К началу испано-американской войны броненосец «Pelayo», единственный настоящий броненосец испанского флота, был наиболее мощным кораблем Испании. По счастливой случайности он избежал потопления у Сантьяго или у Манилы. Тем не менее, совершенно не участвуя в военных действиях, но, будучи «fleet in being», «Pelayo» оставил заметный след в истории этой войны. Испанцы связывали с ним свои последние надежды, и, может быть именно поэтому, их козырю в лице «Pelayo» так и не удалось принять участие в войне.

В 1884 году тогдашний морской министр адмирал Ан- текера, сознавая, что испанский флот вскоре уже практически не сможет защитить испанские интересы на море, потребовал заключения контракта с фирмой «Forges et Chantiers de la Mediterranee» на строительство броненосца. Этот шаг был весьма полезен, так как у испанских конструкторов появлялась возможность ознакомиться с передовым на то время французским опытом. Сам адмирал рассматривал броненосец, как первенец так и нереализованной впоследствии судостроительной программы. После Каролинского кризиса вместо серии броненосцев для охраны своего побережья Испания была вынуждена построить серию крейсеров для действия в колониях (будущие крейсера типа «Infanta Maria Tereza»).

Цена корабля, за исключением артиллерии и другого боевого снаряжения, составила около 22 миллионов песет [1, р.14].

Своим появлением на свет «Pelayo» был обязан теории «старой» французской военно-морской школы. Той самой, что вызвала к жизни «Hoch», одного из самых несуразных броненосцев своего времени, прозванный за высоченные надстройки «Гранд Отелем».

Проект «Pelayo» разработал известный французский инженер Лагань. В качестве прототипа был выбран броненосец «Магсеаи». чье водоизмещение и размеры были несколько уменьшены, так как заказчик настоял на том, чтобы «Pelayo» при полной загрузке смог пройти Суэцким каналом. Кстати, по одной из версий, заложенный немного позднее чилийский «Са pitan Pratt», представлял из себя еще более уменьшенную копию «Магсеаи» [1, р.15].

Контракт на постройку был заключен 26 ноября 1884 года [5, с.401], но закладка «Pelayo» на стапеле частной верфи «Forges et Chantiers de la Mediterranee» в Ла Сене была осуществлена лишь в апреле 1885 года [3, р.183; 2, р.381].

Корабль был назван в честь первого короля Астурии Пелайо (или Пелагей) (г. р. неизв. - 18.9.737), который возглавил восстание в Астурии против арабского господства. В 718 году в сражении в долине Ковадонга руководимое им ополчение разгромило войска арабов, положив начало реконкисте - отвоеванию пиренейских земель, захваченных арабами и берберами (позже прозванных маврами). После победы Астурия получила статус независимого королевства, а Пелайо стал ее первым королем.

Корпус строился по клетчатой схеме из стали французского производства. Двойное дно, продолжавшееся почти по всей длине корпуса, было настлано на 3-футовом удалении от основной обшивки корпуса. Стрингерами и шпангоутами все это пространство подразделялось на 90 водонепроницаемых отсеков (по [3, р.183] - на 98).

Пространство между двойным дном и броневой палубой на протяжении машинного и котельного отделений разделялось шестнадцатью поперечными (по [2, р.382] - тринадцатью) и одной продольной переборками. Таким образом, весь корпус был разделен на 145 отсеков. В каждый из них были проложены отростки двух магистральных труб, шедших от двух центробежных паровых помп, способных выкачивать по 500 тонн воды в час. Кроме того, на броненосце имелось несколько помп меньшей мощности, в том числе одна 30-тонная помпа системы Тириона (Thirion) и еще несколько ручных.

Рангоут состоял из двух стальных мачт, снабженных двумя боевыми марсами, на которых было установлено по две скорострельных пушки. Суммарная площадь парусов достигала около 500 кв. метров (5382 кв. футов) [5, с.401].

Броненосец имел максимальную длину 105,07 м, длину по ватерлинии 100,65 м, максимальную ширину по грузовой ватерлинии - 20,18 м, глубину трюма до броневой палубы - 12,45 м, среднее углубление - 7,50 м, максимальное углубление - 8,69 м [3,р.183].

