Броненосцу «Наварин» вести бон с японцами было труднее, чем его товарищам по оружию. Сильно изношенный непрерывными плаваниями корабль, накануне воины отправленный на Балтику для ремонта, но так и не отремонтированный, имевший лишь восемь исправных паровых котлов из двенадцати, с 305-мм пушками старого образца в неуравновешенных башнях, от поворота которых на борт возникал изрядный крен, он никак не мог тягаться с современными броненосцами адмирала Того. Тем не менее его экипаж под командованием капитана 1-го ранга барона Б. А. Фитингофа действовал умело и хладнокровно: старые пушки «Наварина» нанесли повреждения вражескому крейсеру, при этом сам корабль в дневном бою в Цусимском проливе почти не пострадал. Толстая броня оказалась непробиваемой для японских снарядов, а дополнительная защита из пробковых матрацев, устроенная по инициативе старшего офицера В. Н. Дуркина, хорошо прикрывала от осколков. В итоге за день жаркого боя был убит только один матрос и еще один ранен. И лишь в шестом часу вечера экипаж понес более крупные потери: от неприятельского снаряда, попавшего в боевой марс, рухнули вниз тяжелые ящики с 37-мм снарядами. Они пробили жилую палубу, убили кочегара и ранили более 20 человек. От этого же взрыва тяжело пострадал и командир броненосца, вынужденный передать командование старшему офицеру.

Ночью на уцелевшие русские корабли набросились японские миноносцы. На «Наварине» к тому времени были перебиты все прожекторы, и отражать атаки неприятеля ему помогал шедший впереди крейсер «Адмирал Нахимов». Но вскоре на броненосце лопнула паровая магистраль, и еще три котла вышли из строя. Корабль отстал, продолжая в одиночку яростно отбиваться из всех орудий. Но все же торпеда попала в правый борт; затопило погреб 6-дюймовых снарядов. Экипаж самоотверженно боролся за живучесть броненосца, под пробоину удалось завести пластырь. Увы, это досталось дорогой ценой: волнами с кормы «Наварина» смыло около 40 человек. Корабль скрылся в темноте.

Но в 2 часа ночи японцы вновь настигли раненый броненосец. По воспоминаниям одного из оставшихся в живых моряков, вражеские миноносцы «кишели, как черви». Вскоре почти одновременно прогрохотали два мощных взрыва — один с правого борта, у миделя, другой — с левого, в носу. Корабль стремительно завалился на правый борт и исчез в пучине. Из 619 человек его команды спаслись только трое. Так погиб «Наварин», родоначальник целого поколения русских броненосцев, большинству из которых выпала незавидная доля стать участниками самой несчастливой для Российского флота войны...

Прототипом «Наварина» был английский броненосец «Трафальгар», преемственность с которым совершенно очевидна. Русский корабль имел аналогичную схему бронирования: неполный пояс, толщина которого в центре достигала 406 мм, траверзы, мощную цитадель. Необычайно сильной была горизонтальная защита: в придачу к карапасной палубе добавлялись две плоские броневые палубы цитадели суммарной толщиной 114 мм. В результате, несмотря на отсутствие брони в оконечностях, «Наварин» к моменту своего вступления в строй считался практически неуязвимым для артиллерии. А удачное размещение вооружения стало для русских броненосцев классическим на целое десятилетие.

Вместе с тем корабль, как и его британский аналог, имел существенный минус — низкий надводный борт, что предопределило его малую мореходность. Кроме того, ко времени ввода в строй главная артиллерия «Наварина» — стрелявшие дымным порохом 305-мм пушки с длиной ствола в 35 калибров — уже устарела. Эти недостатки решили устранить в следующем, также одиночном проекте — броненосце «Сисой Великий».

