Все шло просто отлично — даже слишком. Оторванная от баз, находившаяся на другом краю земного шара, германская эскадра адмирала Шпее благополучно ускользнула от многократно превосходящих ее сил противника на просторах Тихого океана. И не только ускользнула, но и нанесла обидное и сокрушительное поражение англичанам, потопив в коротком бою у побережья Чили крейсера «Гуд Хоуп» и «Монмут», составлявшие основу отряда, посланного на охоту за этой эскадрой. Граф Шпее и его корабли стали властелинами вод Тихого океана, омывавших западное побережье Южной Америки. Но германский адмирал захотел довершить дело, присовокупив к своей «зоне влияния» и восточный, атлантический берег того же континента. У противника там имелась единственная база: Порт-Стэнли на Фолклендских островах — по сути дела, незащищенная стоянка с радиостанцией. Помощник Шпее, командир крейсера «Гнейзенау» Меркер, пытался отговорить адмирала от налета, но граф оставался непреклонным. Он считал, что англичане просто не успеют среагировать на корнуэльскую бойню и послать против него достаточные силы. Сомневавшийся Меркер был послан на разведку.

Приблизившись на рассвете 8 декабря к холмистому берегу, с «Гнейзенау» вначале заметили густой дым, нависший над гаванью. Это не встревожило немцев: они посчитали, что англичане жгут единственную ценность в своей базе — запасы угля. Только через час сигнальщик крейсера сообщил новость, прозвучавшую похоронным звоном для германской эскадры: «В порту треногие мачты!»

С этого момента Шпее понял, что его ошибка поистине смертельна. Англичане успели принять единственно верные меры: линейные крейсера «Инвинсибл» и «Инфлексибл» под командованием адмирала Стэрди в полном секрете пересекли Атлантический океан и прибыли на Фолкленды как раз вовремя — всего за день до появления там Шпее.

На первый взгляд силы англичан, медленно вытягивающиеся из входа в залив, не слишком превышали испытанные в бою и неоднократно бравшие призы за артиллерийские стрельбы крейсера «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Казалось бы, предстоял бой «два на два» кораблей-ровесников (английские и немецкие крейсера вошли в строй в одни и те же годы). Но наделе шансы германцев были близки к нулю: им предстояло сразиться с представителями нового класса боевых судов — крейсерами-дредноутами, или линейными крейсерами.

Стэрди оставалось только реализовать это свое превосходство. Он не спешил, стараясь максимально обезопасить свои драгоценные корабли от ответного огня. Впереди у англичан был весь день. Через 4 часа после открытия огня двенадцатидюймовые снаряды превратили флагманский «Шарнхорст» в пылающие руины. Перед тем как пойти ко дну со всей командой своего корабля, Шпее успел просигналить Меркеру, что тот был прав относительно опрометчивости атаки. Но для капитана «Гнейзенау» это запоздалое признание командующего оказалось не только горьким, но и бесполезным. Его корабль продержался еще полтора часа, и уже в 6 часов вечера, когда на нем осталось в живых не более половины команды, последовало приказание: «Открыть кингстоны!» Холодная вода Южной Атлантики и снаряды линейных крейсеров похоронили оба германских корабля и все надежды немцев на «свою игру» на мировых просторах. У них более не оставалось организованной морской Силы вне небольшого кусочка Северного моря, где за батареями острова Гельголанд «окопался» флот императора Вильгельма...

Так линейные крейсера в самом начале войны успешно выполнили одну из задач, предназначенных им их вдохновителем и создателем — адмиралом Фишером. Этот выдающийся британский морской специалист и стратег не ограничил свою энергию дредноутом, практически «отменившим» все предшествующие линейные корабли. Он захотел совершить такую же операцию и с броненосными крейсерами.

