Поскольку броненосные крейсера изначально предполагалось использовать в линии баталии, они получили очень мощную для кораблей своего класса защиту. Разработанный Филипом Уоттсом окончательный вариант схемы бронирования для "Асамы" с небольшими изменениями был применен затем на трех первых японских броненосцах, строившихся по той же программе.

Ватерлинию корабля защищал броневой пояс, начинающийся от форштевня и заканчивающийся в 6 футах за кормовым перпендикуляром, где он замыкался 89-мм траверзом. Его длина составляла 414 футов (126,19 м), а высота 7 футов (2,13 м), из которых 5 находилось ниже уровня воды. Толщина же пояса утончалась от середины к оконечностям. Так, в средней части корпуса 204-футовая (62,18 м) секция, прикрывавшая котельные и машинные отделения, отсеки подводных торпедных аппаратов и часть погребов боезапаса, состояла из 178-мм плит. Далее в нос и корму она продлевалась участками 127-мм брони, обеспечивавшими защиту оставшимся снарядным и зарядным погребам и доводящими общую длину толстой части пояса до 284 футов (86,56 м). Еще дальше к оконечностям, вплоть до форштевня и кормового траверза, толщина броневых плит составляла 89 мм. В отличие от более толстой брони, они устанавливались непосредственно на бортовую обшивку, без тиковой подкладки.

Над главным поясом шел верхний, состоящий из 127-мм броневых плит. Его протяженность по борту составляла 214 футов (65,23 м), а высота на миделе - около 5 футов (1,53 м). С носа и кормы он замыкался траверзными броневыми переборками, идущими под углом к диаметральной плоскости и плавно "обтекающими" основания башен главного калибра. Длина полученной таким образом верхней цитадели по ДП составляла 250 футов (76,2 м). Она служила, главным образом, для обеспечения целостности надводного борта. Иначе уже при небольшом крене пробоины, расположенные чуть выше главного пояса, уходили подводу, грозя кораблю потерей остойчивости и плавучести. Помимо этого, броня цитадели являлась единственной защитой пространства между броневой и батарейной палубами, для подачных труб и оснований башен главного калибра. Так как защитная палуба к оконечностям значительно понижалась, высота траверзных переборок постепенно увеличивалась. И уже в том месте, где они окружали основания башен ГК, высота 127-мм плит составляла 10 футов (3,05 м). Под прикрытием цитадельной брони размещались и динамо-машины, поскольку под броневой палубой места для них уже не нашлось.

Вертикальную защиту по ватерлинии усиливали 51-мм скосы защитной палубы, которые спускались на 5 футов (1,53 м) ниже уровня воды и служили опорой для плит пояса (от броневого шельфа британские кораблестроители отказались в целях экономии веса еще при проектировании "Маджестика"). Горизонтальная часть этой палубы, все той же 51-мм толщины, проходила на высоте 2 футов (0,61 м) над ВЛ только над котельными и машинными отделениями. Далее она плавно опускалась к форштевню и ахтерштевню до уровня нижней кромки броневого пояса. Таким образом, в оконечностях защитная палуба располагалась ниже уровня воды, что делало ее практически неуязвимой для вражеских снарядов. Помимо этого, уменьшение высоты скосов позволяло существенно сократить вес горизонтальной защиты. От второй броневой палубы, накрывавшей верхнюю цитадель и предусмотренной одним из последних проектов, пришлось отказаться из-за существовавших ограничений по водоизмещению.

Двухорудийные башни главного калибра защищались 152-мм плитами. Последние имели высоту 2,72 м и устанавливалась непосредственно на стальную рубашку, так как деревянную подкладку в целях экономии веса решили не использовать. Сверху башня перекрывалась слегка выпуклой крышей из дюймовой никелевой стали. Для наблюдения за полем боя оба наводчика в вертикальной плоскости и командир башни получили смотровые колпаки с 51-мм вертикальными стенками и 25-мм сдвижной крышкой. Барбет диаметром 5,03 м, внутри которого размещались роликовый погон и подачная труба, между верхней и батарейной палубами был покрыт 152-мм броней. Ниже, вплоть до броневой палубы, как уже отмечалось, ни основания, ни элеваторы башен не имели никакого прикрытия кроме 127-мм плит траверзов верхней цитадели.

Появление в окончательном проекте вспомогательной батареи из четырнадцати 6-дюймовок сделало проблему ее адекватной защиты в рамках ограниченного водоизмещения практически неразрешимой. Несмотря на все приложенные усилия, Уоттсу удалось надежно прикрыть броней только десять 152-мм орудий. Правда, и для этого ему пришлось вместо 8 индивидуальных, разнесенных по длине корабля казематов применить 4 двухъярусных, что позволило не только сэкономить на весе крыш нижнего яруса и броневых кожухах труб подачи боезапаса, но и вписать все 14 шестидюймовок в старые габариты цитадели, рассчитанные всего на 10 пушек. Но, как известно, ничто не дается даром. Платой за повышение огневой мощи стала возможность выведения из строя в результате одного удачного попадания сразу двух 152-мм орудий (верхнего и нижнего ярусов), что и произошло в бою при Ульсане на "Иватэ", на котором использовали точно такую же схему размещения артиллерии. Тем не менее, вспомогательная батарея на "Асаме" была защищена гораздо лучше, чем на самых мощных на тот момент японских кораблях - броненосцах "Фудзи" и "Ясима".

