системами запуска для испытаний. Второго марта с направляющих, укрепленных на 45-мм орудиях катера МО-084, был произведен первый выстрел, и в тот же день, чуть позднее, - запуск РС в воздух и стрельба по буксируемому щиту.

Спустя месяц МО-034, охранявший на переходе транспорт «Пестель», дал ракетный залп по фашистскому самолету, выходившему в атаку на наш конвой. Стена мощных разрывов, ставшая перед торпедоносцем, ошеломила летчика, и он отвернул к берегу. А в журнале боевых действий катера появилась запись: «В районе мыса Утриш залпом РС отбита атака торпедоносца противника».

Первым кораблем, потопленным советскими ракетными катерами, стала фашистская шхуна, пытавшаяся в ночь на 20 сентября 1942 года скрытно приблизиться к нашему берегу для высадки диверсантов. Артиллеристы находившегося в дозоре охотника МО-051 повредили ее, а торпедный катер ТКА № 54 с самодельными ракетными установками двумя залпами добил вражеское судно. Первый удар по береговым объектам нанесли четыре малых охотника, вооруженные четырьмя восьмизарядными установками каждый, сделав пять залпов осколочно-фугасными снарядами.

А в ночь на 4 февраля 1943 года предвоенный замысел Терновского был осуществлен... Когда фашистские прожекторы засекли в районе Станички - Мысхако неподалеку от берега «Скумбрию» - тихоходную деревянную шхуну, переоборудованную в тральщик, сна не вызвала никаких опасений на батареях противника, уцелевших после шквальной артподготовки, произведенной береговой артиллерией Новороссийской военно-морской базы. И вдруг, когда до берега оставалось каких-нибудь два-три километра, «Скумбрия» окуталась облаком серовато-сизого дыма, из которого вырвались и понеслись к берегу огненные языки пламени. «Впервые в истории для поддержки десанта с моря была успешно осуществлена стрельба РС «катюша» с тральщика «Скумбрия», - говорится по этому поводу в книге «Боевой путь Советского Военно-Морского Флота». - Один из пленных, свидетель этого налета, вспоминал: «Мы знали об этом ужасном сухопутном оружии, но никто даже не предполагал, что оно уже есть на русских кораблях. Лучше сразу смерть, чем увидеть такое!»

Несмотря на все эти успехи, Главное артиллерийское управление флота с согласия заместителя наркома приказало командующему Черноморским флотом снять все «самодеятельные» установки с четырьмя направляющими, как малоэффективные и опасные для самих катеров. Советская промышленность начала выпускать серийные 24-зарядные установки и поставлять флоту катера, на которых РС стали не вспомогательным, а основным оружием...

Работа над их созданием началась в январе 1942 года. Командование ВМФ заказало промышленности пусковые установки с сухопутных боевых машин БМ-8 и БМ-13. Однако выяснилось, что для кораблей нужны установки с большим углом поворота в горизонтальной плоскости. Если наземные «катюши» грубо наводились на цель разворотом самого автомобиля, то рассчитывать на это при движении бронекатера по узкому фарватеру было нельзя.

СКБ московского завода «Компрессор», возглавляемому В. П. Барминым, было выдано задание на разработку трех типов пусковых установок специально для речных катеров: надпалубной для 132-мм РС и башенно-палубных для 82-мм и 132-мм РС. Быстрее всего пошли работы по созданию варианта под 82-мм снаряды, так как Реактивный научно-исследовательский институт еще до войны испытал поворотное устройство на 24 снаряда для танка. Благодаря этому в мае были готовы опытные образцы М-8-М башенно-палубного типа с 12 двутавровыми балками для 24 снарядов. Основание с качающейся частью и сиденьем наводчика поворачивалось на 360°, угол возвышения направляющих менялся от 5° до 45°, пуск всех 24 «эрэсов» осуществлялся за 7 с.