Англичане приступили к массовой постройке крейсеров с броневым поясом позже остальных наций — только в начале XX века. Как и в других странах, их броненосные крейсера постепенно набирали мощь: орудие за орудием, узел скорости за узлом. Логическим развитием кораблей типа «Дифенс» должны были стать и заложенные три «Инвинсибла». В британском флоте в это время отдавали предпочтение в качестве оружия среднего калибра 234-мм пушке, которая на пробных стрельбах выпускала до 5 снарядов в минуту. Она-то и должна была стать основой вооружения «Инвинсибла». Так предполагало большинство британских специалистов — но не Фишер. Он предложил сохранить прежние корпус и защиту, но установить на корабле восемь любимых двенадцатидюймовок, а также не менее любимые турбины.

Результат оказался впечатляющим: новый крейсер уже не являлся в полной мере крейсером, поскольку превышал по вооружению любой додредноутский броненосец. Пришлось придумывать определение для нового класса, и англичане стали называть подобные боевые единицы «battlecruisers», что в нашей литературе переводится как «линейные крейсера». Это название подчеркивало новые задачи, поставленные перед ними: не только поиск и уничтожение рейдеров противника (с чем блестяще справились при Фолклендах «Инвинсибл» и «Инфлексибл»), но и участие в линейном бою в виде отдельного отряда, способного за счет скорости занять выгодную позицию и стеснить действия противника.

Для этого линейные крейсера обрели вполне солидную по тем временам скорость — свыше 25 узлов. Достигалась она за счет того, что мощность турбин примерно вдвое превышала обычные параметры машинных установок первых дредноутов. Но при усиленной артиллерии и мощных машинах неизбежно приходилось чем-то жертвовать. Топливом? Однако большая дальность всегда фигурировала в качестве необходимого элемента английских кораблей, поэтому запас топлива также был значительным. Таким образом, на роль «жертвы» оставалась только броневая защита.

Действительно, бронирование «Инвинсибла» оставалось на уровне тогдашних стандартов для броненосных крейсеров (причем даже не наиболее сильно защищенных). Эта защита хорошо противостояла 210-мм снарядам «Шарнхорста» и «Гнейзенау». Но против двенадцатидюймовых снарядов она была практически совершенно бесполезна: в условиях боя дредноутов первые английские линейные крейсера оказывались «картонными». Однако Фишер считал, что лучшей защитой таких кораблей является скорость. И он был не так уж не прав, если считать, что линейные крейсера могли в любой момент прекратить бой и уйти от более сильного противника.

Но британские адмиралы воспитывались в совершенно другом боевом духе. В их традициях было атаковать противника даже в невыгодных условиях, а 12-дюймовые пушки «Инвинсиблов» сразу как бы производили их в ранг основных боевых кораблей. Нетрудно было предугадать, что в серьезных боях новый класс линкоров будут ждать тяжелые времена.

Тогда в качестве своеобразной «защитной меры» Фишер предпринял на первый взгляд хитроумный шаг, организовав утечку информации — глубоко неверной. Данные линейных крейсеров были существенно завышены, как в отношении скорости, так и (главным образом) в отношении защиты. Толщина брони борта указывалась на дюйм больше, чем была на деле, таким же образом подверглись «утолщению» и башни, и рубка, и палубы.

