Китайско-Восточная железная дорога, принадлежавшая Советскому Союзу, была захвачена 10 июля 1929 года. Исполнителями этих провокационных действий стали гоминьдановская военщина и русские белогвардейцы, осевшие на территории Китая, в также подстрекавшие их японские и американские империалисты. Одновременно с этим противник стал стягивать трехсоттысячную армию к границам Забайкалья, Приамурья и Приморья. В ответ на советскую ноту от 14 июля 1929 года белокитайцы стали обстреливать наши пароходы и прибрежные населенные пункты, совершать налеты на советские заставы, патрули и сторожевые охранения, пускать в Амур плавающие мины из его притока реки Сунгари. Конечно, эти вылазки получали немедленный отпор со стороны Особой Дальневосточной армии и Амурской флотилии, но провокации не прекращались. И тогда советское командование решило нанести удар по главным силам врага, сосредоточенным в устье Сунгари и у города Лахасусу.

Этот город и близлежащие деревни, в которых засела китайская морская пехота и части 9-й пехотной бригады, представляли собой сильно укрепленный район с мощными огневыми сооружениями: окопами, блиндажами, артиллерийскими батареями и бомбометными установками. На рейде Лахасусу стояли корабли Сунгарийской флотилии — крейсер «Киан-Хын», три канонерские лодки «Ли-Дзи», «Ли-Суй» и «Дзян-Пин», пять вооруженных пароходов «Дян-Пай», «Дян-Най», «Дян-Тай», «Дзянь-Тунь» и вДзян-Ань», вооруженный транспорт «Ли-Чуань» и плавучая несамоходная батарея "Дун-И". В общей сложности на них находилось три 120-мм орудия, четырнадцать 76-мм пушек, восемь 47-мм и четырнадцать 20-мм автоматов, одна 40-мм зенитка и двадцать два бомбомета. Для защиты рейда китайцы выставили минное заграждение в устье Сунгари, а в двух протоках, соединяющих Амур и Сунгари, поставили минные банки и боновые заграждения. Кроме того, у входа в протоки стояли готовые к затоплению баржи, груженные камнями.

Этим силам командование Амурской флотилии противопоставило четырнадцать кораблей — мониторы «Ленин», «Свердлов», «Сунь-Ятсен» и «Красный Восток»; канонерские лодки «Пролетарий», «Красное знамя» и «Бурят», бронекатера «Пика», «Копье», «Барс» и другие. Перед ними была поставлена задала: уничтожить белокитайские корабли и обеспечить высадку и продвижение десанта. 9 октября 1929 года был подписан приказ — начать операцию 11 октября и провести ее в небывало короткий срок — в 24 часа!

В ночь на 12 октября советские корабли подошли к устью Сунгари и стали на якоря согласно диспозиции. В 6.12 с флагманского монитора «Ленин» прогремел первый залп, вслед за ним открыли огонь «Свердлов», «Сунь-Ятсен» и канонерские лодки. Тем временем «Красный Восток» обстреливал береговые укрепления и батареи противника. Китайская корабельная и береговая артиллерия тут же ответила довольно метким огнем: мониторы «Ленин» и «Сунь-Ятсен» вынуждены были сняться с якоря и продолжать бой на маневре.

Первым добился боевого успеха «Свердлов», который несколькими залпами накрыл и потопил канонерку «Ли-Дзи», потом «Ли-Суй». От его снарядов начался пожар на пароходе «Дян-Пай». От близких разрывов вражеских снарядов, а также от интенсивного огня собственных орудий на «Свердлове» вышло из строя электроснабжение. Недра корабля погрузились в темноту, остановились механизмы боевого питания. Но высокий боевой дух и выучка экипажа спасли положение; прислуга артиллерийских погребов быстро перешла на ручную подачу боеприпасов в башни, и стрельба не прекращалась ни на минуту.

