В первых числах августа 1914 года на телеграфных станциях мира, связанных единой системой электрических кабелей, засверкала маленькая зеленая искорка бедствия. Непрерывно звякали электрические звонки, стучали аппараты Морзе, разнося зловещую весть: война объявлена. И лишь в результате драматического разворота событий британский флот пополнился линкорами, которые с самого начала не удовлетворяли требованиям адмиралтейства. Это были корабли, строившиеся частными фирмами Англии для других стран и конфискованные правительством в связи с объявлением войны. Бразильское правительство первым решилось заказать в Англии два дредноута — «Минас Жераэс» (1908 г.) и «Сан-Паоло», спроектированные конструктором завода Элзвик Перретом в соответствии с требованиями бразильских моряков. Эти корабли несли 12 305-мм орудий в 6 двухорудийных башнях, из которых две размещались одна над другой в носу, две — в корме, и по одной — на каждом борту. Таким образом, вперед и назад могли вести огонь 8 орудий, а по каждому борту — 10. Война расстроила и сделку на постройку линкора «Рио де Жанейро», в результате чего британский флот пополнился линейным кораблем «Эджинкорт» (60) — самым длинным из всех английских дредноутов первой мировой войны. Уступая другим кораблям этого класса в бронировании и дальности плавания, «Эджинкорт» с его 14 305-мм пушками в семи двухорудийных башнях заслужил одобрение артиллерийских офицеров мощью своего залпа.

Одновременно с «Эджинкортом» был конфискован дредноут «Альмиранте Латторе», построенный по заказу другой латиноамериканской республики — Чили. Переименованный в «Канаду» (61), этот линкор уступал по скорости лишь линкорам типа «Куин Элизабет». С быстроходностью сочеталась достаточно мощная артиллерия — десять 356-мм орудий в пяти башнях, расположенных в диаметральной плоскости. По мнению англичан, дредноуты, строившиеся по заказам латиноамериканских стран, отличались от британских тем, что у них способность к нападению преобладала над возможностями защиты. Не уступая, а то и превосходя английские по мощи артиллерии, они, как правило, отставали от них в бронировании; максимальная толщина брони — 229 мм.

Сообщения о постройке Англии «Дредноута» нигде не были восприняты с таким вниманием и интересом, как в России, потрясенной Цусимской катастрофой. Опыт русско-японской войны, ускорившей создание нового типа кораблей, тщательнее всего изучался именно русскими моряками и кораблестроителями, В начале 1906 года ученый отдел Главного морского штаба произвел опрос участников русско-японской войны. Собранные вместе опросные листы содержали в себе бесценный материал, ибо опрашиваемые не только критиковали, но и высказывали соображения о том, какими должны быть линейные корабли возрождаемого русского флота. Определились их основные элементы: десять 305-мм орудий длиной 52 калибра и 18 100-мм противоминных пушек; 4 бортовых и 1 кормовой подводный торпедный аппарат; максимальная толщина броневого пояса — 305 мм, башни — 254 мм, боевой рубки — 305 мм; дальность плавания на экономическом ходу — 5000 миль; скорость хода — 21 узел. Уточненные и одобренные адмиралтейством, эти данные легли в основу технических условий, окончательно установленных к 17 декабря 1907 года.

Считая, что новые линкоры должны строиться на русских заводах из русских материалов и русскими рабочими, правительство было, однако, согласно в случае необходимости допустить технический надзор иностранной фирмы, исполняющей заказ. Поэтому в конце декабря 27 отечественным заводам и иностранным фирмам были разосланы приглашения участвовать в конкурсе на проект русского дредноута. К назначенному сроку, 28 февраля 1908 года, на рассмотрение поступили более 50 эскизных проектов от 18 участников. 17 декабря 1908 года наконец была утверждена постройка четырех линейных кораблей, и с 1 декабря Балтийский завод приступил к разработке чертежей, завершенной к 9 апреля 1909 года.

Сжатое описание всех этих событий дает прекрасное представление о той огромной, кропотливой, сложной и длительной работе, которая предшествовала закладке «Севастополя» (62) и «Петропавловска» на Балтийском и «Полтавы» и «Гангута» — на Адмиралтейском заводах. Начало боевых действий застало все наши корабли у достроечных причалов. Раньше других — в ноябре 1914 года — в строй вступил «Севастополь», остальные три — в течение декабря и января 1914— 1915 годов.

В документации 1908 года, относящейся к созданию русских дредноутов, сохранился любопытный документ — письмо Куниберти контр-адмиралу Эбергардту. Обрушивая громы и молнии на голову своего сотрудника, который, прибыв в Петербург, не смог дать никаких членораздельных объяснений по проекту, Куниберти многословно доказывает осуществимость и ценность своих разработок, ссылаясь на некий, сооружаемый им в Италии броненосец. Этим броненосцем был «Данте Алигьери» (63).

С опозданием на пять лет итальянская военно-морская администрация оценила идеи главного строителя флота. В сущности, «Данте» с водоизмещением 19 тыс. т, скоростью 23 узла, с 12 305-мм и 12 120-мм орудиями, с полным бронированием надводного борта был осуществлением замысла, о котором Куниберти писал в 1903 году. Единственной новинкой стало лишь размещение 305-мм пушек в трехорудийных башнях. Дальнейшим развитием идей, Куниберти стали линкоры типа «Андреа Дориа» и «Леонардо да Винчи».

Извечный сосед и противник итальянского флота — флот Австро-Венгрии — на своих четырех дредноутах типа «Вирибус Унитис» (64) также поспешил установить четыре трехорудийные башни, из которых средние возвышались над концевыми.

Боевые действия в Адриатике, начавшиеся 23 мая 1915 года, не дали возможности итальянским и австрийским дредноутам помериться силами в линейном бою. По странной иронии судьбы самый чувствительный удар австрийскому флоту нанесли крохотные итальянские торпедные катера, потопившие дредноуты «Вирибус Унитис» и «Сент-Иштван». Итальянскому же флоту самый большой урон нанесла беспечность личного состава, не уберегшего от внутренних взрывов дредноут «Леонардо да Винчи» и линкор второго класса «Бенедетто Брин».