Десять 6-дюймовых орудий размещались в казематах - два в индивидуальных на батарейной палубе и восемь в двухъярусных. Индивидуальные казематы практически ничем не отличались от установленных на "Фудзи". Их внешний фас образовывался двумя 152-мм броневыми плитами длиной 3,96 м и высотой 2,13 м. Причем их стыки находились в вертикальной плоскости, проходящей через центральную ось орудий. Сами же плиты не только выгибались по форме каземата, но и та их часть, которая должна была вырубаться для образования орудийного порта, не удалялась совсем, а загибалась внутрь так, чтобы получался дополнительный защитный козырек над щитом артустановки. С боков и с тыла казематы защищались 51 -мм броней. Их крыша и пол настилались из 25-мм листов никелевой стали. Конструктивно двухъярусный каземат представлял пару индивидуальных, поставленных один на другой. Единственное отличие состояло в том, что крыша нижнего являлась одновременно палубой верхнего. При этом нижний каземат располагался на батарейной палубе, а верхний - уровнем выше, т.е. на верхней. Еще четыре 6-дюймовки прикрывались лишь противоосколочными коробчатыми щитами (толщина лобовых листов 76 мм, боковых - 31,75 мм). Их поставили на верхней палубе между казематами 152-мм орудий.

Носовой торпедный аппарат получил локальную защиту из 152-мм броневых плит. Длина этого прикрытия составляла 23 фута (7,01 м), а высота - 9 футов (2,74 м). Таким образом, надводный борт в носу - там, где он наиболее сильно подвергался заливанию на высоких скоростях хода, - имел защиту от вражеских снарядов до половины своей высоты.

По традиции британского кораблестроения помещение, где во время боя находился командный состав, прикрывалось наиболее толстой вертикальной броней. Толщина плит, которыми обшили носовую боевую рубку овальной формы, достигала просто чудовищной (для корабля, на котором боролись за экономию каждой тонны веса) величины - 14 дюймов (356 мм). При этом дюймовая крыша рубки не могла обеспечить ей защиты даже от снарядов среднекалиберной артиллерии, имеющих большие углы падения. Однако такое распределение бронирования являлось всего лишь отражением тактических взглядов, господствующих в ту эпоху: все без исключения флоты собирались сражаться на малых и средних дистанциях. От дна рубки вниз до защитной палубы шла коммуникационная труба из 203-мм гомогенной никелевой стали, в которую заключили привод управления рулем, переговорные трубы и кабели машинных телеграфов. Запасная боевая рубка из 76-мм броневых плит располагалась на кормовой надстройке. Она так же, как и носовая, имела дюймовую (25,4 мм) крышу. Коммуникационную трубу кормовой рубки окружили 76-мм сталеникелевой броней.

Защитная палуба, крыши казематов, башен и боевых рубок изготовлялись из мягкой, неподверженной растрескиванию, стали. Плиты толщиной 3,5 дюйма (89 мм) и менее выделывались из гомогенной сталеникелевой брони. Та же самая никелевая сталь, но закаленная по способу Гарвея, использовалась для производства брони толще 89 мм.

Вторая пара крейсеров, заказанная все у того же Армстронга, по схеме защиты оказалась весьма близкой к "Асаме" и "Токиве", что, впрочем, не вызывает удивления. Но, как уже говорилось ранее, в их бронирование все же внесли ряд существенных изменений. Длина толстой части пояса уменьшилась с 284 (86,56 м) до 276 футов (84,13 м), так как увеличившаяся ширина корпуса позволило расположить погреба боезапаса более компактно. Зато теперь она целиком состояла из 7-дюймовых (178-мм) плит. Как и у предшественников, над водой выступало только 2 фута (0,61 м) этой брони, а пять защищало борт ниже ватерлинии. К оконечностям пояс продлевался 89-мм плитами. В 6 футах за кормовым перпендикуляром главный пояс замыкался броневым траверзом такой же толщины. Хотя общая длина пояса относительно "Асамы" сократилась на 8 футов (2,44 м).

Второй 127-мм пояс укоротился по борту еще больше - до 175 футов (53,34 м) на "Идзумо"идо 168 футов (51,21 м) на "Иватэ". Зато броневые траверзы, идущие под углом к диаметральной плоскости, значительно удлинились, так как общая протяженность цитадели по ДП увеличилась до 260 футов (79,25 м). Как отмечалось выше, от носового торпедного аппарата вместе с его локальным прикрытием отказались еще на стадии проектирования. Это решение, в совокупности с уменьшением длины поясов и более легкой главной энергетической установкой, позволило, помимо улучшения вертикальной защиты, немного увеличить толщину броневой палубы. Теперь на всем своем протяжение она была 2,5-дюймовой (63,5 мм), как на скосах, так и в горизонтальной части. Во всех остальных аспектах схема бронирования полностью соответствовала "Асаме", с той только разницей, что плиты, закаленные по способу Гарвея, заменили более прочными крупповскими. А для защитной палубы, крыш казематов, башен и боевых рубок использовали "экстрамягкую" никелевую сталь. Вся же броня толщиной менее 5 дюймов (127 мм) осталась, как и прежде, гомогенной сталеникелевой.

Крейсера немецкой и французской постройки по схеме бронирования больше напоминали предпроект "Асамы" 1896 г., хотя и несколько переработанный в соответствии с особенностями национальных школ кораблестроения. Так, главный броневой пояс "Якумо" простирался от штевня до штевня и имел высоту 2,15 м. При нормальной осадке над водой находилось 0,6 м брони. В центральной части корабля, на протяжении 68,4 м, пояс состоял из 178-мм плит. Далее в нос и корму его толщина, как и на второй паре крейсеров британской постройки, составляла 89 мм. Над главным поясом шел 127-мм верхний. Его длина равнялась 61,6 м, а высота - 2,4 м. Концы этого пояса замыкались плоскими траверзами, образуя верхнюю цитадель. Причем толщина носового составляла 152 мм, а кормового - всего 32 мм.