Подавив за первые двадцать минут боя вражескую береговую батарею, монитор «Красный Восток» перенес огонь на китайскую канонерку «Дзян-Пин», на ней вскоре раздался сильнейший взрыв. Тем временем монитор «Сунь-Ятсен» двумя снарядами поразил пароход «Дян-Пай», на котором взорвался пороховой погреб. Охваченный пламенем корабль пошел ко дну, а артиллеристы "Сунь-Ятсена" перенесли огонь на плавучую батарею «Дун-И» и через несколько минут заставили замолчать ее орудия. Не выдержав накала боя, уцелевшие корабли противника обратились в бегство: стали уходить вверх по Сунгари, а с советских кораблей на вражеский берег хлынули волны десанта. Поддержанные огнем корабельной артиллерии, наши войска ворвались в Лахасусу. И вскоре на улицах города завязался бой...

Задание командования было выполнено в срок; к восьми часам утра — к моменту подъема флага — Сунгарийская флотилия была почти полностью уничтожена, а к 15 часам пали город и крепость Лахасусу.

Однако этот урок на пошел белокитайцам впрок. Отказавшись от предложения Советского правительства мирно решить конфликт, они стали накапливать силы в другом укрепленном районе, близ города Фугдин, где собрались остатки Сунгарийской флотилии, бежавшие из Лахасусу, — крейсер «Киан-Хын», три вооруженных парохода — «Дян-Най», «Дзян-Тунь» и «Дзян-Ань» и вооруженный транспорт«Ли-Чуань». Что касается сухопутных сил, то противник сосредоточил в Фугдине больше войск, чем было в Лахасусу, рассчитывая напасть на советские границы с наступлением холодов, когда Амур покроется льдом и наши корабли уйдут на зимовку в Хабаровск.

Разгадав этот замысел, советское командование решило разгромить Фугдинский укрепленный район до наступления ледостава. В течение трех дней корабли Амурской флотилии и войска Особой Дальневосточной армии должны были нанести удар по Фугдинской группировке и ликвидировать опасность нападения на Советский Союз. Для выполнения операции составили две группы кораблей.

29 октября тральщики очистили от мин вход в Сунгари, и на следующий день в 5.30 первая — ударная — группа медленно двинулась за тральщиками вверх по реке. Следом за ней шел «Ленин», который успешно высадил десант в Лахасусу.

Вторая группа начала движение в 8.45. К 15 часам 30 октября советские корабли остановились у заграждения из семи затопленных барж и двух пароходов, между которыми командир бронекатера «Барс» обнаружил, однако, проходы. Но в связи с быстро наступавшей темнотой флотилия стала на якорь. На рассвете следующего дня катера разведали, а тральщики расчистили проходы, и корабли двинулись вперед. Пока высаженные на берег войска вели ожесточенные бои за Фугдин, наши мониторы и канонерские лодки уничтожили последние остатки Сунгарийской флотилии и обрушили шквал огня на вражеские береговые укрепления. Огневые точки были подавлены, войска выбиты из окопов и обращены в бегство, а остатки капитулировали. К 20 часам советские войска заняли весь город, и корабли получили приказ немедленно возвратиться в Хабаровск.

Советское правительство высоко оценило боевые заслуги моряков-амурцев. Орденами боевого Красного Знамени были награждены 59 командиров и краснофлотцев, а 20 мая 1930 года за отличные действия по разгрому белокитайцев этой награды удостоили и всю Амурскую флотилию. Но славный боевой путь флотилии еще не был закончен: кораблям, построенным на отечественных верфях в начале XX века, предстояло еще участвовать в сражениях Великой Отечественной войны...

Русский военно-морской флаг на Амуре впервые был поднят 14 мая 1854 года на вооруженном пароходе «Аргунь». Это судно принадлежало морскому ведомству, которое занималось изучением реки и наблюдением за судоходством на ней. В 1897 году для охраны пограничной полосы Амурского бассейна создали Амурско-Уссурийскую казачью флотилию, состоявшую из пароходов «Атаман» и «Казак Уссурийский», парового катера «Дозорный» и барж «Булава» и «Лена». Лишь в 1903 году, незадолго до начала русско-японской войны, был положительно решен неоднократно поднимавшийся вопрос о постройке специально для Амура речных канонерских лодок. Выполнение этого заказа поручили Сормовскому заводу.