Установка второго типа - надпалубная - М-13-М1 предназначалась для запуска 16 РС калибра 132-мм. Стрелял из рубки командир, залп с восьми двутавровых балок сходил за 5-8 с. Несколько позднее была создана 32-зарядная морская «катюша» башенно-палубного типа М-13-МП, но она оказалась тяжелой и громоздкой и не получила широкого распространения. Созданный конструкторами новый тип оружия был испытан в боевых условиях на кораблях Волжской военной флотилии, причем М-8-М монтировались как на малых (130), так и на больших (131) бронекатерах, а М-13-М1 - только на больших.

29 августа 1942 года в журнале боевых действий большого бронекатера БКА № 314 появилась запись: «Вели огонь по дер. Рынок из М-8. Израсходовано 45 реактивных снарядов. Уничтожен взвод автоматчиков».

29 ноября 1942 года приказом наркома ВМФ все типы пусковых установок были приняты на вооружение. В конце года началось формирование отдельного дивизиона так называемых минных катеров 3-й бригады речных кораблей флотилии. В его состав должны были войти два отряда - шесть минометных катеров типа «Ярославец» с установкой М-13-М1 и два отряда новых торпедных катеров Г-5 серии 11-бис, снабженные М-8-М. Эти катера, строившиеся в Тюмени, были чисто артиллерийскими - жалобные торпедные аппараты на них уже при постройке закрывались дюралюминиевыми листами. Позднее в Рыбинске спустили на воду четыре больших минных катера БКМ, спроектированных специально под М-13-М1. Это были первые советские ракетные катера специальной постройки.

Отдельный дивизион не успел принять участия в боевых действиях под Сталинградом в полном составе. После разгрома армии Паулюса он был расформирован: часть катеров попала на Онежское озеро, часть - на Черное море, а часть - в Днепровскую флотилию.

К концу войны в составе последней насчитывалось 23 минометных катера, которые при водоизмещении 14 т развивали скорость хода 10 км/ч. Такая малая скорость объяснялась тем, что катера-«ярославцы» проектировались как тральщики и катера ПВО для охраны баз и переправ; пусковые установки ставились на них вместо 37-мм зенитных автоматов. Эти корабли вместе с бронекатерами, вооруженными РС, на заключительном этапе войны широко использовались для огневой поддержки приречных флангов сухопутных войск, при высадке десантов и выполнении многих других боевых задач. Так как дальность ракетной стрельбы не превышала 4-6 км, ракетные катера занимали огневые позиции вблизи линии фронта или прорывались на вражеские фланги и вели огонь по живой силе и открытым огневым точкам противника.

Хорошо показали себя созданные на базе торпедных Г-5 артиллерийские катера с установкой М-8-М. В боях на Черном море они удачно взаимодействовали с торпедными. Когда появлялся отряд вражеских кораблей, на них устремлялись торпедоносцы. Это заставляло противника группироваться теснее, и он становился более уязвимым для «эрэсов». Дав залп по такой цели, артиллерийский катер отходил на перезарядку «катюши», а в это время его торпедные собратья связывали противника огнем пулеметов и пушек.

Опыт применения пусковых установок для речных катеров в морских условиях вскрыл и ряд их недостатков. Так, из-за люфта в стопорном устройстве снаряды на качке срывало с направляющих, причем иногда они не просто падали в воду, но и взрывались. На волнении запальные патроны заливало водой, они отсыревали. Тяжелое пусковое устройство на рубке снижало остойчивость катера. Поэтому в июле - августе 1943 года СКБ завода «Компрессор» в сжатые сроки разработало три установки в морском исполнении: 8-М-8, 24-М-8 и 16-М-13. У них были усилены крепления РС на направляющих, увеличены скорости наведения и снижены усилия на штурвалах наведения. Новые корабельные установки применялись до самых последних дней войны и монтировались на кораблях многих типов и классов: морских бронекатерах, мелкосидящих тендерах и больших охотниках.