Башни ГК и их барбеты на всем протяжении от защитной до верхней палубы обшили 152-мм плитами, поскольку верхняя цитадель оканчивалась, не доходя до них. Броней такой же толщины покрыли казематы со стороны борта. С боков и тыла они защищались 51-мм переборками из судостроительной стали. Поскольку восемь из двенадцати 6-дюймовок (четыре в индивидуальных казематах и четыре за противоосколочными коробчатыми щитами) установили на верхней палубе, подача боезапаса к ним производилась по подачным трубам из 100-мм гомогенной брони.

Такую же защиту получила коммуникационная труба, идущая от дна носовой боевой рубки до броневой палубы. Саму же рубку обшили 356-мм крупповскими плитами, а ее крышу изготовили из 25-мм судостроительной стали. Запасной командный пункт, расположенный на кормовой надстройке, имел 76-мм стены и такую же 25-мм крышу. Его коммуникационную трубу покрыли 76-мм броней.

Носовой надводный торпедный аппарат получил прикрытие высотой 2,85 м и длиной 6,55 м из 152-мм броневых плит.

Броневая палуба на всем протяжении имела толщину 51 мм, как в горизонтальной части, так и на скосах. Но, в отличие от "Асамы", на "Якумо" она шла параллельно ватерлинии, так что ее горизонтальная часть находилась над водой на высоте 0,6 м на значительно большем протяжении. Плавно понижаться к нижней кромке броневого пояса она начинала в носу, немного не доходя до задней стенки барбета башни главного калибра. А в корме - сразу же за башенной артустановкой. Скосы броневой палубы опускались к нижней кромке пояса, усиливая вертикальную защиту по ватерлинии.

Для повышения снарядостойкости все толстые плиты изготовляли из брони, закаленной по способу Круппа, а тонкие (менее 127 мм) - из гомогенной сталеникелевой. Защитную палубу и крыши башен главного калибра изготовили из экстрамягкой стали с повышенным содержанием никеля.

"Адзума" отличалась от "Якумо" только в деталях. Так, толстая часть главного броневого пояса была на 4,4 м короче, а 127-мм верхний - наоборот, на 2,4 м длиннее. Однако последний имел такую же ширину, как у британских кораблей на миделе. За счет всего этого крейсер французской постройки имел плоские носовой и кормовой броневые траверзы толщиной 152 мм. Хотя достоверного описания броневой защиты "Адзумы" авторам найти не удалось, можно предполагать, что существенные отличия на этом и исчерпывались.

Независимо от места постройки все броненосные крейсера программы 1895-1896 гг., по настоянию японского Морского министерства, вооружались "армстронговскими" пушками. В качестве главного калибра на каждом из них установили по четыре 8-дюймовки длиной в 45 калибров. Они имели принятую в то время в Англии проволочную конструкцию и поршневой затвор. Но если сами пушки были одинаковыми, то башни, систему подачи и хранения боезапаса каждая страна-строитель корабля разрабатывала самостоятельно.

Все крейсера, сошедшие со стапелей в "Туманном Альбионе", имели совершенно одинаковые двухорудийные башенные артустановки, но в британских документах они упорно назывались барбетными. Дело в том, что к середине 90-х годов XIX века, благодаря трудам английских оружейников, барбет потерял тот вид, в котором появился во Франции - неширокого бронированного бруствера, внутри которого размещалась поворотная платформа с пушками. Сначала его стены опустили вплоть до защитной палубы, обшив их толстыми броневыми плитами. Затем над платформой появилось мощное башенноподобное прикрытие прислуги и орудий. А когда потребовалось производить заряжание артустановок в любом положении относительно диаметральной плоскости, на поворотную платформу вынесли прибойники, зарядные лотки и прочие приспособления. После этого четкое разделение между башнями и барбетами вообще исчезло. И если для броненосцев (у которых бронированная основание, внутри которого находилась поворотная платформа, имело гораздо большие размеры, чем прикрытие для орудий и прислуги) термин барбетная установка еще в какой-то мере отражал фактическое положение дел, то для крейсеров это уже полностью не соответствовало действительности. Так, на "Асаме" вращающаяся структура овальной в плане формы имела длину 7,19 м и ширину 6,2 м, в то время как диаметр барбета составлял всего 5,03 м. То есть поворотная платформа, вращающаяся на 54 катках по погону диаметром 4,24 м, расположенному на уровне верхней палубы, полностью перекрывала основание. Поэтому установки главного калибра японских броненосных крейсеров с полным правом можно считать полноценными башенными.

Высота осей орудий "Асамы" над ватерлинией для носовой пары 8-дюймовок составляла 7,2 м, а для кормовой - 6,5 м. Для наведения по горизонту и в вертикальной плоскости установки имели гидравлический, электрический и ручной приводы. Причем два последних - в качестве резервных. По вертикали станки обеспечивали орудиям предельные углы наведения от -5 до +15 градусов. По горизонту обе башни могли обстреливать цели в пределах 130-градусного сектора каждого борта. Максимальная величина отката составляла 20 дюймов (0,51 м).

Теоретическая скорострельность равнялась 3 выстрелам в минуту, но фактически она была значительно ниже. Дело в том, что башни японских броненосных крейсеров отличались малой степенью механизации всех процессов. Так, заряжание производилось вручную при помощи небольшой траверсы. С одной стороны, это упрощало конструкцию башни, делая ее более надежной и легкой, но с другой - скорострельность сильно зависела от физического состояния личного состава. По этой же причине сильно ограничивались и углы вертикального наведения, на которых был возможен процесс заряжания.