Однако уже в конце 1904 — в начале 1905 года возникла опасность, что японцы готовят десант а устье Амура— это могло создать угрозу русскому судоходству на реках Амурского бассейна, по которым снабжались русские армии в Маньчжурии. Было принято решение усилить оборону устья плавучими батареями — железными баржами Амурского общества пароходства и торговли, вооруженными 152-мм орудиями. 5 марта 1905 года десять таких орудий были отправлены из Петербурга в Сретенск, а 11 марта в Хабаровск прибыли из Владивостока специалисты для разработки проекта плавбатарей. Спустя еще пять дней в Уссурийской протоке на баржах «Беркут» (50) и «Орел» качались работы; в корпусах барж со второго дна выводился вровень с комингсами грузовых люков деревянный сруб, и на нем устанавливалось 152-мм орудие. В апреле из Кронштадта прибыл отряд из тысячи моряков для укомплектования батарей, а 10 и 11 мая были наконец получены пушки со станками и боеприпасами. Моряки тут же включились в строительные работы, и к 31 мая шесть барж с буксирами были готовы к испытаниям — «Беркут», «Орел», «Сокол», «Лунгин», «Чибис» и «Гриф». На каждой из них установили по два 152-мм морских орудия с броневыми щитами и по шесть пулеметов. Палубы покрыли котельным железом, а по бортам поставили ящики с песком.

Пробная стрельба с баржи «Орел» дала удовлетворительные результаты, после чего необычная эскадра двинулась вниз по Амуру, производя по пути учебные пулеметно-артиллерийские стрельбы. Вскоре отряд занял боевую позицию у бухты Де-Кастри, где ожидалась высадка японского десанта, но в конце июня стало известно об окончании войны. В октябре плавбатарей разоружили, а на следующий год из Сормова в Сретенск стали прибывать в разобранном виде первые три каконерки типа «Орочанин» (51), «Монгол» и «Бурят». Это были винтовые речные корабли водоизмещением 193т, вооруженные двумя 75-мм пушками и четырьмя пулеметами.

Но уже а ходе их строительства стало ясно, что они не удовлетворяют требованиям, предъявляемым к канонерским лодкам на Амуре. «Главный их недостаток, — писал инспектор судоходства Амурского водного управления В. Петрушевский, — это плохая защита от неприятельских снарядов, которая делает их значение, безусловно, вспомогательным, так как даже против обыкновенной полевой артиллерии, поставленной на берегу, они бороться на реке не могут». В связи с этим проект переработали; сократили число надстроек, усилили артиллерийское вооружение одной 122-мм гаубицей, жизненно важные части защитили 25,4-мм палубной и бортовой броней. За счет этого водоизмещение возросло до 244 т, а скорость снизилась до 10 узлов. В 1908 году в строй вступили семь бронированных канонерок — «Корел», "Киргиз", «Калмык», «Вогул», «Вотяк», «Зырянин» и «Сибиряк», которые вместе с «Орочанином», «Монголом» и «Бурятом» составили отдельный отряд судов, причисленных к Сибирской флотилии, образованной еще в декабре 1908 года.

Но на этом вооружение Амурской флотилии не завершилось. В 1906 году морское министерство приняло решение о постройке восьми новых канонерских лодок, спроектированных инженерами Н. Кутейниковым и П. Беляевым. Один из авторов проекта, Н. Кутейников, создал в Осиповском затоне неподалеку от Хабаровска судо-сборочную базу (корабли строились на Балтийском заводе в Петербурге и по частям перевозились железной дорогой на Дальний Восток), где собирались и испытывались канлодки «Шквал», «Ураган», «Гроза», «Вихрь», «Шторм», «Тайфун», «Смерч» и «Вьюга», впоследствии переклассифицированные в разные мониторы.