Новый балтийский броненосец конструктивно повторял «Наварин», но имел более высокий борт и был впервые вооружен мощными 305-мм орудиями в 40 калибров длиной, стрелявшими бездымным порохом. (Забегая вперед, отметим, что эти пушки стали основным оружием всех последующих русских броненосцев вплоть до «Андрея Первозванного» и «Евстафия», и лишь на дредноутах перешли к новым, уже 52-калиберным орудиям.) В целом «Сисой» стал бы очень мощным и удачным кораблем, если бы не традиционная для российского судостроения погоня за сомнительной экономией средств. Стремление сделать новый корабль меньшим по размерам, нежели «Наварин», привело в конечном счете к еще более сильной перегрузке. И если по проекту «Сисой Великий» был на 600 т легче «Наварина», то размещение нового вооружения, незапланированного оборудования и плохое соблюдение весовой дисциплины при строительстве привели к тому, что фактическое водоизмещение превысило расчетное на 1600 т, а осадка увеличилась на 0,9 м. Разумеется, это не в лучшую сторону повлияло на боевые качества корабля.

Получив необходимый опыт, русские кораблестроители приступили к созданию серий однотипных броненосцев. И первой такой серией стали корабли типа «Полтава» — хорошо сбалансированные линкоры, лишенные недостатков своих предшественников.

Первоначально «Полтава» проектировалась как усовершенствованный вариант хорошо зарекомендовавших себя в дальних плаваниях броненосцев типа «Император Александр II», оснащенный второй спаренной 305-мм барбетной установкой и 203-мм орудиями в бортовых барбетах на высоте верхней палубы. Однако впоследствии проект был существенно переработан. Систему бронирования заимствовали у «Сисоя Великого», барбеты заменили на башни, причем вместо 203-мм орудий установили 152-мм скорострельные пушки Канэ в башенных установках Обуховского завода, оснащенных — впервые в отечественном флоте — электроприводом вместо традиционных гидравлических передач. Уже в ходе строительства применили и еще одну важную новинку — гарвеевскую броню, поставленную американским заводом «Бетлехем стил» (для «Петропавловска» и «Севастополя») и германским «Крупп» (для «Полтавы»). Партии броневых плит подвергли всесторонним испытаниям; по результатам обстрела лучше всех показала себя броня Круппа, но высокая стоимость последней не способствовала ее широкому внедрению.

Несомненно удачные корабли типа «Полтава» к моменту вступления в строй уже не во всем отвечали возросшим аппетитам морского министерства. Морская политика России все настойчивее ориентировалась на действия в океанских просторах, и особенно — на Дальнем Востоке. Для этого требовались соответствующие корабли — мореходные, высокоавтономные, способные подолгу находиться в море вдали от баз. Так возник проект «Пересвета» — оригинального корабля, своего рода компромисса между броненосцем и крейсером.

Родословная «Пересвета», по существу, идет от удачных броненосных крейсеров — начиная с «Генерал-адмирала» и кончая «Громобоем». Но в отличие от них новый корабль нес значительно более мощное вооружение: к традиционным шестидюймовкам добавились 254-мм орудия в башнях. Носовая башня располагалась на высоте 10 м выше ватерлинии и могла вести огонь в любую погоду. Причем дальность стрельбы ее орудий из-за увеличенного до 25° угла возвышения (на «Победе» доведенного до 35°) вместо принятых ранее 15° превосходила аналогичные показатели 12-дюймовок. А если к этому прибавить огромный запас угля (нормальный 1060 и полный 2060 т — в два с лишним раза больше, чем на «Полтаве»), то станет ясно, почему создание новых броненосцев вызвало сильный резонанс в мире. Английское адмиралтейство, быстро углядев в строительстве «Пересветов» угрозу своему судоходству, в ответ срочно заказало 6 линкоров типа «Дункан». Внимательно следили за необычными русскими кораблями немцы, японцы, французы.

В то же время, несмотря на массу технических новшеств и оригинальных решений, броненосцы типа «Пересвет» — как, впрочем, и любой компромисс,— нельзя назвать слишком удачными. Как линкоры они оказались слабо вооруженными, имевшими недостаточную площадь бронирования; а как крейсера были слишком тихоходны. К тому же служить в качестве рейдеров на океанских коммуникациях (для чего они лучшим образом годились) им так и не довелось.