В 1897-1898 годах броненосец прошел модернизацию на заводе Ла Сена. В ходе нее, предполагалось срезать заднюю оконечность с кормовым балконом. В новом качестве заваленная во внутрь корма стала бы похожей на корму новейших французских броненосцев. В результате этой операции максимальная длина корпуса сократилась бы до 104,26 метров. Но в ходе модернизации корабль успел лишиться лишь своей главной «визитной карточки» - мощных боевых марсов, так типичных для французской школы судостроения [3, р.183], переделать остальное помешала испано-американская война.

Кроме того, уже в ходе эксплуатации «Pelayo» был оборудован некоторыми оригинальными приспособлениями. Так, например, для лучшего кантования больших шлюпок по верхней палубе, от борта к борту были устроены специальные рельсовые приспособления с передвигавшейся по ним кареткой [1, р.16].

Две двухцилиндровые машины Компаунд с вертикально установленными цилиндрами находились в отдельных водонепроницаемых отделениях, так что каждая машина могла работать автономно.

Двенадцать (по [3, р.183] - шестнадцать) цилиндрических огнетрубных паровых котла системы Никлосса располагались в четырех водонепроницаемых отсеках, топками к бортам. Рабочее давление пара составляло около 6 атм. (85 ф./дюйм). Кроме того, для запитки вспомогательных механизмов стояло еще два паровых котла.

Вспомогательные механизмы включали в себя: две рулевые машинки системы Стафера де Дюкло (Stapher de Duclos), паровой шпиль, четыре лебедки для подъема мусора, уже упоминавшиеся центробежные помпы, три нагревательные помпы для приведения в действие гидравлического оборудования орудий главного калибра, одну машину Грамма, два боевых прожектора системы Мажена и четыре машинки для электрического освещения внутренних помещений.

1 августа 1888 года начались официальные испытания нового броненосца, согласно заранее утвержденному плану В этот день, пройдя под естественной тягой около 26,8 миль, броненосец показал среднюю скорость в 16,215 узлов при мощности механизмов в 8000 индикаторных л.с.

Через неделю, 7 августа, проводились испытания при форсированной тяге. Машины «Pelayo» смогли развить мощность в 9600 индикаторных л.с., что позволяло достичь скорости в 16,7 узла.

11 августа прошли испытания на проверку экономичности машин. Идя под девятью котлами, броненосец показал скорость 12 узлов при 2900 индикаторных л.с. (обороты вала - 60 в мин). При этом расход угля составил 44,29 тонн в сутки [5, с.404]. Всего же при запасе угля в 650 тонн броненосец, идя на 10-узловой скорости, смог бы покрыть расстояние около 3000 миль [3, р. 183].

Кроме того, сверх программы по инициативе завода-изготовителя было проведено еще одно испытание с 10-узловой скоростью. Машины броненосца развили 1450 индикаторных л.с., винты делали по 50 оборотов, а расход угля составил 0,723 кг/инд. л.с. [5, с.404].

В ходе модернизации 1897-98 года полностью были заменены старые котлы. Теперь на броненосце поставили шестнадцать водотрубных котлов Никпосса (по справочнику Веера за 1916 год - Нормана), из-за чего на испытаниях корабль смог развить скорость в 16,7 узлов при форсированной до 9473 л.с. тяге [3, р.184].

По правде говоря, модернизация была предпринята с целью увеличения автономности броненосца, но как показали дальнейшие испытания, общий расход угля несколько увеличился. Теперь нормальный запас составлял 500 тонн.

Считалось, что броненосец сможет принять в экстренном случае в перегруз от 800 до 1000 тонн угля [4, р.59], однако, как показала эксплуатация, прием такого большого количества угля мог был возможен лишь на верхние палубы, что сильно снижало остойчивость. После гибели от перегрузки крейсера «Reina Regente» в испанском флоте стали чрезвычайно болезненно воспринимать информацию подобного рода. Поэтому на деле максимальное количество угля не превышало 676 тонн, при которых броненосец смог бы покрыть лишь 2540 миль, идя 10-узловой скоростью [3, р.184].

Из-за усложнившихся механизмов экипаж броненосца увеличивался до 620 человек.