При водоизмещении 946 т они были вооружены двумя 152-мм и четырьмя 120-мм орудиями, размещенными в четырех башнях, и семью пулеметами. Броневая защита состояла из бортового пояса толщиной 114 мм. Но самой интересной особенностью этих кораблей была силовая установка; четыре. дизеля суммарной мощностью 1000 л. с. приводили в действие четыре гребных винта. Все они вступили в строй в 1910 году. Таким образом, амурские мониторы стали первыми в мире дизельными речными боевыми кораблями. «Факт этот — величайшего значения, — писал в 1940 году журнал «Морской сборник», — так как в этом случае Россия опередила на много лет не только Европу, но и Америку...»

Большинству амурских мониторов этого выпуска выпала на долю славная судьба, хотя в первой мировой войне они оказались вне сферы боевых действий и большая их часть была фактически разоружена.

В 1917—1921 годах в судьбу кораблей Амурской флотилии властно вмешались события Октябрьской резолюции и гражданской войны. В декабре 1917 — январе 1918 года экипажи всех канонерок и мониторов перешли на сторону Советской власти. 7 сентября 1918 года в Хабаровске японцы захватили семь мониторов и девять канонерок. Спустя несколько дней в руки интервентов попал «Шквал», а «Орочанин» был взорван своим экипажем в районе Благовещенска. Осенью 1920-го японцы, отступая, увели на Сахалин монитор «Шквал» и канонерки «Бурят», «Монгол» и «Вотяк», а остальные корабли вывели из строя, причем четыре из них полностью — «Зырянина», «Калмыка», «Киргиза» и «Корела». Позднее, в мае 1925 года, японцы вернули Советской Республике уведенные на Сахалин корабли, которые после реконструкции вновь стали в строй.

Восстановление Амурской флотилии началось весной 1921 года, когда закончились восстановительные работы на канонерках «Вогул» и «Сибиряк», мониторах «Шторм» и «Ураган», к которым летом того же года присоединились переоборудованные а плавучие батареи «Вьюга» и «Тайфун». В конце 1921 года ввиду угрозы захвата Хабаровска японскими интервентами были взорваны своими экипажами мониторы "Вихрь, «Смерч» и «Гроза», причем последний затонул и в строй больше не вводился. Что же касается оставшихся семи мониторов и пяти канонерок, то им повезло больше.

Так, «Вогул», «Сибиряк», «Бурят» (введены в строй в 1929 году) и «Монгол» (в строю с 1932 года) прошли капитальный ремонт и вместе с «Вотяком», введенным в строй в 1927 году, участвовали в сражениях Великой Отечественной войны. За боевые заслуги «Вогул» был награжден орденом Красного Знамени, а «Вотяк» удостоен гвардейского звания.

Амурские мониторы «Шторм» (с 1922 года «Ленин»), «Вьюга» (с 1922 года «Свердлов»), «Шквал» (с 1927 года «Сунь-Ятсен», а с 1949 — «Сучан») и «Ураган» (с 1927 года «Красный Восток») тоже прошли капитальный ремонт и модернизацию соответственно в 1927—1928, 1934—1935-м и участвовали в боевых действиях на Сунгари в 1929 году, а также в сражениях Великой Отечественной войны, причем «Сунь-Ятсен» и «Свердлов» были удостоены гвардейского звания.

Интересно сложилась судьба монитора «Вихрь». Взорванный своим экипажем в декабре 1921 года, он был восстановлен в 1928 году как плавучая несамоходная база гидроавиации «Амур» и в таком качестве участвовал в действиях против белокитайцев в 1929 году. А позднее, пройдя в 1933—1939 годах капитальный ремонт и модернизацию, монитор, получивший название «Дальневосточный комсомолец», участвовал в Великой Отечественной войне, Два последних монитора — «Смерч» (с 1932 года «Триандафилов», а с 1938 года — «Киров»), и «Тайфун» (с; 1932 года «Вострецов», а с 1939-го «Дзержинец») — были введены в строй в 1932 году и прошли капитальный ремонт в 1936—1937 годах. Участия в Великой Отечественной войне они не принимали. Все эти корабли пошли на слом в 1958 году, прослужив в строю русского и советского флотов почти полстолетия.