Однако подобный трюк оказался неудачным вдвойне. Главные противники, немцы, при проектировании своих линейных крейсеров ориентировались на «раздутые» характеристики англичан, и усилили их и без того приличную защиту. Так что обман противника дал противоположные результаты. Зато удалось очень некстати обмануть своих. Как раз в это время два тихоокеанских доминиона Великобритании — Австралия и Новая Зеландия — решили внести свой вклад в оборону империи. Естественно, что на выделенные с большим трудом деньги им хотелось построить самые современные корабли. И тут им порекомендовали развитие проекта «Инвинсибла» — заложенный в 1909 году линейный крейсер «Индефатигебл». Стараниями дезинформаторов он предстал на бумаге очень внушительно: броня борта утолщалась до 203 мм, башен — до 254 мм: предполагалось, что и скорость достигнет 30 узлов! Естественно, австралийцы и новозеландцы с удовольствием «клюнули» на столь модные крейсерские дредноуты, и в их честь и на их деньги были заложены «Австралия» и «Нью Зиленд». В результате Британская империя вместо одного неудачного корабля получила целых три, а единственным реальным улучшением по сравнению с первенцем было более удачное размещение главной артиллерии. Две средние башни сохранили «диагональное» расположение по обоим бортам, но в отличие от «Инвинсибла» можно было реально вести огонь по борту из всех восьми орудий (на «Инвинсибле» дульные газы и сильные напряжения корпуса в центре корабля делали такую стрельбу опасной, так что реально он имел всего шесть двенадцатидюймовок в залпе). Однако защита «Индефатигеблов» осталась на уровне своих предшественников, а кое-где даже была еще более ослаблена. Эти представительные высокобортные корабли с длинным корпусом на деле представляли лакомую цель для крупнокалиберных снарядов. Не срабатывала и фишеровская формула насчет скорости, которая реально не превышала 26 узлов.

Все это тем более обидно, так как ко времени закладки «Австралии» уже был готов новый, несомненно более мощный, проект. Англичане на своих дредноутах перешли на 13-дюймовые орудия, их же предполагали установить на линейных крейсерах. Проект «Лайона» предусматривал восемь таких орудий, уже при чисто линейном расположении башен в диаметральной плоскости. Огневая мощь значительно усиливалась, но защита оставалась по-прежнему слабой. Хотя котлы и прикрывались полосой 229-мм брони, остальные жизненные части находились за всего 152-мм или даже 102-мм прикрытием. И снова стремление компенсировать недостатки ложью: объявили, что новые корабли имеют «такую же защиту, как линейные корабли». То же и со скоростью: после испытаний «Принцесс Ройял» в прессе появились сообщения, что она развила на испытаниях 34,7 узла — фантастическая по тем временам цифра! Англичане попытались надуть весь мир на целых шесть с лишним узлов: на деле скорость едва превысила 28 узлов.

Естественно, «ложь для широкого круга» не предназначалась для Адмиралтейства. Английские стратеги и конструкторы понимали слабость своих линейных крейсеров и необходимость ее преодолеть, так как предчувствие войны заставляло все нации лихорадочно усиливать свои флоты. Поэтому сразу за типом «Лайон» был заложен еще один «хищник» — «Тайгер». Его можно назвать первым полноценным британским линейным крейсером, то есть действительно кораблем, способным сражаться вместе с линкорами.

На «Тайгере» удалось устранить или затушевать большинство слабостей, присущих более ранним проектам. 229-мм бронирование простиралось на большей части ватерлинии, и хотя и не гарантировало от поражения новыми крупнокалиберными снарядами, все же давало определенную степень защиты от главной немецкой пушки в 11 дюймов. Неудачно расположенную на «Лайоне» в центре корпуса среднюю башню сместили к корме. Недееспособные четырехдюймовки заменили достаточно мощными (против эскадренных миноносцев и легких крейсеров) шестидюймовками. Скорость крейсера на испытаниях почти достигла наконец желанных 30 узлов. Правда, и здесь не обошлось без ошибок, связанных с британским консерватизмом: если бы на «Тайгере» были установлены новые тонкотрубные котлы, то удалось бы «выжать» как минимум на 2 узла больше!

Несмотря на все свои скрытые дефекты, линейные крейсера стали любимыми кораблями английской публики и прессы. Их любовно нарекли «великолепными кошками» — по названиям проектов «Лайона», «Тайгера» и планировавшегося к постройке однотипного с ним «Леопарда» (не замечая при этом, что допускают заметную бестактность: ведь в числе «кошек» оказалась и принцесса Британии, и даже королева Мария).