Главный калибр броненосца состоял из расположенных ромбом четырех крупнокалиберных орудий. Спереди и сзади сто

яли 48-тонные 320-м м орудия Гон- тория с длиной ствола 35 калибров. Сектор обстрела носового орудия составлял около 250°, кормового - 220°. Для стрельбы по каждому борту располагались 32- тонные 280-мм орудия Гонтория, также с длиной ствола 35 калибров, теоретический сектор обстрела которых составлял 180°, хотя конечно, на практике из-за опасения тяжелых повреждений от собственного огня, вряд ли кто-нибудь попытался бы вести из них огонь по носу или по корме. Возвышение орудийных цапф главного калибра над линией воды составляло около 7,73 метра, а орудия, установленного на баке - 8,79 метра. [3, р.183].

К моменту своего появления и 280-мм, и 320-мм орудия были на уровне самых передовых образцов, но к концу XIX века они могли считаться устаревшими - на дальностях больших 1 км 280-мм орудие по бронепробиваемости проигрывало более легкому и совершенному 254-мм орудию Армстронга, а на дальностях свыше 10 км английскому орудию проигрывало и 320-мм орудие (см. рисунок).

Вооружение дополняли орудия среднего калибра. Одно 160-мм 35-калиберное орудие Гонтория было установлено прямо в форштевне, еще двенадцать 120-мм 35-калиберных орудий располагались на батарейной палубе и стреляли через бортовые порты (по одному орудию стояло перед 280-мм орудием, остальные сзади). Секторы обстрела артиллерии среднего калибра составляли лишь 45° [5, с.403]. Мелкокалиберная артиллерия была представлена орудиями Гочкисса: тремя 57-мм, тринадцатью 37-мм и четырьмя митральезами.

На броненосце стояло также семь неподвижных надводных торпедных аппаратов для мин Уайдхеда: один в корме и по три на каждом борту.

В 1897-1898 году во время модернизации в Ла Сене, средняя артиллерия «Pelayo» была заменена на новую 140-мм скорострельную артиллерию системы Кане. Одно орудие, как и прежде, устанавливалось в носу, еще восемь - в каземате.

Изменилось и количество мелкокалиберной артиллерии. Теперь на броненосце стояло двенадцать 57-мм пушек Норденфельта и пять 37-мм пушек Гочкисса. Ряд авторов относит информацию о перевооружении 1897-м годом, но, как показывают фотографии того времени, броненосец принял участие в испано-американской войне со старой артиллерией. Поэтому резонно предположить, что после окончания войны он был снова возвращен на завод для окончания модернизации, и именно в конце 1898 года, скорее всего, и была установлена новая артиллерия.

В начале 1900-х годов, желая еще более продлить жизнь уже устаревшему кораблю, было разработано техническое предложение по модернизации броненосца и замене его главного калибра четырьмя 240-мм орудиями Кане [3, р.184]. В 1910 году «Pelayo» проходит в Ла Сене небольшую модернизацию. Однако, в ходе нее были лишь удалены торпедные аппараты, замена же артиллерии главного калибра была признана нецелесообразной.

Главная защита броненосца состояла из сравнительно узкого броневого пояса, шириной всего около 2,1 метра (6 футов 11 дюймов), из которых 0,6 метра (2 фута) находилось над ватерлинией [2, р,382]. Броневые плиты, выделки завода Шнейдера в Крезо, на верхней кромке в центре имели толщину 450 мм, уменьшаясь к оконечностям до 300 мм [5, с.401].

В ходе полигонных испытаний под Гавром в присутствии испанской комиссии, указывавшей какие именно плиты подвергать испытаниям, каждая из указанных плит выдержала по три выстрела 270-мм орудия системы, принятой на французском флоте. Во всех случаях снаряды разбивались, засев головной частью в плите, в то время как в самой плите были лишь легкие несквозные трещины [5, с.403; 1, р.15].

По всей длине корпуса была настлана несколько выпуклая броневая палуба, кромка которой соприкасалась с нижней кромкой броневого пояса. Палуба настилалась из трех стальных листов так, что суммарная толщина защиты над жизненно важными частями составляла 87 мм, в остальных местах - 70 мм. Для лучшей непотопляемости, палуба выполнялась водонепроницаемой, и число люков и отверстий в ней было весьма ограничено. Кроме того, все они были окружены бронированными комингсами и коффердамами почти метровой высоты и толщиной в 300 мм.

Артиллерия главного калибра защищалась 400-мм барбетами из стальной брони. Шахты для подачи боеприпасов на промежутке от орудия до броневой палубы защищались бронированной трубой из 75-мм стали. Толщина противоосколочного щита над барбетом составляла 50 мм [5, с.403]. Таким образом, снаряд противника, даже будучи не в состоянии пробить барбет, мог вывести орудие из строя, взорвавшись прямо под ним [4, р.58].