Еще одним крупным минусом, влиявшим на скорость стрельбы, являлась система подачи боезапаса. Для уменьшения габаритов башни и ее облегчения вместо индивидуальных элеваторов для каждого орудия британские инженеры поставили один общий с электроприводом. Такое решение позволило избежать ряда проблем - таких, как обеспечение синхронизации подачи, ее непрерывности при любом положении орудий относительно диаметральной плоскости. Но за один цикл элеватор мог поднять только два снаряда или заряда. Сам же он представлял собой трубу большого диаметра, располагавшуюся точно по оси вращения башни и идущую от броневой палубы до ее дна. В верхней части он получил изогнутый приемник, выходящий ближе к казенной части орудий в промежуток между ними. Ограниченное пространство между казенниками (поскольку расстояние даже между осями пушек составляло всего 6 футов - 1,83 м), сильно осложняло работу с боезапасом. Особенно когда дело касалось тяжелых снарядов. Поэтому британским инженерам для повышения скорострельности (хотя бы на непродолжительное время), а также в целях увеличения боезапаса, пришлось пойти на еще одно ухищрение. Часть снарядов разместили в специальной нише в задней секции башни. Заряды же, как более пожароопасные, хранились в погребах под броневой палубой и подавались наверх элеватором. Таким образом, каждая артустановка могла выпустить из двух орудий 62 снаряда (42 помещенных под полом в нише и 20 закрепленных в специальных держателях на тыльной стенке башни). После этого темп стрельбы резко падал. В британском флоте, где снаряды в то время начинялись порохом, размещение так называемых "первых выстрелов" рядом с орудием считалось нормальной практикой, поскольку их детонация выглядела маловероятной. Во флоте Страны восходящего солнца, с переходом на боезапас, снаряженный "шимозой", такая система его хранения стала смертельно опасной. И только большое везение, сопутствующее сынам микадо всю Русско-японскую войну, позволило избежать катастрофы...

На "Якумо" высота осей пушек над ватерлинией почти не отличалась от "Асамы". Для носовой башни эта величина составляла 7,2 м, а для кормовой - 6,7 м, полные же углы обстрела по горизонту, для обеих установок были равны 250 градусам. Вращение башен и наведение орудий по вертикали обеспечивалось электродвигателями. В качестве резервного предусматривался ручной привод. "Адзума" в этом отношении также мало чем отличался от "британцев". А вот к хранению боеприпасов главного калибра конструкторы Франции и Германии отнеслись более консервативно, поместив его целиком под броневую палубу. По опубликованным данным, каждая 8-дюймовая башня имела два элеватора (по одному из погребов поднимались снаряды, по другому заряды), что позволяло поддерживать стабильную скорострельность во время всего боя. Расплачиваться за эти улучшения пришлось значительным сокращением боезапаса. Еще одной причиной, уменьшившей количество снарядов и зарядов главного калибра на "Адзуме" и "Якумо", стало расположение башен ближе к оконечностям, чем на кораблях, спроектированных Ф. Уоттсом. Достаточно узкие отсеки просто не позволяли оборудовать вместительные погреба боезапаса. В результате на каждое орудие главного калибра приходилось всего по 80 выстрелов - против 120 на "Асаме".

По составу и размещению вспомогательной батареи все японские броненосные крейсера программы 1895-1896 гг. можно разделить на две группы - британскою происхождения и построенные на верфях континентальной Европы. На кораблях, принадлежащих к первой из них, установили по четырнадцать скорострельных 6-дюймовок Армстронга с длиной ствола 40 калибров, на остальных - по двенадцать таких же пушек. Орудийные стволы изготавливались по той же технологии, что и 8-дюймовки. На внутреннюю трубу навивалось несколько слоев проволоки прямоугольного сечения. А сверху вся эта конструкция закрывалась легким "погодным" кожухом. Затвор был поршневым, заряжание - раздельное, при этом часть метательного заряда помещалось в короткой гильзе. Орудия монтировались на станках с центральным штырем, обеспечивающих максимальный угол возвышения 15 градусов и снижения 7 градусов.

На "Асаме" и других крейсерах английской постройки 10 152-мм орудий размещались в бронированных казематах - 6 на батарейной палубе и 4 на верхней. Все они имели углы обстрела по 120 градусов. При этом 6-дюймовка в центральном каземате могла поражать цели, находившиеся в секторах 60 градусов в нос и корму от траверза. Точно так же, как и пушки, установленные на верхней палубе за противоосколочными коробчатыми щитами. Все орудия, помещавшиеся в двухъярусных казематах, могли вести огонь параллельно диаметральной плоскости, что позволяло использовать их в качестве погонных и ретирадных, а также на 30 градусов в нос и корму от траверза.

Техническая скорострельность 6-дюймовок составляла 6 выстрелов в минуту, но достаточно продолжительное время ее могли поддерживать только казематные пушки. Как уже отмечалось ранее, Уоттc сэкономил за счет бронирования подачных труб, по которым боезапас доставлялся к орудиям на верхней палубе. Но поскольку оставить элеваторы совсем без защиты было очень рискованно, то их провели через казематы нижнего яруса. Таким образом, каждое казематное орудие имело свою подачную трубу, а вот 6-дюймовкам, установленным за щитами, не повезло. Они получили один элеватор на двоих. Но в силу конструктивных особенностей он, за один цикл, мог доставить наверх только два снаряда и заряда.