Британцы верили, что эти внушительные, красивые и стремительные корабли, реальное олицетворение их морской мощи, ждут великие дела. И они не ошиблись. В разгоревшейся мировой войне не было ни одного крупного морского сражения, в котором самое деятельное участие не приняли бы линейные крейсера. В бою у Доггер-Банки 5 таких британских кораблей преследовали 4 германских, среди которых явно «выпадал из ряда» броненосный крейсер «Блюхер». Он в конце концов и пал жертвой англичан, хотя остался единственной потерей немцев в этом бою. Дело в том, что в самый разгар битвы флагманский «Лайон» получил попадание в машинное отделение. Сказалась недостаточная защита: турбина вышла из строя, а крейсер получил крен. Один из германских снарядов пробил на «Лайоне» крышу орудийной башни и чуть было не погубил корабль. В результате начальник отряда адмирал Битти был вынужден передать командование младшему флагману, который предпочел добить уже сильно поврежденный к тому моменту «Блюхер» вместо того, чтобы продолжить преследование и, может быть, одержать более решительную победу.

После боя английские специалисты грустно отметили, что, помимо слабой защиты, «ахиллесовой пятой» их линейных крейсеров является опасность пожара в погребах боезапаса. Но для устранения дефекта ничего сделано не было.

Расплата наступила в Ютландском бою — главным морском сражении первой мировой войны. Под командой все того же Битти 6 линейных крейсеров вступили в авангардное сражение с пятью сильно защищенными немецкими кораблями того же класса, которыми предводительствовал адмирал Хиппер. Хотя англичане имели полуторакратное превосходство в весе бортового залпа и почти настолько же превосходили своих соперников по водоизмещению, им пришлось несладко. Уже спустя 10 минут после начала сражения «Лайон» вновь получил попадание в башню, в которой мгновенно разгорелся страшный пожар, пламя поднялось над мачтами корабля. Однако флагман уцелел. А вот «Индефатигеблу» повезло гораздо меньше: германские снаряды распороли его борт и вызвали взрыв боезапаса. Корабль мгновенно исчез под водой, с него спаслось только 2 человека. Но эта катастрофа оказалась лишь первой. Спустя еще 20 минут то же самое произошло с «Куин Мэри». Огромный столб черного дыма высотой почти полкилометра поднялся над «королевой». А когда он рассеялся, крейсера уже не было: он затонул, унося на дно всю команду.

Неустрашимый Битти, которому сообщили о гибели уже второго его корабля, флегматично заметил: «Однако что-то не в порядке с нашими чертовыми крейсерами!» Из тяжелого положения его отряд выручила 5-я эскадра быстроходных линкоров. Линейные крейсера ценой столь тяжелых потерь все же выполнили свою оперативную задачу и заманили германский флот в самый центр британской боевой линии. Но англичанам было суждено пережить еще одну катастрофу. На соединение с Битти пошел второй отряд линейных крейсеров под командованием адмирала Худа, состоявший из трех «Инвинсиблов». И здесь он попал под огонь все тех же кораблей Хиппера. Головной «Инвинсибл» получил попадание в самую уязвимую часть: около одной из центральных башен, погреба которой располагались очень близко к борту. Последовал очередной страшный взрыв, и флагман Худа разломился надвое. Из его команды уцелело только шестеро.

До сих пор историки спорят, кто же одержал победу в Ютландском сражении. Суверенностью можно констатировать одно: проиграли его английские линейные крейсера. На них погибло почти три с половиной тысячи человек — более половины всех британских потерь в этом бою. «Инвинсибл», «Индефатигебл» и «Куин Мэри» остались единственными дредноутами Британской империи, погибшими в эту войну от артиллерии противника.

После окончания войны первые линейные крейсера стали окончательно бесполезными: большие и дорогие в эксплуатации, они вряд ли могли пригодиться для будущих времен. Новые крупнокалиберные орудия сделали их совершенно беззащитными. Поэтому «большую чистку» британского флота 1922 года пережил только более или менее защищенный «Тайгер», который прослужил еще 9 лет.

Но это не означало конец истории нового класса боевых кораблей. Их место заняли другие быстроходные линкоры, которых ждали свои, не менее суровые испытания.