Ряд справочников, например [2, р.382], указывает, что в первоначальном варианте казематы среднего калибра были лишены защиты и были забронированы лишь после модернизации 1897/98 годов. Действительно, к началу испано-американской войны в связи с перевооружением броненосца защита, временно демонтированная, не была установлена на период военной кампании. Вероятно, из-за этого и появилась информация подобного рода. В действительности с самого начала батарея прикрывалась с боков 75-мм броней, а спереди и сзади - 75-мм переборкой.

Что касается бронирования боевой рубки, то существуют крайне противоречивые сведения. Например, справочник Веера за 1912 и 1916 года сообщает о 150-мм бронировании, Конвей [2] - о 155-мм, ряд других справочников, например [5, с.403] о 200- мм, еще ряд авторов, например [3], вообще отрицают что бронирование было.

Как уже говорилось, броненосец появился как типичный «продукт» «классической» или «старой» французской школы, упор в которой делался на тяжелые, сильно забронированные корабли, вооруженные орудиями крупного калибра. Все эти особенности и нашли свое отражение в проекте «Pelayo».

Весьма интересным выглядит сравнение испанского броненосца с его американскими современниками. Так по своей мощи «Pelayo» явно превосходил «Texas», но сильно уступал броненосцу «Indiana», который обладал примерно такой же скоростью, но несравненно лучше был вооружен и бронирован. «Pelayo» отличался от него недостаточностью бронирования, даже главного пояса, но особенно слабостью своей вспомогательной артиллерии («Indiana» была вооружена 8", 6" артиллерией), и, таким образом, не подлежит сомнению, что при встрече с «Indiana» он вряд ли имел бы какие-нибудь шансы на успех.

Интересно отметить, что главный калибр броненосца «Indiana» также выглядит устаревшим к 1898 году, тем интересней провести сравнение. Но оно как раз не з попьзу испанцев. При встрече в бою 381-мм защита башен и оконечностей американского броненосца пробивается 280-мм орудием с 3500 метров, а 320- мм - с 4900 метров. Максимальная же толщина броневого пояса (456 мм) остается бесполезной для 280-мм орудия на дальности 2000 метров, а 320-мм - на 3600 метров.

С другой стороны, броневой пояс «Pelayo» на своей максимальной толщине (450 мм) пробивается американцем с дальности 3500 метров, тогда как, и барбеты, и оконечности с дальности 7700 метров! То есть фактически с любой реальной дальности боя конца XIX века!

Однако, «Pelayo» в лучшую сторону отличался своим высоким надводным бортом, что давало ему неоспоримые преимущества при бое в штормовом море, если только такой был бы возможен. Остается только сожалеть, что история не оставила нам прецедента боя броненосцев французской и американской морских школ.

Спуск броненосца на воду 5 февраля 1887 года в Тулонском военном порту сопровождался небывалой праздничной церемонией. Хотя честь испанского флага при этом представлял лишь старый фрегат «Blanca», но в Тулон были приглашены ряд испанских знаменитостей и влиятельных лиц. Присутствовал и сам морской министр сеньор Родригес Ариас (Rodriguez Arias), а церемонию освящения броненосца проводил Епископ Тулона.

Корабль был празднично украшен установленными легкими мачтами и в явном избытке расцвечен испанскими и французскими национальными флагами. После зачитывания несколь

ких стихов Хуана Айкарты (Juan Aycart), написанных в честь этого знаменательного события, посвященных преемственности исторических традиций от Пелайо и сражения у Нумансии до этих дней, под звуки Королевского Марша корабль сошел на воду. Процессом спуска руководил проектировщик «Pelayo» мсье Лагань. Символическая передача флоту состоялась на Тулонском арсенале 9 сентября 1888 года. На этом торжественном акте присутствовала уже более солидная испанская Практическая эскадра, состоявшая из броненосца «Numancia», корвета «Castilla» и крейсера «Isla de Luzon».