Вообще необходимо отметить, что систему подачи боеприпасов к 152-мм орудиям британские инженеры упростили до предела. Снарядные и зарядные погреба всех калибров на крейсерах типа "Асама" и "Идзумо" группировались ближе к носу и корме, под прикрытием толстой бортовой брони и защитной палубы. Все они имели выходы на нижние платформы, сообщавшиеся между собой боевыми коридорами, идущими под бронепалубной и заключенными между котельными и машинными отделениями с одной стороны и угольными ямами с другой. Под подволоками этих коридоров проходили рельсы, по которым из погребов транспортировали специальные мешки с боеприпасами, а вдоль переборок размещались кранцы, заполненные снарядами. В них же выходили нижние концы всех подачных труб. Внутри каждой такой трубы проходили два цепных горденя, натянутые на две пары шкивов, одна из которых крепилась на палубе коридора, а вторая - под бимсами или на специальных стойках рядом с пушками. Бесконечные цепи имели по два крюка, за которые цепляли мешки, в каждом из которых помещалась либо пара снарядов, либо пара метательных зарядов. Расстояние между крюками было подобрано таким образом, чтобы, когда один из них находится наверху около орудия, другой оставался внизу в коридоре. Каждый такой элеватор приводился в действие мускульной силой четырех членов экипажа корабля: двое (один вверху, другой внизу) поднимали снаряды, а двое - заряды.

По команде "Открыть огонь!" номера орудийной прислуги, задействованные на подаче, начинали снабжать заряжающих боеприпасами из кранцев "первых выстрелов", расположенных непосредственно около артустановок, и кранцев, находящихся в боевых коридорах. В это же время в коридоры начинали поступать снаряды и заряды из погребов. Вся транспортировка боезапаса производилась вручную, что делало ее исключительно надежной. А наличие большого количества снарядов и зарядов, готовых к стрельбе, позволяло поддерживать высокий темп стрельбы. Однако эта система имела один существенный недостаток. В случае, если по какой-то причине в коридоре начинался пожар, судьба корабля была практически предрешена.

На каждое орудие по штату полагалось 150 выстрелов, но места для всех них под броневой палубой не нашлось. Поэтому с ними поступили так же, как с боеприпасами главного калибра: в казематах непосредственно около орудий хранилось по 50 снарядов.

На "Якумо" и "Адзуме" каждая 6-дюймовка имела свой индивидуальный элеватор, что обеспечивало более высокую скорострельность пушкам, установленным на верхней палубе за щитами. Этим отчасти компенсировалось их меньшее число по сравнению с кораблями английской постройки. На "Якумо" все казематные пушки (четыре на батарейной и четыре на верхней палубе) снабжались боеприпасами непосредственно из погребов, расположенных под броневой палубой. Но для этого часть из них пришлось вписывать между отделениями, занятыми энергетической установкой. А это в свою очередь вызвало необходимость раздвигать дальше к оконечностям башни главного калибра. Однако все равно выкроить место для всех погребов вспомогательной батареи ниже защитной палубы, непосредственно под орудиями, не удалось. Поэтому четыре 6-дюймовки, смонтированные за щитами на верхней палубе, питались из погребов-накопителей, находившихся в пределах верхней цитадели, под прикрытием ее 127-мм брони.

Как на "Асаме", все 152-мм орудия батареи "Якумо" имели углы обстрела в 120 градусов. Однако продольный огонь, даже теоретически, могли вести только четыре пушки, установленные в казематах верхней палубы. Все остальные восемь артустановок обстреливали цели в секторе 60 градусов от траверза в нос и корму, это несколько упрощало форму корпуса, но ослабляло огонь на острых курсовых углах.

"Адзума" во многом напоминала немецкий корабль, с той только разницей, что казематы нижней палубы располагались гораздо ближе друг к другу. Углы же обстрела и количество выстрелов на ствол не отличались от "якумовских".

По расположению противоминной батареи из двенадцати 12-фунтовых (76-мм) пушек крейсера английской постройки были примерно аналогичны. По четыре орудия устанавливались на батарейной палубе в оконечностях, причем на "Асаме" и "Токиве" два носовых размещались в небольших спонсонах, что увеличивало углы обстрела и давало возможность поражать миноносцы, заходящие в атаку с острых курсовых углов. Еще четыре пушки стояли на крышах двухъярусных казематов. Оставшиеся четыре - попарно на крыльях носового и кормового верхних мостиков. На ствол штатно приходилось по 200 снарядов.

На "Якумо" 76-миллиметровки располагались следующим образом: четыре - на крышах казематов батарейной палубы, еще четыре - попарно на нижнем ярусе кормового и носового мостиков, остальные - в небольших спонсонах в оконечностях, на уровне батарейной палубы.

На "Адзуме" французские кораблестроители поставили четыре 76-мм пушки на крышах казематов верхней палубы. Пару - в носу на батарейной палубе в спонсонах. Еще две штуки - на том же уровне, но в корме. Эта пара была установлена в офицерских помещениях без применения спонсонов. Еще четыре орудия смонтировали на верхней палубе (две на крыше переднего каземата батарейной палубы, вторую пару между 6-дюймовками в щитовых установках).

Для отражения атак миноносцев и минных катеров на последнем рубеже использовались одноствольные 2,5- и 3-фунтовые скорострельные пушки Гочкиса. Они имели одинаковый калибр (47 мм), но разную длину ствола (33 или 40 клб). На кораблях английской и немецкой постройки их было по восемь штук, на "Адзуме" по проекту - двенадцать, но фактически, судя по фотографиям, тоже восемь. По 4 пушки, за коробчатыми щитами стояли на боевых марсах, остальные на коечных сетках и на мостиках. Часть из них использовалась для вооружения минных и сторожевых катеров.