Судьба балтийских броненосцев постройки 90-х годов сложилась трагически. «Наварин» и «Сисой Великий» большую часть службы провели в дальних плаваниях (преимущественно вместе). 15 марта 1897 года во время практических стрельб у берегов Крита на «Сисое» произошел несчастный случай: из-за неполного закрытия затвора разорвало 305-мм орудие: причем силой взрыва броневая крыша кормовой башни раскололась на две части и была выброшена на палубу; 33 человека были убиты и ранены. После ремонта в Тулоне броненосец вместе с «Наварином» отправился на Тихий океан и весной 1898 года бросил якорь в гавани Порт-Артура. Предполагалось, что его 12-дюймовки произведут должное впечатление на китайцев, с которыми тогда велись переговоры об аренде Квантунского полуострова. Таким образом, «Сисой» и «Наварин» приняли непосредственное участие в закладке той политики России на Дальнем Востоке, которая спустя несколько лет привела к катастрофе. Оба корабля вернулись на Балтику в 1902 году, а два года спустя в составе эскадры адмирала 3. П. Рожественского вновь отправились на восток и почти одновременно погибли в цусимском бою. Даже японцы оценили мужество их экипажей, признав, что "Сисой», «Наварин» и «Ушаков» «сражались геройски».

Броненосцы типа «Полтава» к началу русско-японской войны находились в Порт-Артуре и затем активно участвовали в боевых действиях. 31 марта 1904 года от подрыва на мине погиб флагманский «Петропавловск», унеся с собой на дно адмирала С. О. Макарова, художника В. В. Верещагина и еще 680 человек. «Полтава» и «Севастополь» 28 июля сражались в Желтом море с эскадрой Того, а затем вернулись в Порт-Артур. В ноябре 1904 года «Полтава» затонула в гавани от огня японских осадных орудий, а «Севастополь» под командованием капитана 1-го ранга Н. О. Эссена перешел в бухту Белый Волк и в течение 6 суток отражал массированные атаки вражеского флота. Японцы выпустили по броненосцу в обшей сложности 180 торпед, но так и не достигли цели: незначительно поврежденный «Севастополь» был затоплен на большой глубине своим экипажем перед самой сдачей крепости. Он и «Петропавловск» по сей день покоятся на дне у берегов Квантуна.

Рука об руку с кораблями типа «Полтава» сражались «Пересвет» и «Победа», также затопленные в Порт-Артуре в конце осады. Третий «систершип» — «Ослябя» — начало войны застало в Красном море по пути на Дальний Восток. Броненосцу пришлось вернуться, а затем снова отправиться на войну в составе 2-й Тихоокеанской эскадры. Увы, слабое бронирование плохо приспособленного для эскадренного боя корабля вкупе с существенной перегрузкой сыграло роковую роль: «Ослябя» пошел ко дну уже через 45 минут после начала сражения, возглавив скорбный список жертв цусимской трагедии.

Доставшиеся японцам затопленные во внутренней гавани Порт-Артура броненосцы впоследствии были подняты, отремонтированы и введены в строй. «Полтаву» переименовали в «Танго». «Пересвет» и «Победу» — соответственно в «Сагами» и «Суво». Эти корабли активно использовались японцами в 1914 году в ходе осады и захвата Циндао — германской крепости в Китае. В 1916 году «Сагами» и «Танго» вместе с бывшим «Варягом» были проданы России и вновь подняли Андреевский флаг. Первому вернули имя «Пересвет» (правда, при этом переклассифицировали в крейсер), а второй стал «Чесмой», так как название «Полтава» уже носил новый линкор Балтфлота. Увы, и здесь злой рок продолжал преследовать многострадальные корабли: по пути из Владивостока в Мурманск при выходе из Суэцкого канала «Пересвет» взорвался и затонул. По всей вероятности, причиной стала мина, поставленная немецкой подлодкой, хотя не исключается и возможность диверсии. «Чесма» вместе с силами союзников действовала на Средиземном море, затем достигла Мурманска и в 1924 году, формально успев побывать в составе советского флота, была сдана на слом. Но наибольшим долгожителем из бывших броненосцев-балтийцев оказалась «Победа» — «Суво»; даже разоруженная во Вашингтонскому соглашению, она продолжала использоваться в качестве блокшива в японском порту Куре до 1946 года, после чего была разобрана на металл.