Однако, окончательно готов корабль был значительно позднее, лишь после многочисленных проволочек. Так, например, в конце 1889 года во Францию был срочно вызван Дон Паскаль Сервера, инструктор-наблюдатель за строительством, так как стороны никак не могли согласовать вопрос о поставке вооружения. Испанцы настаивали на установке на броненосце орудий Кане, выпуск которых по лицензии был только что налажен заводом Гонтория [1, р.14]. Благодаря напористости и энергичности Серверы инцидент был быстро улажен. Очевидно «Pelayo» окончательно вошел в строй лишь в 1889-90 годах [3, р.183].

Благодаря своим солидным для испанского флота размерам и орудиям, «Pelayo» пришлось выполнить ряд дипломатических заданий за рубежом. Он присутствовал на национальных выставках и презентациях, представлял испанский флаг на многочисленных праздниках и всевозможных военно-морских парадах.

А первую подобную миссию броненосец невольно выполнил не выходя из Тулона еще 19 апреля 1890 года, когда представил Испанию на пышной церемонии спуска на воду французского броненосца «Magenta». В этот день там присутствовала большая международная эскадра в составе итальянских, японских и ряда других боевых иностранных кораблей [5, с.585].

В 1891 году броненосец представлял испанский флаг в Пирее, где прошли празднества посвященные юбилею независимости Греции. А в октябре 1892 года он, уже вместе с другими кораблями, находился в Генуе, где отмечали 400-летие открытия Америки. В 1895 году, вместе с крейсерами «Infanta Maria Tereza» и «Marques de la Encenada», «Pelayo» представил Испанию на торжествах в Германии, устроенных Вильгельмом II по поводу открытия Кильского канала [1, р.14].

В 1897 году, когда стал ясен скорый разрыв с CACШ, броненосец для модернизации был снова отправлен в Ла Сен. Поэтому, когда началась война, на нем все еще не было установлено бронирование редута, не смонтирована скорострельная артиллерия (слава богу, что на броненосец успели установить его старую не скорострельную среднюю артиллерию, а то с испанцев стало бы - ведь послали же они на бой «Cristobal Colon» без главной артиллерии!). Но, даже несмотря на экстренное завершение работ и частичное свертывание программы испытаний, «Pelayo» так и не успел к отправке эскадры Серверы, что, как оказалось впоследствии, спасло его от гибели.

Вольно или невольно, но пик популярности «Pelayo» пришелся все-таки на 1898 год, когда практически вся испанская нация связывала с ним последние надежды на успех в войне. Поэтому чаще всего имя «Pelayo» фигурировало в газетах не столько из-за каких-то реальных действий, сколько из-за желания газетчиков с одной стороны поднять моральный дух в Испании, а с другой -

пощипать нервы американских обывателей. Первое из сообщений подобного рода пришло еще 27 апреля, когда пассажиры парохода «Madjestic» чуть ли не в один голос стали утверждать, что видели всего в 1700 милях к западу от Квинстауна «броненосец в сопровождении трех эсминцев». Естественно, что «броненосец» был тут же идентифицирован как «Pelayo», явно направляющийся для обстрела северо-восточного побережья Соединенных Штатов [4, р.381].

29 апреля, теперь уже по официальным каналам, поступило сообщение, что «Pelayo» вместе с броненосцами «Numancia» и «Vitoria», а также крейсером «Alfonso XIII» и шестью миноносцами вскоре перейдет на Канарские острова для последующей отправки этого отряда в Вест-Индию. Однако, вскоре поступило официальное опровержение этого. Переход отряда был отложен до 15 мая [7, с. 12]. А 7 мая стало известно, что броненосец войдет в состав Резервной эскадры, формирование которой происходило в Кадисе. Днем ранее, 6 мая командующим Резервной эскадрой был назначен контр-адмирал дон Мануэль де ла Камара-и-Ливермур [7, с. 14]. И уже 8-го числа Морской министр приказал ему в десятидневный срок подготовить свою эскадру к выполнению пока еще неясной задачи. В соответствии с приказом, Камара начал приводить в готовность свои корабли.

14 мая уже окончательно был уточнен состав эскадры. Кроме флагманского «Pelayo», крейсеров «Emperador Carlos V» и «Alfonso XII!», в нее также были включены вспомогательные крейсера «Rapido», «Patriota» и три миноносца. А 22 мая Мадрид заявил, что эта эскадра в сопровождении ряда пароходов направляется в Манилу [7, с.24].