Первоначально в боекомплект 203-мм орудий входили снаряды двух типов - бронебойный длиной 3 клб и 3,6-калиберный фугасный (или общего назначения - "common"). Первый из них имел донный, а второй головной взрыватель. На каждое орудие приходилось 70 бронебойных и 50 фугасных снарядов, снаряженных черным порохом.

В конце 90-х гг. XIX века в Японии, как и в других странах, на вооружение стали приниматься боеприпасы, в которых в качестве разрывного заряда использовались сильные взрывчатые вещества. В Стране восходящего солнца этим вещество стала "шимоза" - состав, разработанный профессором Симосэ Масатика на основе пикриновой кислоты. После этого в боезапас ГК броненосных крейсеров входили бронебойные и фугасные снаряды (тип НЕ - "high explosive"). Оба типа снаряжались донным взрывателем системы Индзюина. При этом бронебойный снаряд мог считаться таковым только формально, так как имел более прочный корпус и из-за этого меньший по весу разрывной заряд. Реальная же его бронепробиваемость равнялась практически нулю, так как взрыватель не имел замедления, а содержащиеся в нем ВВ детонировало при нагреве более чем на ЗОО'С. Сам профессор Симосэ описывал действие такого боеприпаса по броне следующим образом. При попадании в плиту снаряд, немного заклубившись в закаленный слой, разбивается. Взрывчатое вещество как бы разбрызгивается по поверхности брони на большой площади и прилипает. И практически одновременно с этим срабатывает взрыватель. В результате действия взрывной волны закаленный слой крошится и осыпается, лишая плиты защитных свойств.

Однако столь оптимистичные выводы были сделаны на основе отстрела сталежелезной (компаунд) и стальной гарвеированной брони. Против крупповских сталеникелевых плит подобные снаряды оказались беспомощны. В результате в Русско-японскую войну "Тэйкоку Кайгун" вступил с боезапасом, который мало подходил для борьбы с бронированными целями. Не удивительно, что уже после первых боев японские офицеры стали требовать возвращения старых бронебойных снарядов, снаряженных порохом.

Первоначально боезапас для 152-мм орудий состоял из фугасных и бронебойных снарядов примерно в равной пропорции. Но уже к сражению в Желтом море, убедившись в малой эффективности последних на возросших дистанциях, японцы сделали ставку на фугасный боезапас. Теперь соотношение в пользу снарядов было примерно 4:1.

Для отражения атак миноносцев 12-фунтовые пушки снабдили только бронебойными снарядами, здраво рассудив, что для того, чтобы остановить вражеский носитель торпед, необходимо повредить его котлы и машины, а для этого требуется не только продырявить корпусные конструкции, но и пробить угольную яму. А по теориям, господствующим в то время в военно-морских кругах, 610 мм каменного угля соответствовало одному дюйму железа.

В соответствии с традициями японские броненосные крейсера получили внушительное торпедное вооружение. На "Асаме" и "Токиве" насчитывалось пять 18" (457-мм) торпедных аппаратов: один надводный неподвижный в штевне и четырех подводных бортовых. Боезапас составлял 18 торпед: по 4 для бортовых и 2 для носового. "Адзума" и "Якумо" имели такое же количество торпедных труб, что и корабли английской постройки. На "Идзумо" и "Иватэ" носовой аппарат сняли, оставив только бортовые подводные. Без учета боезапаса их вес составлял 18 т.

На броненосных крейсерах применялось два вида 18" торпед, образца 30 (1897 г.) и 32 (1899 г.) годов. Первая из них, полностью стальная, при длине 5,18 м несла заряд в 220 фунтов (100 кг) и имела максимальную скорость 28 узлов, на которой могла пройти 6 кбт. Торпеда типа 32, также изготовленная целиком из стали, весила 541 кг и несла 200-фунтовый заряд. Зато она имела два режима скорости. На 28 узлах она могла преодолеть 1000 м, а на 15 - 3000 м. Оба типа торпед снаряжались пироксилином или "шимозой".

На всех броненосных крейсерах программы 1895-1896 гг. было установлено по два 4,5-футовых (1,37-м) дальномера английской фирмы "Барр эндСтруд" марки FA2, а на пяти кораблях (кроме "Адзумы") - еще и комплект электромеханических циферблатов той же фирмы для дистанционной передачи данных для стрельбы непосредственно к орудиям. Однако последние, судя по рапортам английских военных советников, входе Русско-японской войны практически не применялись. Фактически же система управления огнем на броненосных крейсерах была типичной для своего времени и в целом весьма консервативной. Дистанция определялась при помощи дальномера. Она голосом передавалась старшему артиллерийскому офицеру, который рассчитывал данные для пристрелки. После этого данные по переговорным трубам передавались наводчикам. С переднего мостика управлялась носовая башня и половина орудий вспомогательной батареи. С кормового - вторая башня и оставшиеся 6-дюймовки. Между мостиками данные передавались при помощи рупора или шустрого юнги с табличками. После того, как начиналась пристрелка, управление огнем переходило непосредственно к наводчикам орудий, которые сами вносили поправки в прицел и целик по наблюдению знаков падения. Для повышения эффективности огня все орудия были оснащены оптическими прицелами.

Все японские броненосные крейсера оснащались двухвальными ГЭУ с вертикальными четырехцилиндровыми машинами тройного расширения пара. Для четырех кораблей английской постройки механизмы изготовила фирма "Хамфриз, Теннант энд Дайке", для "Якумо" их поставил "Вулкан", для "Адзумы" - "Форж э Шантье де ла Луар".