Хотя некоторые военно-морские специалисты тут же успокоили американское общественное мнение, что, скорее всего, «Pelayo» из-за своей осадки не сможет форсировать Суэцкий канал, но в американском штабе это сообщение, мягко говоря, вызвало переполох.

Резервная эскадра по праву считалась наиболее мощной в испанском флоте. Все корабли были совсем недавно укомплектованы: «Pelayo» после модернизации, «Carlos V» лишь 4 апреля покинул Гавр, где он проходил вооружение, a «Alfonso XII» после достройки. Новейшие миноносцы покинули Англию, где проходило их строительство, лишь в марте-апреле. Первоначально на Камару были возложены задачи по патрулированию у побережья Испании.

Лишь 11 июня, после многочисленных задержек и проволочек, эскадре, собравшейся в Кадисе, был отдан приказ следовать на Филиппины. К этому времени эскадра Камара организационно была разделена на пять групп. «Pelayo», вместе с броненосным крейсером «Carlos V» и вспомогательными крейсерами «Patriota» и «Rapido» составили ее ядро - группу «А».

16 июня эскадра покинула Кадис с заЛечатанными в конвертах приказом, а немного спустя ее заметили у Гибралтара движущейся на восток. Вскоре Камара достиг Картахены; 21 числа его видели у Пантелерии (Pantellaria), а 26-го он вошел в Порт-Саид [4].

Египетское правительство отклонило просьбу испанцев о бункеровке и даже не позволило Камаре заправиться углем со своих собственных угольщиков. 29 июня власти Египта потребовали убрать корабли из Порт-Саида, мотивируя это тем, что их пребывание в порту уже значительно превысило отведенные двадцать четыре часа. На что адмирал пытался возразить, ведь он даже не успел произвести необходимый ремонт. Но и в ремонте ему было отказано. 1 июля «Pelayo» вместе с другими кораблями эскадры покинул порт и, выйдя из территориальных вод, начал бункеровку прямо в открытом море. Погодные условия 2-го, и 3-го были чрезвычайно тяжелые, что весьма измотало команду. Только 5 июля корабль, приняв небольшое количество угля, сумел, наконец, войти в Суэцкий канал.

6 июля эскадра подошла к Суэцу, где адмирал сразу же был уведомлен египетским правительством, что может оставаться в Суэце лишь в течение двадцати четырех часов. В соответствии с этим, Камара удалился от берега на семь миль, и лег в дрейф в видимости берегов, весь день 7-го числа снова занимаясь бункеровкой.

К этому времени, в испанском правительстве, наконец, возобладали более трезвые течения, и, после разгрома эскадры Серверы, 6 июля Камара получил приказ сосредоточиться в Суэце для возвращения обратно. 8-го числа эскадра снова вошла в канал, и на следующий день «Pelayo» взял курс на Картахену.

Военно-морские специалисты того времени долго спорили по поводу целей этого странного плавания эскадры Камары - «шатания» («vagabondaggio») по удачному выражению одного итальянского писателя. Собиралась ли эскадра действительно идти на Восток, ведь играя в «ва-банк» испанское правительство оставляло совершенно беззащитными берега метрополии. И потому, единственно возможное решение состояло в максимально быстром переходе на Филиппины, чтобы туда еще не успели бы подойти тихоходные американские мониторы. Но в этом случае было совсем непонятным включение в состав эскадры тихоходного «Pelayo», радиус действия которого был к тому же весьма ограниченным. Чтобы покрыть 6300 миль от Суэца до Филиппин при средней устойчивой скорости в десять узлов, потребовалось бы двадцать шесть дней. Это давало возможность эскадре подойти к Маниле 2 августа, при условии, что она вышла бы 8 июля.

Как стало известно после войны, Камара действительно предполагал что называется «до краев» загрузиться углем, чтобы потом без дополнительных бункеровок преодолеть 6300-мильный путь к Маниле. Но, по самым скромным подсчетам, для подобной операции, да еще в условиях открытого моря, «Pelayo» потребовалось бы, по крайней мере, четыре или пять дней, чтобы полностью пополнить угольные ямы и принять в перегруз около 800 тонн угля. Кроме того, по оценке специалистов, он смог бы еще около 200 тонн разместить на верхней палубе. Но даже в этом случае едва ли дальность плавания броненосца превысила бы 3000- 3500 миль. Таким образом, на переходе были необходимы еще две бункеровки, чтобы не прибыть к месту назначения на последнем угле. Это отодвигало дату прибытия броненосца в Манилу на 7-8 августа, и все это при условии отсутствия каких бы то ни было поломок или случайных задержек. Скорость больше 10 узлов также исключалась, так как означала бы более частые бункеровки, а поскольку все нейтральные порты были закрыты для эскадры, только дополнительно увеличивала бы трудности [4].

Единственное, что смог достичь Камара, так это только пощипать нервы американскому генералитету. Как стало известно после войны, если бы испанская эскадра с «Pelayo» умудрилась прийти на Филиппины раньше чем американские мониторы, то адмирал Дьюи всерьез намеревался отослать уже подошедшие с войсками транспорты в сопровождении боевых кораблей на северо-восток Лусона, после чего самому идти на восток, пока не встретит мониторы. С ними он бы снова возвратился и уничтожил Камару, правда, после нескольких дней своего отсутствия. Как признавал А. Т. Мехен, при всей своей рациональности и безобидности этот план привел бы «к некоторому оскорблению национальной гордости и мог бы вызвать известные политические осложнения» [6, с.10]. Генерал Андерсон, командовавший американскими частями на берегу, решил в это время уйти со своими людьми вглубь острова, взяв продовольствия на тридцать дней и, укрепившись там, ждать возвращения флота [4].

Кстати, испано-американская война наиболее ярко продемонстрировала те трудности, которые постоянно испытывало испанское руководство. Будучи единственным броненосцем испанского флота, «Pelayo» по своим тактико-техническим характеристикам настолько отличался от остальных кораблей, что включение его в состав какого- нибудь отряда, обычно лишь снижало общую боевую ценность.

Перед самой войной, например, предполагалось провести капитальную модернизацию фрегатов «Vitoria» и «Numancia», чтобы свести их с «Pelayo» в один отряд. К этому времени фрегаты, участвовавшие в боях еще во времена Мендеса Нуньенса, требовали своей коренной модернизации, и правительство было вынуждено пойти на нее в 1897 году. Однако, эта модернизация «подтянула» фрегаты скорее лишь до уровня крейсера, так что от совместной кампании с «Pelayo» пришлось отказаться. Позднее, с появлением в составе флота дредноутов, ряд шутников также предлагали свести их с «Pelayo» в один отряд, но при этом уже «Pelayo» явно не соответствовал им ввиду своей малой скорости и ограниченного радиуса действия [1, р.15].

За всю свою карьеру «Pelayo» сводили с другими кораблями в тактические соединения лишь на короткое время, из-за чего в среде военно-морского офицерства корабль был более известен под прозвищем «El Solitario» (бобыль, отшельник) [4, р.59].

Но наиболее остро проблема одиночества «Solitario» встала сразу после окончания войны, когда броненосец вместе с крейсером «Carlos V», остались единственными крупными кораблями испанского флота. Может, именно по этим причинам на броненосец снова возложили различные дипломатические поручения. Так в 1901 и 1904 годах он посещает Тулон и Лиссабон, в связи с визитами президента Лубе и Эдуарда VII. В том же 1904 году также большое значение имело его присутствие на приеме германского императора в бухте Виго.

И лишь в 1909 году, когда племена рифов напали на Мелилью, орудиям «Pelayo» было суждено, наконец, открыть огонь по врагу. Вместе с другими кораблями броненосец обстреливал позиции мятежных марокканцев. Потери рифов от огня корабельной артиллерии намного превысили тот ущерб, что нанесли повстанцы торговым кораблям и городу.

В декабре 1912 года в бухте Фондуко (порт Маон) броненосец опасно помял несколько листов на обшивке своего днища, после чего надолго встал на ремонт.

В последние годы жизни корабль словно отдыхал от напряженной службы предыдущих лет. Его переделали в артиллерийскую школу для рядовых и капралов [1, р.16]. А в годы первой мировой войны, в которой Испания сохраняла нейтралитет, броненосец выполнял лишь мелкие поручения, все более и более отходя на второй план. В 1923 году «Pelayo» (по [3] - в октябре 1922 года) был разоружен, а в 1925 году его разобрали после продажи с публичного аукциона.

Уже после этого плиты его бронирования выдержали серьезное испытание, подвергшись испытательному обстрелу крупнокалиберных орудий. Они полностью подтвердили высокую репутацию броневого материала выделки завода Крезо [1, р.16].