На "Асаме" машинное отделение находилось между 147 и 169 шпангоутами. Для повышения живучести оно делилось продольной переборкой на два изолированных отсека, в каждом из которых помещалось по одной главной машине проектной мощностью 6500 и.л.с. при нормальной тяге, со всеми необходимыми вспомогательными механизмами. Каждая из них вращала свой трехлопастный винт изменяемого шага, изготовленный из пушечного металла. Но в случае необходимости каждая машина через редуктор могла вращать обе линии вала. Пар вырабатывался 12 односторонними четырехтопочными цилиндрическими котлами с обратным ходом дыма, расположенными в двух котельных отделениях.

Рабочее давление пара - 11 кг/см2. Носовая кочегарка располагалось между 73 и 99 шпангоутами, а кормовая - между ней и машинным отделением. Для повышения живучести энергетической установки и уменьшения затапливаемых объемов в случае получения повреждений, каждое КО также делились продольной переборкой на два водонепроницаемых отсека. Котлы устанавливались задними стенками к этой переборке. Каждое котельное отделение оборудовалось питательными донками и 4 вентиляторами для нагнетания воздуха, а также машинками для подъема шлака и золы.

Цилиндрические котлы при всех их достоинствах (высокая надежность и неприхотливость в обслуживании) все же были морально устаревшими - громоздкими и весьма медленными в отношении разогрева из холодного состояния. Поэтому на последних четырех крейсерах программы 1895-1896 гг. установили по 24 более современных водотрубных котла системы Бельвиля. Причем общий вес ЭУ на "Иватэ" и "Идзумо", несмотря на увеличение числа котлов вдвое, оказался на 300 т меньше, чем на предшественниках. Рабочее давление пара было увеличено до 19 кг/см2. Двадцать четыре котла Бельвиля с экономайзерами имели общую нагревательную поверхность 35 350 кв. футов, а площадь колосниковых решеток - 1071 кв. футов. Размещались они в трех отделениях, поперек корпуса корабля, и каждая кочегарка для улучшения тяги теперь имела собственную дымовую трубу. Вентиляторы нагнетали воздух непосредственно в котлы, а не в котельное отделение, как это было на "Асаме". Главные машины располагались так же, как на предшественниках, но были гораздо компактнее. Так, размеры ЦВД уменьшились в диаметре почти на 23 см, ЦСД - на 20 см, а цилиндры низкого давления - на 17,7см. Проектная мощность при натуральной тяге, наоборот, увеличилась до 14 500 л.с.

В то же время, если сравнить механизмы крейсеров и броненосцев той же программы 1895-1896 гг., то первые были более высокооборотными и отличались большей удельной мощностью. Хотя, по отзывам современников, они оказались переоблегченными на всех кораблях. Особенно много нареканий вызывали механизмы "Адзумы". К сентябрю 1904 г. этот корабль мог поддерживать лишь 16-узловый ход и то только на очень короткое время. "Якумо" во время боя в Желтом море с большим трудом выжимал 17 узлов, из-за чего оказался совершенно бесполезен в одном строю с бронепалубными крейсерами. Да и корабли английской постройки, как отмечалось в рапорте британского морского атташе, "вряд ли могли поддерживать скорость более 18 узлов продолжительное время".

Нормальный запас топлива хранился в угольных ямах, расположенных вдоль бортов на протяжении машинно-котельных отделений. На всех крейсерах он равнялся 600 т. И именно с этим запасом топлива на борту рассчитывалась осадка и, соответственно, возвышение главного броневого пояса над ватерлинией. А вот при определении дальности хода, наоборот, бралось максимальное количество угля, которое корабль мог принять на борт. На "Асаме" и "Токиве" - по 1406 т, на "Идзумо"- 1402т, на "Иватэ"- 1412т, на "Якумо"- 1242 т и на "Адзуме" - 1275 т. Топливо при этом загружалось в отсеки, весьма удаленные от котельных топок, а также в коридоры и другие мало приспособленные для его хранения помещения. Поэтому его подача к топкам была делом очень хлопотным и требовала привлечения большого числа людей. Однако только с полным запасом топлива дальность плавания броненосных крейсеров приобретала приемлемые значения. Так, "Асама" 11,5-узловым ходом могла пройти 4600 миль, а "Адзума" - 3900 миль на 10,5 узлах.

По отзывам современников японские броненосные крейсера обладали очень посредственной мореходностью. Отсутствие полубака в совокупности с перегруженной броней и вооружением носовой частью делало их чрезвычайно "мокрыми" и затрудняло ведение огня в свежую погоду из носовой башни ГК, не говоря уже о казематах нижнего яруса.

Наилучшими ходовыми качествами на волнении из всей шестерки обладала пара "Иватэ" и "Идзумо". Наихудшими - "Адзума" и "Якумо", что не удивительно, поскольку французским и немецким конструкторам пришлось раздвинуть тяжелые башни главного калибра дальше к оконечностям, чтобы разместить под броневой палубой весь необходимый боезапас. А это не могло не сказаться на мореходности. В то же время к маневренным качествам претензий не было. Благодаря срезанному дейдвуду и увеличенной площади пера руля все крейсера имели небольшой радиус циркуляции и хорошую управляемость. Хотя крейсер "Адзума" и по этим показателям был наихудшим из-за увеличенной длины корпуса и формообразования кормовой части.

Электросеть броненосных крейсеров питали автономные генераторы (пародинамо), вырабатывавшие постоянный ток напряжением 80В. На "Асаме" и "Токиве" имелось по два пародинамо общей мощностью 64 кВт, вращавших валы со скоростью 320 об/мин. На "Идзумо" и "Иватэ" стояло по три пародинамо суммарной мощностью 144 кВт; скорость вращения валов была увеличена до 500 об/мин. Довольно приличной судовой электростанцией располагала "Адзума": четыре генератора общей мощностью 192 кВт при 350 об/мин. Но при этом следует отметить, что в целом энерговооруженность кораблей японского флота была посредственной.

Водоотливная система также не отличалась оригинальностью. Ее основу составляла магистральная труба, шедшая практически по всей длине корабля. При этом на крейсерах английской постройки она шла по настилу второго дна, а на "Якумо" - в междудонном пространстве, чем сильно затруднялось обслуживание ее клапанов.

Якорное устройство всех кораблей включало в себя три становых якоря Мартина, два из которых располагались по правому борту и один - по левому (на "Якумо" - наоборот). Кроме того, имелись два запасных якоря и два верпа; "Асаме" и "Токиве" по штату полагалось по четыре верпа. Последние два корабля оснащались паровыми брашпилями, остальные крейсера - паровыми шпилями. Для укладки якорей на полки бортовых ниш использовались два поворотных крана английского типа.

Все броненосные крейсера имели по 4 боевых прожектора с диаметром зеркала 75 см. Перед войной корабли оборудовали радиостанциями фирмы "Маркони".

Спасательные и рабочие плавсредства насчитывали 12-13 единиц. В частности, на "Якумо" в 1900 г. по штату имелось 13 шлюпок и катеров, в том числе один 56-футовый (17,1 -м) паровой минный катер, один 30-футовый паровой катер, один 40-футовый барказ, один 32-футовый пинасе (полубарказ), три 30-футовых гребных катера, один 28-футовый гребной катер, по одной 30-футовой и 27-футовой гичке, один 27-футовый вельбот, 27-футовый сампан ("каёйсен") и легкая 4-метровая джонка. Кроме двух последних, все шлюпки соответствовали британскому стандарту. Примерно такой же состав плавсредств был на "Идзумо" и "Иватэ".

Численность экипажа на японских броненосных крейсерах в мирное и военное время сильно различалась. Дело в том, что в Стране восходящего солнца была принята английская система комплектации команды. В мирное время корабли постоянно ходили с неполными составами. Хотя график вахт был несколько более напряженным, но зато и бытовые условия были несравненно лучше, поскольку площадей, отводимых под размещение личного состава, даже в британском флоте выделялось не так уж и много. На борту постоянно присутствовал полный штат офицеров и специалистов боевых частей, связанных с обслуживанием оружия. А вот количество кочегаров, сигнальщиков, машинистов, как правило, не дотягивало до нормы. В случае же проведения мобилизации экипаж корабля доукомплектовывался резервистами.

Неудивительно, что экипаж "Асамы", который в мирные дни насчитывал всего 28 офицеров и 553 нижних чина, на первых же маневрах был увеличен до 724 человек. На "Идчумо" и "Иватэ" по штатам мирного времени числилось 28 офицеров и 585 нижних чинов, на "Якумо" - 28 и 553 соответственно. На "Адзуме" служило 578 человек, из которых 28 имели офицерские чины. В военное же время численность их экипажей превышала 700 чел.

Жилые помещения распределялись по традиционной для того времени схеме - офицерские помещения в корме, кубрики личного состава в носовой части. Все броненосные крейсера могли исполнять функции штабных кораблей. На них предусматривались помещения для размещения флагмана и его штаба. На "Асаме" они были столь хорошо оборудованы, что на ней несколько раз поднимал свой штандарт сам микадо.

По традиции броненосным кораблям "Тэй-коку Кайгун" присваивались названия преимущественно в честь расположенных на территории Японии географических объектов. Четыре из шести броненосных крейсеров программы 1895-1896 гг. не стали исключением: Асама, Иватэ и Адзума - это горы, Идзумо - провинция. Однако два оставшихся корабля получили весьма нетипичные названия. Слово "якумо" означает "многослойные облака" и, согласно тогдашним японским нормам, больше подходит для наименования миноносца, поскольку суда данного класса часто имели подобные поэтические имена. Тем не менее, оно по каким-то причинам досталось кораблю другого ранга. Не вполне понятно и появление на борту названия "Токива", в переводе означающего "незыблемый, вечный". Такие наименования "капитальные" корабли японского флота получали крайне редко.

Названия обычно наносились на специальный щит, который устанавливался на ограждении кормового балкона. Причем писались они не иероглифами, а слоговой азбукой хирагана, справа налево.

В первое время своей службы все японское броненосные крейсера были окрашены полностью в светло-серый (почти белый) цвет; лишь концы дымовых труб были черными. В сентябре 1901 г. их перекрасили: корпус до верхней палубы, дымовые и дефлекторные трубы, мачты с боевыми марсами и световые люки на кожухах дымовых труб стали черными; орудийные башни, каземат, боевая, ходовая и штурманские рубки, щиты палубных орудий, шлюпки (снаружи), световые люки на верхней палубе остались светло-серыми. Для опознавания однотипных кораблей на дымовых трубах нанесли белые марки - по одной на каждой трубе "Асамы" и "Идзумо" и по две - на "Токиве" и "Иватэ". Отличающиеся по силуэту "Якумо" и "Адзума" марок не получили.

Накануне войны японские корабли вновь перекрасили - на сей раз полностью в темно-серый защитный цвет. По всей вероятности, это произошло в январе 1904 г. Правда, в печати встречаются утверждения, будто новый стандарт окраски начал применяться раньше, с конца 1902-го - начала 1903 года. Но, скорее всего, в последнем случае речь шла лишь об экспериментах.